Читаем без скачивания Нежное чудовище, или Я поставлю твою волю на колени - Юлия Шилова

Каролина в распахнувшемся тоненьком шелковом халате лежала на полу. Глаза ее были закрыты, волосы растрепаны, в горле торчала заточка. Пронзительно вскрикнув, я грохнулась рядом с ней на колени и взяла за руку. Рука была холодной, под ногтями проступила синева.

— Каролина, — прошептала я, — за что тебя так?

Из моей груди вырвался стон. Я вскочила, осмотрелась по сторонам и бросилась к выходу.

Мне казалось, что земля уходит из-под ног. Рыдая в голос, я стала стучать в соседние двери.

— Откройте ради бога! Вызовите милицию, «скорую»! Девушку убили! — кричала я, захлебываясь слезами и даже не понимая, что могла бы сделать это и сама.

Через несколько минут в квартире собрался народ. Я молча смотрела на мертвую подругу. Черты ее лица застыли, нос заострился. Мы неплохо относились друг к другу и могли в любой момент прийти на помощь. Она была нормальной девчонкой, такой же, как и тысячи ее сверстниц, приехавших покорять Москву. Просто ей не повезло. Каролинке никогда не везло, впрочем, как и мне. Да и Тамарке тоже…

Приехала труповозка. Угасла последняя надежда на то, что Каролину можно спасти. Тело ее упаковали в черный мешок и положили на носилки. Я с грустью посмотрела на скромный букет роз, стоявший в вазе на подоконнике. Эти цветы Каролина принесла с работы и радовалась им, как малый ребенок. Вообще это редкость, чтобы стриптизерше подарили цветы…

— Подождите! — громко крикнула я.

Санитары остановились и с удивлением посмотрели на меня. Я подошла к окну, достала цветы из вазы и положила поверх носилок. Затем, на секунду задумавшись, открыла мешок и вложила розы внутрь.

— Зачем вы это делаете? — пожал плечами санитар. — Все равно в морге их в ведро выкинут…

— Пусть хоть до морга с цветами доедет. Вчера ночью она отлично танцевала и заработала этот букет. Знаете, актерам принято дарить цветы, но только не девушкам, исполняющим стриптиз. А ей вот подарили. Первый раз за три года… Это дороже, чем засунутые в лифчик смятые купюры. Это награда за искусство.

— Она что, стриптизерша? — сморщился пожилой санитар.

— Она была восхитительной стриптизершей, — с вызовом ответила я. — Мне далеко до нее.

Мужчины опустили глаза и понесли носилки к выходу. Я посмотрела им вслед и отвернулась к окну. На улице моросил дождь. Мужчины поставили носилки в машину, и труповозка отъехала. Дождь стучал по стеклу и был похож на маленькие слезинки, беспрерывно льющиеся из моих глаз.

— Вы в состоянии ответить на несколько вопросов?

Вздрогнув, я увидела человека в форме.

— Да, конечно.

Мы прошли на кухню. Я налила себе полную рюмку текилы и закурила.

Следователь представился.

— Необходимо сообщить родственникам…

— Каролина иногородняя. Я напишу вам ее адрес, а вы уж, пожалуйста, сообщите сами. У меня язык не повернется рассказать ее матери о том, что здесь произошло.

— Сегодня будут опрошены все сотрудники вашего бара. Скажите, вы кого-нибудь подозреваете?

Я затянулась горьковатым дымом и закашлялась.

— Нет.

— У нее был постоянный мужчина?

— У девушек из стриптиз-баров редко бывают постоянные мужчины. Такая у нас профессия, что мужчины нас любят использовать без какого-либо намека на постоянство.

— Вас это устраивает?

— Мы к этому приспосабливаемся, ведь у нас нет другого выбора.

— Но совсем не обязательно танцевать в баре. Можно поступить в институт, учиться, — поправил очки следователь.

— Зачем?

