Читаем без скачивания Полное собрание сочинений. Том 11 - Иосиф Сталин

Получилась в известной степени такая же комбинация (конечно, с соответствующими оговорками), какая имела место в 1921 году, когда партия во главе с Лениным, ввиду голода в стране, наставила вопрос об изъятии ценностей из церквей на предмет приобретения хлеба для голодающих районов, построив на атом широчайшую антирелигиозную кампанию, и когда попы, уцепившись за ценности, выступили на деле против голодающих масс и тем самым вызвали озлобление масс против церкви вообще, против религиозных предрассудков в частности, против попов и их руководителей в особенности. Были тогда такие чудаки в нашей партии, которые думали, что Ленин понял необходимость борьбы с церковью лишь в 1921 году (смех), а до того времени он будто бы не понимал этого. Это, конечно, глупость, товарищи. Ленин, конечно, понимал необходимость борьбы с церковью и до 1921 года. Но дело вовсе не в этом. Дело в том, чтобы связать широкую массовую антирелигиозную кампанию с борьбой за кровные интересы народных масс и повести ее таким образом, чтобы она, эта кампания, была понятна для масс, чтобы она, эта кампания, была поддержана массами.

То же самое нужно сказать о маневре партии, предпринятом в начале этого года в связи с хлебозаготовительной кампанией. Есть люди, которые думают, что партия только теперь поняла необходимость борьбы с кулацкой опасностью. Это, конечно, глупость, товарищи. Партия всегда понимала необходимость такой борьбы и вела ее, эту борьбу, не на словах, а на деле. Особенность предпринятого партией маневра в начале этого года состоит в том, что она получила в этом году возможность связать решительную борьбу против кулацко-спекулянтских элементов деревни с борьбой за кровные интересы широких масс трудящихся и, связав их, сумела повести за собой большинство трудящихся масс деревни, изолировав кулака.

Искусство большевистской политики состоит вовсе не в том, чтобы стрелять без разбора из всех пушек по всем фронтам, не считаясь с условиями времени и места, не считаясь с готовностью масс поддержать те или иные шаги руководства. Искусство большевистской политики состоит в том, чтобы уметь выбрать время и место и учитывать все обстоятельства дела для того, чтобы сосредоточить огонь на том фронте, где скорее всего можно будет добиться максимальных результатов.

В самом деле, какие результаты имели бы мы теперь, если бы мы предприняли серьезнейший удар по кулачеству года три назад, когда мы не имели еще закрепленными за собой середняков, когда середняк был озлоблен и громил наших председателей волостных исполнительных комитетов, когда беднота была ошарашена результатами папа, когда мы имели всего лишь 75 процентов довоенной посевной площади, когда перед нами стоял основной вопрос о расширении производства продовольственных и сырьевых продуктов в деревне, когда ом не имели еще серьезной продовольственной и сырьевой базы для индустрии?

Я не сомневаюсь, что мы бы проиграли тогда борьбу, не сумели бы расширить посевную площадь до той нормы, до которой нам удалось довести ее теперь, подорвали бы возможность создания продовольственной и сырьевой базы для промышленности, облегчили бы дело усиления кулачества, оттолкнули бы от себя середняка и, возможно, мы имели бы теперь серьезнейшие политические осложнения в стране.

Что мы имели в деревне к началу этого года? Расширенную посевную площадь до довоенной нормы, окрепшую сырьевую и продовольственную базу для промышленности, закрепленное за Советской властью большинство середняков, более или менее организованную бедноту, улучшенные и окрепшие партийные и советские организации в деревне. Разве не ясно, что только при этих условиях можно было рассчитывать на серьезный успех в деле организации удара по кулацко-спекулянтским элементам? Разве не ясно, что только умалишенные не могут понять всей разницы между этими двумя обстановками в деле организации широкой массовой борьбы против капиталистических элементов деревни?

Вот вам пример того, как неразумно стрелять без разбора из всех пушек по всем фронтам, не считаясь с условиями времени и места, не считаясь с соотношением борющихся сил.

Так обстоит дело, товарищи, с вопросом о хлебозаготовках. Перейдем теперь к вопросу о шахтинском деле.

Какова классовая подоплека шахтинского дела, где скрываются корни шахтинского дела и на какой основе классового порядка могла возникнуть эта экономическая контрреволюция?

Есть товарищи, которые считают шахтинское дело случайностью. Они обычно говорят: мы порядком здесь прозевали, не доглядели, но если бы не дали зевка, то никакого шахтинского дела не было бы у нас. Что зевок тут есть и зевок порядочный, - в этом не может быть никакого сомнения. Но объяснять все зевком, это значит не понять сути дела.

