Читаем без скачивания Одиннадцать сребреников - Роберт Асприн

Серый уперся в землю всеми четырьмя копытами и резко остановился. Это произошло в одно мгновение. Всадник вылетел из седла и приземлился примерно в шести футах перед мордой замершего коня.

— Ганс? Ганс, это ты, милый? Ганс! Ганс подобрал колени, осторожно повернул голову и уперся взглядом в серую конскую шею.

— Превосходно, — пробормотал он. — Значит, «мип», будь оно проклято! Мигни? Ты?… Со мной, кажется, все в порядке. Я.., э-э.., достал лошадей. Что-то вроде того. — Ганс сел, застонав, когда один или два позвонка неохотно вернулись на свое законное место, и осторожно выдохнул. Затем спросил:

— Мигни, что ты делаешь здесь? Проклятье, женщина.., ты все-таки пошла за мной?

Мигнариал бросилась к нему, выбравшись из кустов ежевики на освещенную бледной луной поляну.

— Я не шла за тобой! Ты оставил меня здесь, на этом самом месте! И прошло так много времени! Я так волновалась, так боялась за тебя! Я хотела пойти за тобой, честное слово! Ты.., ох! Сколько лошадей!

Остальные животные как раз окружили их на поляне. Шесть лошадей и один онагр, на спине которого восседал кот.

Ганс окинул взглядом лошадей и обдумал последние слова Мигнариал.

— Мигни, мы просто купили за наши деньги несколько лошадей. И одна из них такая шустрая.., ну, как шлюха в Лабиринте, когда торопится подцепить клиента!

Онагр Инас был героем. Теперь он мог просто сопровождать путников, идя налегке. Ганс навьючил всю поклажу на широкую спину тейанской лошади. Мигнариал с радостью налила Нотаблю полную миску пива, чтобы вознаградить кота за подвиги, а Ганс тем временем размышлял.

То, что он совершил, одновременно наполняло его душу гордостью и заставляло его нервничать. Еще больше он беспокоился, что о его «свершениях» узнают и другие тейана. Например, остальная часть племени, к которому принадлежали те четверо.

Предположим, они наткнутся на ограбленный лагерь и обнаружат, что один тейанит мертв, а трое ранены. И к тому же исчезли все лошади — похищены каким-то чужестранцем, или неверным, или как там они называют тех, кто не принадлежит к тейана… Возможно, сейчас целая орда кочевников, выслушав приказы охрипшего от боли Квеша, готова мчаться вслед за украденными лошадьми на восток, сжимая обнаженные мечи в сильных загорелых руках…

Ганс не чувствовал усталости — беспокойство и радость победы придали ему бодрости. Если Мигнариал и устала, то предпочла промолчать об этом, когда Ганс сообщил ей, что им следует трогаться в путь немедленно, прямо сейчас.

— Куда?

— По дороге, идущей через лес, — ответил Ганс, связывая поводья лошадей в один длинный повод. «В преисподнюю Черныша, — решил Ганс, — лучше ехать верхом на сером — он быстрее». Теперь Ганс знал, как заставить коня тронуться с места, серый слушался поводьев, когда надо было сворачивать в сторону, и к тому же теперь Шедоуспан выяснил, как останавливать этого скакуна.

Мигнариал обнаружила принадлежавший им кожаный мешок, в котором когда-то они держали деньги. Мешок был подвешен к одному из тейанских седел. В темноте и спешке Ганс не заметил его.

— Ой, Ганс! Он шевелится!

— Отойди от него! — закричал Ганс, бросаясь к мешку с ибарским клинком в руке. Мешок был крепко завязан. Ганс встал, держа нож наготове. — Ладно, отвяжи мешок от седла и брось на землю. А потом отойди в сторонку. Я проткну его пару раз!

Отвязав потертый кожаный мешок от седла тощей бурой лошади, Мигнариал начала умолять Ганса позволить ей сперва заглянуть в мешок. Да, она будет очень осторожна. А Ганс пусть будет начеку. Ганс в конце концов сдался, но очень неохотно и с самыми дурными предчувствиями. Он и сам заметил, что мешок изредка шевелится.

— Колдовство, — угрюмо и жалобно пробормотал он и с надеждой добавил:

— А может, просто ядовитая змея. — Ганс стоял, занеся над мешком длинный нож. — Мигни, будь осторожна! Сдвинься чуть влево. Вот так. Хорошо. А теперь медленно…

Когда Мигнариал развязала мешок, из него донеслось отчетливое «мяу», изданное слабым кошачьим горлышком. Затем кромки мешка распахнулись, и Мигнариал радостно засмеялась:

— Ой, Ганс, смотри! Это не колдовство — это всего лишь милая маленькая киска.., хотя немного помятая. — И девушка действительно извлекла на свет изрядно потрепанную, невзрачную тощую кошку. Шерсть кошки была пестрой — не менее шести цветов и оттенков. — С'данзийская кошечка! — Мигнариал весело смеялась, держа кошку обеими руками и приглаживая взъерошенную шерстку зверька щекой.

Обескураженный герой вложил оружие в ножны. Он поднял брови, увидев, как ведет себя Нотабль. Рыжий кот стоял у ног Мигнариал, пристально глядя на ее находку. Его хвост не метался из стороны в сторону, а лениво описывал в воздухе круги и зигзаги.

Недоуменно покачав головой, Ганс поднял мешок и размахнулся, чтобы зашвырнуть его в заросли ежевики, но услышал звон серебра. Ганс немедленно заглянул внутрь мешка.

— Ха! Тоже мне — честная сделка! Тейана забрали у нас не то пятьдесят, не то восемьдесят серебряных монет, а взамен отдали нам эту несчастную кошку и одиннадцать серебряков.

— Это лучше, чем совсем ничего… И мы ведь забрали их лошадей, и своих тоже. Ганс, ты герой! Но прошу тебя, не говори о ней плохо — кошки ведь все понимают!

— Кошки? — Ганс с недоверием уставился на Мигнариал. — Понимают?

— Мрраурр!

— Ох да, верно. Нотабль — мой старый друг. Но ведь это же совсем другое дело! А тут просто какая-то паршивая кошонка с облезлой шерстью.

— Ганс! — обвиняющим тоном произнесла Мигнариал. — Они просто совсем не кормили ее! Вот увидишь, когда мы дадим ей поесть, она станет совсем другой…

— Во имя бороды Ильса, нет! Ты собираешься пригреть эту паршивую тварь? Мигни.., мы уже и так похожи на бродячий цирк.

Мигнариал смотрела на Ганса большими невинными глазами.

— И вовсе не похожи. Но пусть даже так — что в этом такого? Мы просто не можем оставить ее здесь, Ганс. Она.., она ведь умрет! Совсем одна, в лесу, полном всяких диких зверей и чудовищ!

Ганс бросил взгляд в сумрак, царивший под кронами леса.

— Может, хватит, а? Мы как раз и собираемся ехать через этот лес! Кстати, давно пора бы и ехать. Мигни, полезай на лошадь. Ладно, ладно, оставь себе эту тварь… Но давай садись в седло!

— Ее. — Мигнариал посадила кошку на землю и поставила ногу на подставленные ладони Ганса. — Ее, милый. А не «эту тварь».

— И не называй меня «милым» всякий раз, когда споришь со мной или заставляешь меня делать то, что я не хочу делать. Вот так. И что мы теперь будем делать с этой.., с ней? Посадим ее обратно в мешок?

— Я могу держать ее на руках, когда еду…