Читаем без скачивания Эректус бродит между нами. Покорение белой расы - Ферле Ричард Д.

«Мы имеем 98,4 % общих генов с шимпанзе, 95 % с собаками и 74 % с микроскопическими круглыми червями. Лишь одна хромосома определяет, родимся ли мы мужчиной или женщиной. Не существует заметного различия ДНК волка и ретривера лабрадора[86], хотя поведенческие различия их чистых линий огромны. Очевидно, что значимым является то, какие гены различаются и как они сочетаются, а не процент генов. Малое число генов может производить огромные функциональные различия»[87].

Тот факт, что в процентном отношении генетические различия между популяциями невелики, это еще не все. Хотя некоторые гены кодируют очень специфические признаки, которые даже трудно выявить, другие гены, такие как Hox-гены[88], могут включать либо выключать большой набор генов и тем самым оказывать колоссальное влияние на признаки индивида (Zimmer, 1996).

Другое искажение, много раз повторяющееся в средствах массовой информации, известно как «Ошибка Левонтина» (Edwards, 2003; Sarich, 2004, с. 169). Ричард Левонтин заявил: «Около 85 процентов генетических различий у человека наблюдаются среди индивидов одной популяции». Другими словами, два индивида различаются потому, что они индивиды, а не потому, что принадлежат к разным расам. Вследствие этого сторонники эгалитаризма радостно заключили (например, Zimmer, 2001, с. 81), что бессмысленно классифицировать людей по расам – биологически не существует такого понятия, как раса. К сожалению, Левонтин допустил статистическую погрешность, поскольку сравнивал аллели одного гена, а не генные ансамбли, уникальные для каждой расы. Если вам говорят, что у Алана темная кожа, у Боба сильно вьющиеся волосы, у Карла короткие волосы, у Дэвида черные волосы, у Эрла длинные руки, у Фрэнка выступающая вперед нижняя челюсть, у Гарта широкий плоский нос, а у Харви маленькие глаза, вы не сможете правильно определить расы этих людей, так как перечисленные признаки периодически проявляются у людей всех рас[89]. Левонтин и другие эгалитаристы завопят: «Смотрите, не существует такого понятия, как раса!» Но предположим, вам также сказали, что эти восемь человек – это один и тот же человек. Теперь вы легко сможете правильно определить его расу, потому что мы идентифицируем расу по набору определенных признаков либо кодирующих эти признаки аллелей (см. рис. 7–5). Одни люди обессмертили свое имя благодаря своим открытиям, другие благодаря своим ошибкам[90].

Сходство местных языков, на которых говорят в разных географических регионах, хорошо согласуется с генетическим сходством, что предполагает общность предковых популяций. На рисунке 7–6 представлены результаты анализа языкового сходства популяций. Маленькими черными кружками на этом рисунке помечены положения Y-хромосом относительно осей двух главных компонент, а пунктирные эллипсы включают популяции, говорящие на схожих языках. Обратите внимание, что языковое сходство, как и можно было ожидать, хорошо (но не идеально) совпадает с генетическим сходством. Кластер «Койсаны» включает бушменов и готтентотов, кластер «Нигер-Конго» – африканцев западной части тропической Африки, кластер «Афро-Азиаты» – аборигенов Северной Африки, Ближнего Востока, а также евреев сефардов и ашкенази, а кластер «Индо-Европейцы» – население Индии, австралийских аборигенов и европейцев.

Глава 8

Эволюционная психология[91]

«Родство по крови водой не разбавить».

Где вы в конечном итоге окажетесь, зависит от того, откуда вы стартуете. Иными словами, выводы, получаемые правильным рассуждением, определяются посылками. Безусловно, если некто предположит, что все люди генетически одинаковы, он придет к совершенно другим выводам, чем предположивший, что между людьми существуют значительные генетические различия.

