Читаем без скачивания Дело бывшей натурщицы - Эрл Гарднер

– Вы задавали ей другие вопросы?

– Но на другие вопросы она отказалась отвечать. Мы объяснили, что пока ни в чем не обвиняем ее, что дело находится в процессе рассмотрения и наши вопросы задаются для того, чтобы она помогла прояснить некоторые обстоятельства этого дела.

– Вы желаете продолжить перекрестный допрос? – осведомился Декстер.

– У меня больше нет вопросов, – последовал ответ Мейсона.

– Вызывается доктор Филип С. Фоули, – провозгласил Декстер.

Выйдя вперед, Фоули присягнул и назвал себя врачом-экспертом и хирургом при коронере округа.

– Я обусловливаю право на перекрестный допрос с целью выяснения профессиональной квалификации доктора Фоули, – заявил Мейсон. – Однако прошу понять меня правильно – меня интересует его квалификация не сама по себе, а только кажущиеся достоверными некоторые данные. И с этой целью я бы хотел провести перекрестный допрос.

– Очень хорошо, – согласился судья Мэдисон. – Продолжайте, мистер прокурор.

– Речь идет о теле Коллина Макса Дюранта, которое было опознано и зарегистрировано под номером 3674В в конторе коронера округа?

– Да, сэр.

– Кто производил вскрытие трупа?

– Я.

– Когда оно производилось?

– Приблизительно в два часа дня четырнадцатого.

– Когда вы впервые увидели тело?

– В десять часов утра. Точнее, было уже начало одиннадцатого. Три или четыре минуты, не более пяти минут одиннадцатого.

– Как вы считаете, доктор, сколько времени прошло с момента наступления смерти до момента осмотра тела? Или, точнее, в котором часу наступила смерть?

– Я бы обозначил момент наступления смерти между семью сорока и восемью двадцатью вечера тринадцатого.

– Вы установили причину смерти?

– Да, сэр. Три пулевых ранения. Одно из них оказалось роковым. Два других тоже были почти смертельными. Пулевое ранение, которое, я полагаю, было первым, поразило позвоночник на уровне четвертого позвонка. Вторая пуля, которая, как я считаю, вызвала немедленную смерть, поразила восходящую часть дуги аорты. И еще одна вошла в легкие. Стреляли в спину.

– Вы извлекли какую-нибудь пулю?

– Я извлек все три.

– И что с ними сделали?

– Я сдал их на экспертизу в отдел баллистики.

– Перекрестный допрос.

– Ригор мортис, или трупное окоченение, не всегда происходит одинаково, не так ли?

– Да.

– Из военной медицины известны случаи, когда в обстановке крайнего возбуждения и жары погибали целые отряды; и трупное окоченение наступало тогда почти немедленно, верно?

– Полагаю, что это так. Сам я не являлся свидетелем подобных фактов, но это известный в медицине пример.

– И напротив, известны случаи, когда трупное окоченение происходит очень медленно?

– Да, сэр.

– Оно начинается с окоченения челюстей и шейных мускулов и потом постепенно распространяется по всему телу?

– Да, сэр.

– А когда наступает так называемое разрешение ритор мортис, то все происходит обратным путем?

– Да, сэр.

– Теперь поговорим о трупных пятнах. Они тоже появляются в разное время с момента наступления смерти, не так ли?

– М-м, да.

– После остановки сердца неподвижная кровь стекает в относительно ниже расположенные части трупа?

– Да, верно.

– Переполненные капилляры и венозные сосуды начинают просвечивать через кожу в виде пятен синюшно-багрового цвета?

– Да, сэр.

– Этот процесс всегда протекает одинаково?

– Да, сэр.

– И если тело лежит неподвижно, то никаких изменений не происходит?

– Верно.

– Значит, эксперт, производящий вскрытие, может сказать очень приблизительно, в котором часу наступила смерть?

– Я бы согласился с этим, да.

– И ригор мортис настолько непостоянно, что вы можете сказать лишь приблизительно, когда наступила смерть?

– Да.

– Теперь о температуре трупа, доктор. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Тело остывает постепенно и с одинаковой скоростью.

– Однако температура окружающей среды тоже принимается в расчет?

– Да, сэр.

– А температура тела в момент наступления смерти?

– В подобных случаях мы исходим из того, что температура бывает нормальной.

– Но вы не уверены в том, что температура действительно нормальная? Это всего лишь допущение?

– Да.

– Остывание тела зависит и от одежды, не так ли?

– Да, в очень большой степени.

