Читаем без скачивания Гитлер: мировоззрение революционера - Райнер Цительманн

135–136).

1302

BA/NL Streicher Nr. 125, Bl. 14–15, Rede: 8. 12. 1928.

1303

Параграф III.З. г настоящей работы.

1304

Поэтому неслучайно Тёрнер, приводящий критику Гитлером крупных городов в качестве доказательства его антимодернизма, может привести только цитату из «Второй книги» Гитлера: эту книгу Гитлер написал в 1928 г. (см.: Turner, Faschismus und Anti-Modernismus, S. 166, Anmerkung 14).

1305

VB-Sondernr. 87 a vom 15./16. 4. 1927, Rede: 13. 4. 1927, BayHStA, Presseausschnittsammlung 1172.

1306

VB Nr. 20 vom 25. 1. 1928, Rede: 23. 1. 1928.

1307

ZB, S. 61 f., 201.

1308

BA/NS 26/55, Bl. 44, Rede: 18. 9. 1928.

1309

К требованию Гитлера об «удалении евреев»: Jäckel, Weltanschauung, S. 55–78.

1310

BA/NL Streicher Nr. 125, Bl. 9, Rede: 30. 11. 1928.

1311

BA/NL Streicher Nr. 125, Bl. 19, Rede: 8. 12. 1928.

1312

VB Nr. 280 vom 3. 12. 1929, Rede: 29. 11. 1929.

1313

STA-Erlangen III. 220. H. 1., Bl. 10–11, Rede: 3. 7. 1931.

1314

Wagener, S. 388, 423.

1315

См.: Monologe, S. 332–111, Eintragung: 6. 8. 1942.

1316

Koeppen-Vermerk vom 4. 10. 1941 (Abendtafel).

1317

Monologe, S. 299, Eintragung: 26. 2. 1942.

1318

Picker, S. 261, Eintragung: 3. 5. 1942.

1319

Об этом см. выше, с. 363–365. Исследование Эрхарда Форндрана «Основания городов и возведение предприятий Вольфсбурга и Зальцгиттера» («Stadt- und Industriegründungen Wolfsburg und Salzgitter») также приходит к аналогичному заключению при анализе национал-социалистской градостроительной политики. Неприязненное отношение к крупным городам, проявляемое Федером и другими национал-социалистами, по словам Форндрана, «не следует переоценивать», поскольку, с одной стороны, при национал-социализме бытовали и совсем иные взгляды касательно крупного города, но, с другой стороны, сам Федер подчеркивал: «Крупный город нельзя отвергать вообще в целом, он просто в сегодняшней форме неудовлетворителен и больше не отвечает современныхм взглядам, касающимся сообщества людей, в котором каждый является равноправным жизнеспособным индивидуальным членом великого народного сообщества» (Feder, цит. по: Forndran, S. 62). Гитлер и другие ключевые руководящие деятели НСДАП, по словам Форндрана, полностью осознавали, что их цели не могут быть реализованы в Германии, деградированной до состояния аграрного государства: «Они отвергали тот крупный город, который они реально обнаруживали», но не сам по себе большой город как таковой (ibid., S. 62). «Часто констатируемая враждебность национал-социализма к крупным городам постепенно теряла свое значение для городской и жилищной политики» (ibid., S. 64). С Форндраном следует в принципе согласиться, но и он все еще исходит из первоначальной «идеологии реаграризации» (ibid., S. 63), от которой национал-социалисты отвернулись бы позже — из военных и экономических соображений. Относительно же исследования Форндрана можно сказать то, что распространяется и на многие другие достойные анализы: касательно результатов своих исследований деталей авторы приходят к выводам, которые нельзя согласовать с и поныне еще преобладающими в исследованиях позициями (например, «реаграризация», «враждебность к большим городам»), и по этой причине они прилагают усилия для того, чтобы как-то хотя бы приблизительно привести полученные ими — правильные — выводы в соответствие с этими позициями, не ставя их принципиально под сомнение. Так, Форндран считает, что Гитлера беспокоило «перемешивание аграрных и промышленных представлений о ценностях», он скептически относился к крупному городу, поскольку воспринимал его как место зарождения и предпосылку модерна (ibid., с. 62), национал-социалисты лишь позднее отошли от первоначальной идеологии реаграризации (ibid., S. 63–64) и т. д.

1320

Об изменениях в «отношении Гитлера к Англии» см. одноименную превосходную статью А. В. Н. Вердена. Верден показывает, что с 1928 г. Гитлер придерживался теории «имперского изоляционизма» Англии (Woerden, S. 223), от которой он не отказался и позже (ibid., S. 237–239). Даже после начала войны «он продолжал надеяться, что, возможно, удастся „вывести“ Англию из войны», возможно даже привлечь ее в качестве союзника» (ibid., S. 240). Последний тезис подтверждается дневниками Геббельса. См.: SF, Bd. III, S. 606, Bd. IV, S. 218, 225, 232, 234. См. также: Zitelmann, Adolf Hitler (1989), S. 134–135, 143–146.

1321

MK, S. 154. См. также: ibid., S. 691–693.

1322

Две отличающиеся друг от друга концепции автаркии у Гитлера различают также Fischer, S. 75; Petzina, S. 20; Herbst, S. 66, хотя и без учета политической значимости «временной ограниченной автаркии» для альянса.

1323

MK, S. 152.

1324

ZB, S. 102.

1325

См., напр.: Domarus, S. 1237 (22. 8. 1939); Monologe, S. 58, Eintragung: 19./20. 8. 1941; ibid., S. 366, Eintragung: 26. 8. 1942. Однако Гитлер признал войну необходимой только с целью расширения пространства: «Народы, живущие на негодных землях, в принципе, будут стремиться к расширению своей территории, то есть жизненного пространства, по крайней мере, до тех пор, пока они будут вести здравую жизнь. Этот процесс, первоначально мотивированный только заботой о пропитании, оказался в своем счастливом разрешении настолько благодатным, что постепенно обрел славу успеха как такового. Другими словами, расширение пространства, изначально основанное на чистой целесообразности, в ходе развития человечества стало выдающимся, героическим деянием, которое осуществлялось даже тогда, когда первоначальные предпосылки или побуждения и отсутствовали. Попытки адаптировать жизненное пространство к возросшей численности населения позже обращались немотивированными завоевательными войнами, которые из-за своей немотивированности таили в себе зародыш последующих потерь. Ответом на это является пацифизм. Пацифизм существует в мире с тех пор, как стали вестись войны, смысл которых не заключался более в завоевании земель для пропитания какого-либо народа. С тех пор он стал вечным спутником войны. И он снова исчезнет, как только война перестанет быть инструментом отдельных лиц или народов, жаждущих добычи или алчущих власти, а также когда он снова станет последним оружием, с помощью которого народ сражается за