Читаем без скачивания Джинния - Галина Черная

— Приведи ее в порядок, вздыбь шерсть, придай ей эффект грязи, но сначала перекрась в коричневый цвет, добавь бурых пятен, она перемазалась кровью, когда вытаскивала Вандея с поля битвы! И поспеши, съемка через двадцать минут! — И, хлопнув дверью, помощник режиссера исчезла.

Девушка оценивающе уставилась на меня, не понравился мне ее взгляд. Пришлось указать пальцем:

— Не меня, собаку!

— Ах, а я-то думала, как мне вас.... — облегченно вздохнула гримерша, сразу став очень активной.

— Но дело в том, что ее перепутали с какой-то другой собакой, — зачем-то пустилась объяснять я, хотя кого это интересовало...

— Это вы сами разбирайтесь и не мешайте мне делать мою работу! — строго посоветовала девица.

— Ага, поняла, спасибо, до свидания! — Я схватила Найду за поводок и потянула к выходу.

Но девушка бросилась между дверью и нами просто кик крейсер-перехватчик.

— Стойте! Вам-то, конечно, все равно, а меня обязательно уволят, если собака не будет покрашена через двадцать минут, — заныла она, с необычной для ее худобы и роста силой вырывая у меня из рук поводок.

— Но зачем мне крашеная собака?!

— Знаете, у нас миллиард с лишним жителей и на мое место сто претенденток, нас тут же увольняют за любую провинность. А на этой неделе меня должны были повысить, я пять лет этого ждала, год испытательного срока работала без зарплаты! Но теперь мне придется снова становиться в очередь на бирже, и я уже никогда не стану президентом кинокомпании. А это моя мечта! Позвольте выполнить то, что мне велели. Не волнуйтесь за вашу собаку, эта краска легко смывается, — взмолилась гримерша, тряся баллончиком у меня перед носом.

Пришлось вынужденно согласиться, не хотелось быть причиной разрушения ее карьеры. У меня доброе сердце...

— Хорошо, что смывается, действуйте, — неуверенно протянула я.

Девушка кинулась кланяться и, не теряя времени, принялась за дело.

Через десять минут нашу Найду было не узнать! Она, конечно, попробовала сопротивляться, как и любая дорожащая своей честью собака, когда ее обрызгивают краской, моют шампунем, да еще с бальзамом, намазывают гелем, а потом подступают с жужжащим феном, непонятно что собираясь из нее сделать — корейский шашлык или всего лишь причесать?! Но сопротивление было подавлено, и ей оставалось лишь одаривать нас с гримершей попеременно полными упрека взглядами...

Хорошо, что лабрадоры миролюбивые и добрые собаки, а если бы нам пришлось таскать за собой недомоседливого бультерьера, а гримерше велели сделать с ним то же, что сейчас со смиренной Найдой, посмотрела бы я, чем она дорожит сильнее — работой или жизнью...

Моя псина превратилась под умелыми руками профессионала в настоящую бездомную дворнягу, промышлявшую по помойкам не меньше десяти лет. Причем последние девять переболевшую всеми собачьими болезнями.

В этот момент вернулась громобойная женщина, оценивающе оглядела Найду и без спросу потащила ее на съемочную площадку.

Я бросилась за ней, пытаясь перехватить собаку:

— Ну хватит, отдайте поводок. Это в конце концов уже слишком, это мое домашнее животное! И она не будет сниматься и корчиться от жестоких ранений, а еще перед этим тащить на спине какого-то народного героя, у нее спина не казенная.

— Но ведь это, я вижу, лабрадор, а лабрадоры, как известно, работают в спасательных службах и спасают людей даже в горах.

— Да, но подробности мало кому известны. Обычно только самим лабрадорам-спасателям! Они как никто знают, насколько правдива поговорка о том, что с горы катить всегда легче, чем в гору. Стоит лишь подтолкнуть носом, человек сам покатился, единственное, что нужно, подстраховать пару раз у обрывов, а если их нет, да и путь без уступов, совсем красота, сразу беги вниз (по дороге еще успеешь поохотиться) и подпирай пострадавшего у подножия, — поспешно тараторила я, но женщина, кажется, не слушала.

Мы куда-то бежали, ныряли под декорации, а в результате через пару минут оказались уже на съемочной площадке. По импровизированному полю, побросав ружья, бесцельно бродили воины обеих сторон, ни большинство посиживали на муляжах, имитирующих погибших солдат, покуривали папироски и травили анекдоты. Среди них был и «англичанин» Манипури, он мне весело подмигнул, помахав сигаретой. Видно, съемки в английском лагере перенесли...

На декорациях были изображены кустарные панорамы героических сражений, уходящие за рисованный горизонт, над которым поднималось красное солнце, окрашивая все небо в кровавый цвет, что аллегорично обозначало рассвет новой жизни.

