Читаем без скачивания Шкура льва - Рафаэль Сабатини

— Неужели это неизбежно? — спросил мистер Кэрилл.

— Неизбежно? — с откровенным изумлением взглянул на него Уортон.

— Неизбежно? — повторил за ним Гаскойнь. — Что вы имеете в виду, Кэрилл?

— Я хочу сказать, нельзя ли как-то все уладить без дуэли?

Герцог Уортон задумчиво погладил подбородок.

— Ну, мистер Кэрилл, — после небольшой паузы начал он, и его голос звучал иронически, — вы можете попросить у лорда Ротерби прощения за сказанное вами. Вы заклеймите себя лжецом и объявите вашу версию случившегося в Мэйдстоуне гнусной выдумкой, отстоять которую вам не хватило мужества. Но я надеюсь, что, хотя бы ради меня, вы не пойдете на это.

— Меньше всего меня беспокоят ваши чувства, — сказал мистер Кэрилл, слегка раздосадованный тоном герцога. — Но чтобы вы оба не терзались сомнениями, я готов поклясться, что отнюдь не трусость останавливает меня. Честно признаюсь, я не дуэлянт и презираю дуэль как средство разрешения противоречий. Но сколь бессмысленными ни казались бы мне поединки, я не тот человек, чтобы отступать там, где отступать нельзя. — Он помедлил секунду. — Однако не все так просто, как вам кажется, ваша светлость.

Мистер Кэрилл говорил спокойно и беспристрастно, и Уортон сразу понял, насколько беспочвенны были его опасения — отнюдь не страх сдерживал Кэрилла. Насмешливая улыбка сошла с лица герцога.

— Не занимайтесь пустяками, время идет, — напомнил он, — ваш отказ повредит не только вам, но и той даме, чье доброе имя вы взялись защищать. Сейчас поздно сомневаться.

— Да, черт возьми! — с жаром выругался Гаскойнь. — Что вас гложет, Кэрилл?

Мистер Кэрилл решительным жестом сорвал с головы шляпу и швырнул ее на землю позади себя.

— Что ж, идемте! — воскликнул он. — Гаскойнь, помогите друзьям милорда со шпагами.

Облегченно вздохнув, майор отправился сделать последние приготовления, а мистер Кэрилл с помощью Уортона поспешно избавился от костюма и жилета, оставшись в белой полотняной рубашке и коротких облегающих штанах.

Еще немного, и противники встретились лицом к лицу: дрожащий от нетерпения Ротерби с платком вокруг коротко остриженной головы, и мистер Кэрилл, явно неохотно приступающий к делу.

Противники отсалютовали друг другу, и их шпаги скрестились. Но Ротерби, не дожидаясь, пока лезвия соприкоснутся, как того требовали законы чести, сделал резкий и мощный выпад. Он будто намеревался застать противника врасплох, и на мгновение присутствующим показалось, что его грязная хитрость удалась. Она действительно удалась бы, если бы не феноменальная реакция мистера Кэрилла. Грациозно и безо всякой спешки, как танцор, он развернулся на правом носке, и смертоносное лезвие Ротерби встретило лишь пустоту. По инерции милорд сделал лишний шаг вперед, и мистер Кэрилл оказался в выгоднейшей позиции сбоку от него.

Ротерби охватила паника. Он мгновенно понял, что из-за своей хитрости сам попал в ловушку и теперь Кэриллу достаточно одного движения руки, чтобы закончить поединок.

Однако мистер Кэрилл улыбнулся и подождал, пока Ротерби вновь встанет в позицию. Фэлгейт побледнел, Мэйнуоринг тихо выругался, опасаясь за жизнь своего патрона, то же самое сделал Гаскойнь, сожалея об упущенной мистером Кэриллом возможности. Герцог Уортон изумленно сжал губы, во все глаза наблюдая за происходящим.

Ошеломленный Ротерби снова приготовился к схватке, но, прежде чем возобновить ее, противники несколько мгновений молча стояли лицом к лицу, будто испытывая друг друга взглядом. Затем милорд яростно бросился в атаку.

Вновь острие шпаги оказалось вблизи груди мистера Кэрилла, но тот легко и изящно, в лучшей манере французской школы парировал удар, противопоставив изощренную технику грубой силе противника. Ротерби, сам отличный боец, вскоре понял, что в этой схватке ему потребуется все его мастерство, но как ни стремительно двигалась его шпага, она всякий раз наталкивалась, словно на кирасу, на непроницаемую защиту.

Ротерби переступал с места на место, тяжело дыша и потея под лучами утреннего солнца, и про себя проклинал этого осторожного и невозмутимого фехтовальщика, который берег силы и, казалось, почти не двигался, но который с помощью мастерства и ловкости сумел нейтрализовать его преимущество в силе и длине выпада.

— Французская собака! — не выдержал виконт. Их шпаги со звоном сшиблись, сначала Ротерби сделал ложный выпад, потом ударил ногой о землю, отвлекая внимание противника, и вновь сделал резкий и глубокий выпад.

