Читаем без скачивания Призрак японского городового - Генри Олди

Тусовка для писателя – неплохо, если он там отдыхает или узнает новости. Плохо, когда тусовка начинает подменять собой жизнь. Плохо, когда писатель превращается в «человека тусовки».

Каждый текст – отдельная пьеса, которую читатель разыгрывает «на своем театре». А уже дальше зависит от того, насколько театр подготовлен или беден, талантлив или бездарен, это большая труппа или три актера, это огромная сцена с декорациями и поворотным кругом или бедная пустая небольшая сцена, или вообще «черная выгородка». Каждый читатель – сам себе театр, и от этого зависит, как текст преобразится в нем.

Недосказанность – один из главных принципов эстетики произведения. Японцы называют это «югэн». Это мастерство намека, прелесть недоговоренности. У японских живописцев есть крылатая фраза: «Пустые места на свитке исполнены большего смысла, нежели то, что начертала на нем кисть».

Литература – это жизненный опыт писателя, преломленный через призму его личности и выраженный в художественных образах.

Работать надо начинать до того, как напишешь первую строку. Продумывать художественное решение книги, выбирать не только то, о чем будешь писать, но и то, как ты станешь это делать. Собирать материал согласно выбранному решению. Строить планы, прикидывать тему и идею, организовывать структуру сюжета… Короче, если хочешь выстроить собор, начни с чертежей. Иначе купол рухнет на головы молящимся.

Есть люди-спички – они сами долго гореть не могут, но хорошо зажигают других. Есть люди-уголь – они сами не загораются, но если их зажечь, долго греют. А есть люди-вода – они с удовольствием гасят любой язычок огня, который где-то появился.

Хочется выступить в защиту ремесла. Если я сейчас сяду играть прелюдию ми-минор Шопена, я могу играть с невероятной душой, но играть я не умею. У меня плохое звукоизвлечение, нет беглости пальцев. Сейчас принято разграничивать: вот Искусство, а ремесло – это так, погулять вышел. Поговорите с пианистами, художниками. Сколько времени они отдают ремеслу, чтобы вложить душу? Нужно вначале создать тот сосуд, в который будешь душу вкладывать. А из дырявого горшка вся душа вытечет.

Со слов «если бы» начинается любая фантастика. Дальше начинается реализм.

Отвыкли говорить: «я». Все больше – «мы».

Пусть так и будет, и подольше.

В богеме вместо конкуренции чаще процветает зависть. Но здесь ничего сделать нельзя – человек слаб, а творческий человек слаб вдвойне. Впрочем, и силен – вдвойне.

Смысл книги рождается не только во время написания. Он еще и рождается заново при встрече книги с читателем. Не только писатель может быть талантлив или бездарен – читатель тоже.

Между читателем и писателем нет водораздела – ни языкового (если надо, на помощь приходит переводчик), ни гражданского (мы не проверяем паспорта друг у друга), ни территориального (мы – одной крови). Читатель и писатель всегда земляки, всегда говорят на одном языке. Нашими собеседниками могут быть Лондон и Гессе, Лао Шэ и Ясунари Кавабата – без проблем, виз и деклараций о намерениях.

Водораздел есть между писателем и политиком. Читателем и чиновником. Литератором и функционером «творческого союза». Культурным человеком и хамом. Но и эта граница не зависит от отметок в паспорте.

О гармонии мы рассказываем мало и неохотно. Не тот предмет гармония, чтобы обсуждать его на семинарах и диспутах, в интернете или на творческой встрече. Поэтому вслух мы говорим большей частью о ремесле: событие, конфликт, архитектоника, тема-идея, стилистика. Точно так же мастер боевых искусств на массовых семинарах учит ремеслу: локоть туда, колено сюда, захват-скручивание, пойди-ка отожмись… Особенности тактики и стратегии поединка, зоны поражения и психология боя – это уже разговор для единиц, для близких и понимающих.

Гармония – кухня, куда мы пускаем только друзей.

ДИАЛОГИ:

– Была ли книга в вашей жизни, которая сделала Г. Л. Олди писателем?

– Была. Букварь.

– Как относятся к Вашему творчеству близкие люди?

– Пока еще терпят.

– Когда вы поняли, что успех наконец-то пришел?

– Мы и сейчас-то этого еще не поняли.

– Что чувствовали, подписывая первую опубликованную книгу?

– Изумление. Неужели это мы?

– Чего не хватает людям сегодня?