— Понятно, но ваша собака, как я сейчас приглядись, кажется помесь, так что Ангару такие ужасы не грозят. Тем более она его будет не с горы сбрасывать, а перетаскивать через горы трупов.

— Э... Эм?! — Я давно забыла, о чем, собственно, сама и болтала.

— Не беспокойтесь, мы вам хорошо заплатим за все труды и усилия вашего питомца, в том числе и за выпавшие зубы.

— А с чего вы взяли, что они у нее выпадут? — насторожилась я.

— Вы еще не видели нашего Вандея... А вот, кстати, и он.

Я посмотрела в указанном ею направлении, ожидая увидеть гиганта-качка. Никого даже близко. Может, не так поняла? Но зато я увидела того затравленного актера и снова испытала странное чувство, как тогда, когда встретилась с ним взглядом в первый раз.

— Так, собака есть, все здесь, где главный оператор? В буфете?! Живо тащите этого пьяницу сюда! Я жду минуту, не больше! — суровым голосом распоряжался этот индиец, одетый в пыльную форму, перепачканную кровью. Неужели он и есть режиссер и главный герой фильма? И почему собаки отказывались его тащить?

Помощник режиссера как будто прочла мои мысли.

— Господин Эмир Шах — наш ведущий актер, режиссер, сценарист и продюсер в одном лице. Не смотрите на внешнюю худобу, у него тяжелая кость. Поверьте моему опыту... э-э... то есть я хотела сказать, что ваша собака не первая, но надеюсь, она не откажется его тащить, как другие. А то мы этот эпизод уже неделю пытаемся отснять, потеряна уйма времени. Обычно у нас в Боливуде за такой срок целые фильмы снимаются!

Глава двадцатая,

КИНОЛОГИЧЕСКАЯ

Сразу всех стало жалко и захотелось помочь, к тому же что плохого в том, что Найда станет кинозвездой, пусть даже индийского кино? Роль не пыльная, героическая, без излишней трагичности. Но на самом деле, только увидев Эмира Шаха, я решила больше не мешать актерской карьере Найды. Мне стало понятно, почему вокруг него крутилось столько поклонниц — у него были такие ресницы-ы...

— Найда в вашем распоряжении.

— Отлично. Эмир, подойди сюда, взгляни, вот новая, собака!

— Сейчас, минутку! Так, ты ложись сюда. И все-все укладывайтесь, да не так, как вам удобно, а поестественней — как упал, изрешеченный пулями, так и лежи. Нет, не так, выверни-выверни руку! Лежи прямо и не пытайся курить втихаря, думая, что тебя прикрывают Рошан, Мишан и Дишан только потому, что они сверху. Ты ведь к ракшасу подпалишь солому, на которой вы лежите, а раны у вас не настолько свежие, чтобы дымиться в кадре!

Наконец распорядительный красавчик обернулся к нам и замолчал, остановив на мне пристальный взгляд грустно-усталых глаз, потом пригляделся к Найде:

— По крайней мере, по внешним данным она нам подходит. Только это ведь не тибетский терьер, — задумчиво заметил он.

Точно, симпатяга! Надо будет намекнуть насчет него Акисе, какая разница, что сикх — главное, по всем пораметрам, кажется, подходит. Надеюсь, эта сволочная псина не опозорит меня на глазах у всех, а спасет народного героя как следует.

— Вы должны нам помочь, полагаю, она слушается только вас, вы ведь хозяйка, а как давно?

— Я вырастила ее с пеленок, — не знаю зачем соврала я.

— А обучали ли эту собаку спасать людей?

— Конечно, как ребенка, каждый день в течение пяти лет я водила ее в школу для собак! Думаю, это время не пропало для нее зря. — Я уже не соображала, что плету, мысли разбежались, а язык нес сущий бред. Я что, влюбилась?!

— У вас есть дети? — спросил он, глядя на меня очень внимательно.

— Нет, — на автомате ответила я. — Э... мм... простите, а какое это имеет отношение к талантам Найды?

Хорошо еще, иногда получается сориентироваться с ответами.

— Ровным счетом никакого, — признал Эмир Шах, смущенно отворачиваясь (как странно). Увидев появившегося на площадке здоровяка с национальными лепешками чапатти в руках, он радостно заорал: — А, Тишан, где тебя носило?! Давай за работу, тебя только ждем!

— Извини, Эмир, прошел слух, что буфет сегодня закрывается раньше. Запасался провиантом для наших храбрых солдат, ха-ха... хо... хм. Простите, — сдулся он, увидев посуровевший взгляд режиссера.

Эмир Шах, пока его помощница с криками завершала расстановку и раскладку солдат, быстро приблизился ко мне чуть не вплотную, отчего сердце у меня в груди, кажется, вообще перестало биться.