— Защищайся, проклятый maitre-d'armes![24] — заревел он.

Мистер Кэрилл молча парировал, затем еще и ее раз.

Когда противник начинал чересчур сильно наседать и требовалось его отогнать, он наносил ответный удар, но ни разу не сделал выпад.

Их секунданты смотрели во все глаза, завороженные столь необычным и прекрасным зрелищем, которое являл собой поединок, и никто не обратил внимания, как в соседних домах стали распахиваться окна и появляться зрители. В одном из них дуэлянты, оторвись они на мгновение от схватки, могли бы узнать своего отца, а рядом с ним увидели бы леди Остермор. Всего несколько секунд лорд глядел на сражающихся, а затем торопливо исчез в глубине дома и тотчас же появился на улице в сопровождении пары торопящихся слуг.

Между тем дуэль продолжалась, и Ротерби почувствовал, что его силы на исходе. Он сделал шаг назад, чтобы успеть перевести дыхание, но мистер Кэрилл не позволил ему. В первый раз с начала поединка он сам атаковал Ротерби и сделал это так стремительно, что у милорда мелькнула мысль, не конец ли это?

В последний момент отчаянным усилием он отбил атаку мистера Кэрилла и перешел в контрнаступление. Ротерби увидел брешь в обороне противника, ложным выпадом попытался расширить ее и нанес отчаянный удар, вложив в него все оставшиеся силы. На этот раз его удар не был парирован. Произошло кое-что иное. Его шпага, двигавшаяся недостаточно быстро, оказалась захваченной, словно щупальцами, шпагой мистера Кэрилла и в следующее мгновение была вырвана из руки милорда и упала на землю в полуярде от него.

Ротерби почувствовал, как его тело стало липким от холодного пота. Крик ужаса замер у него на губах, и зрачки расширились, как у безумца — он увидел, что острие шпаги мистера Кэрилла устремилось на него. Время и весь мир вдруг остановились и перестали существовать для Ротерби, и так же неожиданно в трех дюймах от обнаженной глотки остановилась шпага мистера Кэрилла.

Боясь пошевелиться, милорд, как зачарованный, глядел вдоль сверкающего на солнце лезвия в глаза человеку, в чьей власти находилась сейчас его жизнь. И эти глаза смотрели с мрачным торжеством.

На поляне воцарилась тишина. Высоко в синем небе заливался жаворонок, но Ротерби не слышал и не видел ничего, кроме отливающей золотом шпаги и сурового взгляда его противника. И вряд ли до него дошел смысл слов мистера Кэрилла, которыми тот нарушил молчание.

— Ну, что, еще? — и не дожидаясь ответа, опустил шпагу. — Я думаю, хватит, — продолжил он. — Смерть лишила бы вас возможности усвоить этот урок.

Мир для Ротерби вернулся на свое место. Его черная душа пылала гневом. Красный туман застилал глаза.

Мистер Кэрилл повернулся к нему спиной и пошел прочь от милорда.

— Подберите шпагу, — на ходу бросил он через плечо.

Уортон и Гаскойнь, еще не успевшие прийти в себя от изумления, поспешили ему навстречу.

Ротерби секунду глядел на удаляющегося противника, потом нагнулся и не спеша поднял шпагу, и вдруг стремительно бросился вслед за мистером Кэриллом. О намерении милорда можно было без труда догадаться по выражению его искаженного злобой лица.

У Фэлгейта от изумления отвисла челюсть, а Мэйнуоринг рванулся вперед в отчаянной попытке предотвратить неизбежное. Но опоздал. Ротерби успел вонзить шпагу в незащищенную спину Кэрилла прежде, чем его успели остановить.

Мистер Кэрилл почувствовал резкий удар между лопаток и с удивлением увидел, как у него на груди из-под рубашки на три дюйма высунулось острие шпаги. В следующее мгновение оно исчезло, и все его существо пронзила жгучая, невыносимая боль. Он закашлялся, пошатнулся и рухнул на руки подбежавшего майора Гаскойня. Земля закачалась, как при землетрясении, деревья и дома вдалеке запрыгали и затанцевали, словно живые; в ушах закружился бессвязный гомон голосов, звучавших то громко, то тихо, а затем откуда-то возник монотонный гул, перекрывший все остальные звуки и нараставший до тех пор, пока сознание не оставило его.

А тем временем вокруг мистера Кэрилла разыгралась жуткая сцена. Герцог Уортон вырвал шпагу из руки Ротерби и в гневе сам чуть было не проткнул ею убийцу. Капитан Мэйнуоринг — горячий, импульсивный человек, не способный сдерживаться, повалил лорда Ротерби на землю и молотил его кулаками, осыпая при каждом ударе проклятиями, а жеманный мистер Фэлгейт, готовый упасть в обморок, лишь вытирал платком губы и клялся, что никогда больше не позволит втянуть себя в подобное дело.