– Улыбок. Нам скажут: как можно улыбаться в такое сложное время? Мы ответим: а когда же улыбаться, если не сейчас?

– Если сравнивать писателей со спиртными напитками, то кем вы видите себя и коллег?

– Себя мы полагаем перцовым бальзамом «Oldie Pepper Special». А когда хочется изысков, то двумя бутылками виски: «Lagavulin Single Islay Malt 16 years» и «Glenmorangie Cellar 13». Насчет коллег не знаем: с ними пили, а их – нет.

– Что такое совместное творчество?

– Два индивидуальных творчества, научившихся работать в команде. Скрипач и пианист. Актеры в спектакле. Главное – понимать, что цель важнее личных амбиций.

– Чем оно отличается от индивидуальной работы автора?

– Умением слышать партнера. Дышать вместе.

– В чем трудности и в чем плюшки?

– Не всегда удается найти резонанс. Всегда приходится делить гонорар. Это трудности. Все остальное – плюшки.

– Есть ли в вашем дуэте распределение обязанностей?

– Разумеется. Один – талант и гений, второй – бездельник и бездарность. Роли меняются поминутно.

– От чего зависит ваша книга? От потенциальной популярности сюжета? От модной темы?

– Наши книги независимы.

– Вы героев друг с друга списываете?

– Это двоечники списывают – у отличников. В школе мы были отличниками, и списывать нам было не у кого. Героев мы создаем.

– Предскажете будущее вашего творчества?

– Гонясь за будущим, теряешь настоящее. Так что увольте.

– Ваши частые герои – боги. Но они – предельно человечны. Какими художественными средствами этого можно достичь?

– Просто надо помнить, что боги любой пантеистической религии, от Греции до Индии – просто еще одна национальность или раса. Те же люди – плюс ряд сверхспособностей. А чувства, страсти, мотивации, взаимоотношения, интриги и поступки у них, если судить по любой мифологии – вполне человеческие. Лишь с небольшой поправкой на «божественные» возможности и зачастую тяжёлые характеры.

– Власти предержащие в ваших романах зачастую коррумпированы или апатичны. Это ваше личное представление о них или так и есть на самом деле?

– Это наш личный опыт, почерпнутый из общения властями – а также опыт, приобретенный из книг, где речь идет о прошлых временах. Да, хотелось бы мудрой и справедливой власти. Мы же все-таки фантасты…

– Имели прецеденты сотрудничества с властью?

– Налоги платим, да. Это сотрудничество?

– Какой литературы сейчас не хватает в Украине?

– Нас захлестнул вал чернухи. Все плохо, все отвратительно, а будет еще хуже, и нет ничего, кроме свинцовых мерзостей жизни. Вслед за журналистами этот лейтмотив подхватили писатели. Главный герой – мелкий человечек в ужасающих обстоятельствах. Современной украинской литературе катастрофически не хватает мощных личностей, ярких страстей, а главное, понимания, что мир не бывает чисто черным. Кстати, чернуху очень любят «гнать» украинские литераторы из Ниццы, Женевы и Цюриха. Оттуда виднее. Самое время опомниться и узнать заново, что влюбленные целуются, дети рождаются, спектакли ставятся и музыка звучит. При любой политике и любой власти.

– Ваше отношение к издательским проектам?

– Проекты существуют. Это факт. Их читают. Ну и ладно. Они кормят множество наших коллег. Это чудесно. Мы живем отдельно от проектов. Это просто великолепно.

– Изменят ли электронные книги отношение людей к чтению?

– Вряд ли. Электронные книги – это смена носителя текста, а не людей.

– Вам не предлагали писать книги под заказ?

– Мы в неволе не размножаемся. Выдавливать из себя книгу, как гной из прыща – противно.

– Юноше-билингву, обдумывающему житье в фантастике, вы бы посоветовали ориентироваться на Украину или на Россию (имеются в виду творчество, идейность и прагматика)?

– Юноше-билингву, решающему, «делать жизнь с кого», надо ориентироваться:

а) в творчестве – не на Россию, Украину или остров Майорку, а на «божью искру» и великих коллег;

б) в идейности – на собственные принципы, не отягощенные предвзятостью;

в) в прагматике – издаваться там, где твои произведения имеют шанс дойти до максимального количества читателей. Не писать книги, подстраиваясь под «спрос масс», а издавать уже написанное наилучшим (читай – максимально востребованным) образом. Если же это не получается – издаваться там, где получается, и не терять надежды.