О чем говорят факты, материалы по шахтинскому Делу?

Факты говорят, что шахтинское дело есть экономическая контрреволюция, затеянная частью буржуазных спецов, владевших раньше угольной промышленностью.

Факты говорят далее, что эти спецы, будучи организованы в тайную группу, получали деньги на вредительство от бывших хозяев, сидящих теперь в эмиграции, и от контрреволюционных антисоветских капиталистических организаций на Западе.

Факты говорят, наконец, что эта группа буржуазию спецов действовала и разрушала нашу промышленность по указаниям капиталистических организаций на Западе.

О чем же все это говорит?

О том, что мы имеем здесь дело с экономической интервенцией западноевропейских антисоветских капиталистических организаций в дела нашей промышленности.

Была в свое время интервенция военно-политическая, которую удалось нам ликвидировать в порядке победоносной гражданской войны. Теперь мы имеем попытку экономической интервенции, для ликвидации которой нам не потребуется гражданской войны, но которую мы должны все-таки ликвидировать и которую мы ликвидируем всеми доступными нам средствами.

Глупо было бы предположить, что международный капитал оставит нас в покое. Нет, товарищи, это неверно. Классы существуют, международный капитал существует, и он не может смотреть спокойно на развитие страны строящегося социализма. Раньше он, международный капитал, думал опрокинуть Советскую власть в порядке прямой военной интервенции. Попытка не удалась. Теперь он старается, и будет стараться впредь, ослабить нашу хозяйственную мощь путем невидной, не всегда заметной, но довольно внушительной экономической интервенции, организуя вредительство, подготовляя всякие “кризисы” в тех или иных отраслях промышленности и облегчая тем самым возможность будущей военной интервенции. Тут все увязано в узел классовой борьбы международного капитала с Советской властью, и ни о каких случайностях не может быть речи. Одно из двух:

либо мы будем вести и впредь революционную политику, сплачивая вокруг рабочего класса СССР пролетариев и угнетенных всех стран, - и тогда международный капитал будет нам всячески мешать в нашем продвижении вперед;

либо мы откажемся от своей революционной политики, пойдем на ряд принципиальных уступок международному капиталу, - и тогда международный капитал пожалуй, не прочь будет “помочь” нам в деле перерождения нашей социалистической страны в “добрую” буржуазную республику.

Есть люди, которые думают, что нам можно вести освободительную внешнюю политику и вместе с тем добиться того, чтобы нас восхваляли за это капиталисты Европы и Америки. Я не буду доказывать, что такие наивные люди не имеют и не могут иметь ничего общего с нашей партией.

Англия, например, требует от нас, чтобы мы установили с ней захватнические сферы влияния где-либо, скажем, в Персии, в Афганистане или Турции, причем она уверяет, что готова установить с нами “дружбу”, если мы пойдем на эту уступку. Что же, может быть пойти на эту уступку, товарищи? Общий возглас. Нет!

Сталин. Америка требует, чтобы мы отказались принципиально от политики поддержки освободительного движения рабочего класса других стран, что все пошло бы хорошо, если бы мы пошли на такую уступку. Что же, товарищи, может быть пойти на эту уступку? Общий возглас. Нет!

Сталин. Мы могли бы установить “дружеские” отношения с Японией, если бы согласились поделить с ней Манчжурию. Можем ли мы пойти на эту уступку? Общий возглас. Нет!

Сталин. Или, например, от нас требуют, чтобы мы “смягчили” монополию внешней торговли и согласились платить все военные и довоенные долги. Может быть пойти на это, товарищи? Общий возглас. Нет!

Сталин. Но именно потому, что мы не можем пойти на эти и подобные им уступки, не отказавшись от самих себя, - именно поэтому мы должны быть готовы к тому, что международный капитал будет нам устраивать и впредь все и всякие пакости, все равно, будет ли это шахтинское дело или что-нибудь другое, подобное ему. Вот в чем классовые корни шахтинского дела. Почему могла удаться у нас военная интервенция международного капитала? Потому, что в нашей стране существовали целые группы военных специалистов, генералов и офицеров, сынков буржуазии и помещиков, которые всегда были готовы подкопаться под самые основы Советской власти. Могли ли эти офицеры и генералы организовать серьезную войну против Советской власти без финансовой, военной и всякой иной поддержки международного капитала? Конечно, не могли. Мог ли международный капитал без помощи этой группы белогвардейских офицеров и генералов организовать серьезную интервенцию? Я думаю, что не мог бы.