В этой главе посылкой, поддерживаемой эволюцией (Глава 4), отбором (Глава 5) и генетическими различиями (Глава 7), является предположение о том, что прошедшие отбор и сохранившиеся у последующих поколений аллели, а следовательно и кодируемые ими признаки, обладают свойством кодировать признаки, способствующие передаче этих аллелей будущим поколениям. Это настолько очевидно, что может показаться тавтологией, но это не так. Успешными могут оказаться аллели, кодирующие добро, любовь и всеобщее братство, но они таковыми не являются, потому что аллели передаются следующему поколению не как награды за добродетель, но в результате репродуктивного успеха, обеспечиваемого кодируемыми ими признаками. Эта посылка имеет далеко идущие последствия, как будет продемонстрировано в остальной части этой книги.

Генетические различия существуют не только между индивидами, как мы это увидели в предыдущей главе, но и целые популяции в среднем генетически отличны от других популяций. В этой главе мы ответим на вопрос: «Способны ли люди, по крайней мере, грубо, определять генетическое расстояние между собой и другими индивидами, т. е. оценивать, обладают ли другие большим или меньшим числом тех же аллелей, что и у них?» А также: «Как они действуют на основе этой информации для достижения своего собственного репродуктивного успеха?» Другими словами, влияют ли наши аллели на наше поведение, делая его благоприятствующим нашим аллелям[93]? В этой главе мы рассмотрим эволюционную рациональность врожденного поведения. Мы не будем рассматривать поведение, приобретенное в результате научения, т. е. культуру.

Общие аллели

Гены являются единицей наследственности. Помимо грудного вскармливания младенцев женщинами и трансплантации органов, мы не передаем нашу плоть своим потомкам, как это делает амеба, когда делится на две амебы. Мы даже не передаем наши признаки – мы не способны «подарить» нашим детям наши рыжие волосы или высокий IQ. Все, что мы передаем, это копия одной из наших генетических карт, т. е. половина наших хромосом, наши генные регуляторы и плюс наша мтДНК, если мы женщины. Каждая из наших 23 хромосом содержит те же самые гены, что и у всех остальных, но часто аллели наших генов неидентичны аллелям тех же генов, имеющихся у многих других людей. Половину наших генов (23 хромосомы) мы получаем от отца в составе сперматозоида, а другую половину (23 хромосомы) от матери в составе ее яйцеклетки, и соответствующие друг другу хромосомы объединяются в пары после оплодотворения. Поскольку участки хромосом перемешиваются при формировании каждого сперматозоида и каждой яйцеклетки (см. «Кроссинговер» – Глава 4, Раздел «Рекомбинация», а также Приложение – ДНК), два сибса, кроме однояйцевых близнецов, могут иметь совершенно разные или совершенно одинаковые аллели в зависимости от исхода кроссинговера и от того, имели ли их отец и мать все общие друг с другом аллели или не имели их совсем (оба крайних случая чрезвычайно маловероятны). Если оба родителя были на 100 % гетерозиготны, двое их детей будут иметь в среднем половину одинаковых аллелей, но поскольку у их родителей, вероятно, имеется некоторое число общих аллелей, их дети, вероятно, будут иметь больше половины общих друг с другом аллелей.

Когда отцовская и материнская половины аллелей объединяются в их ребенке, может проявиться либо только одна аллель, либо частично проявиться каждая аллель. Но отсутствующие аллели не могут проявиться, то есть вы не можете иметь наследственный признак, не обладая аллелями, его кодирующими. И даже если ваш ребенок имеет аллели некого признака, но какие-либо другие его аллели не мотивируют его к выживанию и размножению и не обеспечивают ему такие возможности, все аллели его тела умрут вместе с ним. Верно и обратное: если ребенок обладает аллелями, мотивирующими его размножаться и обеспечивающими ему это, аллели каждого из его родителей имеют по меньшей мере вероятность в 50 % передаться потомству их ребенка. (Если он получит одинаковые аллели генов от обоих родителей, одна из них обязательно передастся его потомству.)