– Вы не знали, какая температура была в комнате, в которой находился труп, пока его не переместила полиция?

– Там было семьдесят два градуса по Фаренгейту.

– Вы были в комнате?

– Да.

– И что делали?

– Я пытался определить момент наступления смерти методом Лашбау, то есть по скорости остывания трупа. Этот метод дает возможность определить точность момента наступления смерти в пределах тридцати-сорока минут. Применив этот так называемый метод посмертных температур, я получил результат, который не расходился с другими, полученными на основе различных физических данных.

– Вы считаете, что самое раннее наступление смерти – это семь сорок?

– Согласно этому методу, да.

– А самое позднее – восемь двадцать?

– Да.

– Могла смерть наступить в семь тридцать девять?

– Ну, это своего рода увертка, уход от сути вопроса.

– Так это могло быть в семь тридцать девять?

– Возможно.

– А в семь тридцать восемь?

– Хорошо, я скажу так, мистер Мейсон. Согласно упомянутому методу, эти временны́е пределы являются крайними, и наиболее вероятное наступление смерти – в середине этого периода.

– Это все, – сказал в заключение Мейсон.

– Вызывается Матильда Пендер, – продолжал Декстер.

Матильда Пендер, довольно приятная женщина лет тридцати, приняла присягу и показала, что она является кассиром на автовокзале и что она видела Максин Линдсей вечером тринадцатого. Она обратила внимание на девушку главным образом потому, что она, казалось, была в смятении.

– В какое время вы ее видели? – спросил Декстер.

– Приблизительно между восемью и восемью двадцатью.

– Что она делала?

– Стояла около телефонной будки.

– А раньше вы ее видели?

– Нет, сэр.

– Перекрестный допрос, – объявил Декстер.

– Могла ли обвиняемая прийти до восьми часов, то есть до того, как вы обратили на нее внимание? – спросил Мейсон.

– Не думаю. Я обратила на нее внимание, потому что она нервничала.

– Вот именно. Если бы она не нервничала, вы бы и не заметили ее? Другими словами, именно нервозность отличала ее от сотен других людей, которые бывают на автовокзале в течение дня?

– Да, я заметила ее потому, что она нервничала.

– Я спрашиваю вас: по этой причине вы заметили ее?

– Я уже сказала вам, да.

– И если бы она не нервничала, вы бы не заметили ее?

– Нет.

– Тогда если бы она пришла раньше восьми часов, но не нервничала, то вы бы не заметили ее?

– Думаю, что нет.

– С шести до восьми двадцати?

– Да.

– И даже если бы она нервничала, вы могли бы заметить ее не сразу, да?

– Думаю, что да.

– То есть сейчас вы полагаете, что она могла пробыть довольно долго, прежде чем вы заметили ее, даже несмотря на нервозность?

– Я не думаю, что она пришла намного раньше восьми часов.

– Но она могла прийти до восьми часов, – настаивал Мейсон, – потому что, когда вы увидели ее, она была у телефонной будки в состоянии крайней нервозности. Вы не видели, когда она пришла?

– Нет.

– Значит, она пришла еще до того, как вы ее заметили?

– Да.

– И вы не знаете когда?

– Нет.

– Тогда если то, что заставило ее нервничать, произошло в восемь часов, то именно поэтому вы заметили ее?

– Я заметила ее потому, что она околачивалась у телефонной будки и нервничала.

– Совершенно верно. Значит, то, о чем вы свидетельствуете, следующее: в восемь часов эта женщина стала заметно нервничать, и поэтому вы обратили на нее внимание?

– Да.

– Итак, эта нервозность, конечно, могла быть вызвана каким-то телефонным разговором, каким-то сообщением, полученным по телефону?

– Она могла быть результатом чего угодно. Я не пытаюсь определить, что было причиной нервозности этой женщины, а просто констатирую, что она нервничала.

– И именно поэтому вы обратили на нее внимание?

– Да.

– Это все, – завершил Мейсон.

– Вызывается Александр Редфилд, – объявил Декстер.

– Я заранее предупреждаю, – сказал Мейсон, – что намерен подвергнуть перекрестному допросу мистера Редфилда, известного эксперта по баллистике и огнестрельному оружию. Я делаю эту оговорку только для того, чтобы сэкономить время на прямом допросе, и подтверждаю свое желание провести перекрестный.

– Очень хорошо. Мы принимаем ваше условие.

– Мистер Редфилд, вы получили три пули от доктора Филипа С. Фоули?

– Да.

– И в дальнейшем вы сопоставили их с оружием, из которого могли быть произведены выстрелы?