— Как это зачем?

— Учиться? Чтобы жить на нищенскую стипендию, которую и то не всем платят?! А затем получить диплом и повесить его в туалет, простите, потому что у нас дипломированным специалистам платят копейки? Кому сейчас нужны молодые специалисты? Никому. Если где-то открывается вакансия, в первую очередь смотрят на стаж. Легче диплом в метро купить, только он мне и даром не нужен. Я хочу зарабатывать деньги не через пять лет, а сегодня, сейчас. Я не вижу ничего постыдного в своей профессии. Это единственное, что я умею. Я не проститутка, зарабатывающая на жизнь своим телом. Впрочем, я тоже зарабатываю телом, только разница состоит в том, что мужчины не могут меня купить. Я не сплю с ними. Я разденусь на сцене так, что у вас будет ломиться ширинка, но вы и пальцем не дотронетесь до меня. Хотя коктейль за сорок долларов можете мне заказать, если, конечно, на него хватит вашей зарплаты.

— Прекратите! — ударил кулаком по столу следователь.

— Прекращаю, — прошептала я, проглотив слезы.

— Вы не хотите помочь следствию? Ведь убили вашу подругу…

— Мы никогда не были подругами, — сказала я. — Просто вместе работали и вместе снимали квартиру, чтобы меньше было платить.

— Может, что-нибудь вспомните? Может, у вас есть какие-то подозрения? Не молчите. Одну вашу приятельницу закололи заточкой, в другую плеснули серной кислотой, не исключено, что следующей жертвой будете вы.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Почему? Обоснуйте свой ответ. Я же вижу, вас что-то гнетет. Вы думаете, ее убил кто-то из поклонников?

— Не думаю. Не знаю.

— Это не убийство с целью ограбления. Ничего не взяли. По всей вероятности, преступник был хорошо знаком с вашей подругой, так как на замке нет следов взлома. Девушка сама открыла дверь и впустила убийцу. Кстати, а где были вы в этот момент?

— Ездила в больницу к Тамаре, на которую плеснули кислотой. Вместе со мной были двое парней, они тоже работают стриптизерами в нашем баре. Затем звонила по междугороднему своим родственникам. Потом звонила мужчине, который бросил меня вчера вечером, посидела в кафе и поехала домой. Когда я уезжала рано утром, Каролина ложилась спать.

— Почему вы тоже не легли спать? Вы вместе вернулись с работы?

— Нет, я приехала намного раньше. Я очень плохо себя чувствовала. У меня критические дни.

— Давайте поговорим о мужчинах, с которыми встречалась ваша подруга. Кто был последним из ее партнеров?

— Их было много. Я не помню. Ничего не могу сказать.

— Я хочу услышать ваше мнение. Как вы сами думаете, кто мог ее убить?

— Мое мнение ничего вам не даст. Послушайте, я сейчас очень плохо себя чувствую и не могу отвечать на ваши вопросы. Пришлите повестку, я приду в отделение.

Не выдержав, я громко зарыдала. Мне стало жалко себя, Каролину, Тамарку и даже Макса. Захотелось рассказать про вчерашнюю встречу с «боксером», про то, что Каролина так неосмотрительно дала ему мой адрес и телефон, но я прекрасно понимала, что тем самым подпишу себе смертный приговор. Мною овладел страх, липкий, всепоглощающий страх. Надо молчать, иначе придется выложить про поезд, эту злосчастную сумку и рану под правой грудью, про моего отца, заколотого пикой… Следователь заинтересуется мной, узнает, откуда я родом. Мать Макса, наверное, уже объявила в розыск о пропаже сына. Все ниточки сплетутся воедино. Потом найдут труп Макса и меня объявят преступницей. Нет уж, лучше оставаться в тени. Не стоит привлекать к себе внимание. Менты любят совать нос не в свои дела и искать слабые места. Начнут копать одно, а выкопают совсем другое.