Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ингрид сглотнула, ей и в голову не приходило, что они – родные братья.
– Кажется, мы забыли предупредить, кто именно приходится братом Деметросу Аркелаю, – догадался вслух Георг Меркурий.
Ингрид утвердительно закивала.
– Всё равно давайте закрепим постановление об опекунстве, – сказал куратор. – Напоминаю, что это будет по большому счёту формальностью, просто нам надо дать вам возможность свободно без лишних глаз перемещаться.
Он протянул лист, где было написано, что Ингрид Камнина поступает под опекунство Георга Меркурия до её совершеннолетия. Девочка уставилась на лист и спросила:
– И что мне делать?
– Вот что, – ответил Георг Меркурий и положил руку на лист, произнеся: – Я согласен.
– Я тоже, – быстро сказала Ингрид, тоже положив руку на этот лист.
Оба подавились смешком.
– Надо сказать: «Я согласна», – пояснил куратор.
– А, хорошо. Я согласна, – исправилась Ингрид.
– Многие покинут Дворец в субботу вечером, остальные в воскресенье утром. Моё поместье недалеко отсюда, в часах четырёх езды, поэтому я отправлюсь домой в субботу днём. А ещё в это воскресенье праздник закрытия земледельческих работ, – дополнил Георг Меркурий.
– А разве вы не едете на сборы?
– Еду, конечно, но не с первого дня. У меня есть малолетний сын, и у него, кроме меня никого нет. Стараюсь быть с ним хотя бы два дня в неделю, поэтому я на сборах только пять дней из семи.
Ингрид хотела спросить, кто же сейчас сидит с его сыном, но вместо этого сказала:
– Ясно. Тогда выходит, мне надо будет ехать к вам домой?
– Мы отправимся домой, а когда будем на безопасном расстоянии от Дворца, вы переместитесь на землю.
– Хорошо, как мне связаться с вами, если мне вдруг понадобится помощь? Я могу переместиться в общежитие Ликеи? Там ведь никого не будет и меня не увидят.
– Лучше этого избегать, – ответил куратор, – на всякий случай. В качестве исключения дадим вам голубка, он будет перелетать только между мною и вами. Обычно личных голубков выдают только старостам, но здесь особая ситуация.
– Голубок может так далеко лететь? Вы же будете на сборах? – Ингрид смотрела, как куратор складывает голубка из листа бумаги.
– Он перемещается только внутри Дворца: всё же ему тяжело лететь против ветра, далеко, в снег, дождь… Для дальних писем используются обычные голуби. А у кого-то ворон летает. У некоторых – орлы.
Ингрид хотела спросить, как же ей слать голубка, не перемещаясь самой во Дворец, но тут возле окна затрепыхался стриж и приземлился на плечо Деметроса Аркелая. Девочка отвлеклась на пташку, глаза её загорелись.
– Ой, это ваш такой?
– Да, это Зёрнышко, – сказал тот, кивая на птицу. – Да, Ингрид, я теперь должен всегда быть во Дворце, так что на сборы меня просто не возьмут. По сути, я своё отслужил. Если что, перемещайтесь только для того, чтобы прислать голубка.
На этой ноте они вместе отправились на ужин.
– Ингрид, а куда ты поедешь на время сборов? – как специально спросил Нафан.
– Надо мной только что оформили опеку, – ответила она.
– О, и кто же тебя взял? – Хельга и Эдвард задали этот вопрос почти синхронно.
– Деметрос Аркелай отдал меня на попечение Георгу Меркурию.
Нафан почти скривился:
– Что ты у него будешь делать? У него даже нет детей твоих лет.
– Полагаю, дело в том, что его сыну скучно, если он совсем один. И отца он видит не так часто, как хотелось бы, – быстро выкрутилась Ингрид.
– Мне маменька говаривала, что Георг-младший так нуждается в братьях и сёстрах, а у него их нет, – подхватила Хельга и вздохнула.
– А разве он не женат? Где мама ребёнка? – спросила Ингрид.
Эдвард начал что-то говорить, но Хельга его перебила:
– Там вроде какая-то странная история… Из нас даже толком никто ничего не знает. Будет нехорошо, если мы станем распространять гнусные сплетни о том, чего сами не знаем.
– Пожалуй, лучше и не скажешь, – внезапно сказал Улав, и разговор быстро перешёл на другую тему.
– Сегодня снова будешь заниматься? – спросил Эдвард.
– Да, как обычно, постараюсь что-нибудь почитать. И порисовать хочется.
– Рисование у нас завтра. А ты хорошо рисуешь? – спросила Хельга.
– Да, на земле я хожу в школу живописи и художеств, в смысле, ходила, – поправилась она.
– Неужели никто не заметил там твоего отсутствия? Ты такая заметная, – поинтересовался Нафан.
Ингрид опустила глаза в тарелку и очень медленно произнесла:
– Я-не-знаю. Пожалуйста, не напоминайте мне о земле.
Внезапно до Ингрид дошло, что кроме Хельги и Артемиды про её переходы знает ещё и Нафан. Ну как она могла забыть?! Необходимо срочно ему сказать, чтобы он держал язык за зубами.
– Прости, судя по твоим рассказам, земля – не такое уж и хорошее место. Понимаю, тебе не хочется о ней вспоминать, – быстро подхватил Нафан, чтобы снять неудобные вопросы. В душе Ингрид осталась чрезвычайно благодарна ему, хотя и не сказала об этом.
После ужина она поспешила в свою комнату номер 98, чтобы перейти на землю. По четвергам не надо было идти на внешкольные занятия, поэтому, слившись с копией, она оказалась у себя в квартире. Переходы становились её привычным делом, и звон в ушах в процессе слияния уже не так мешал жить, как в первые разы. Со слиянием в память врезались и воспоминания. Девочка вновь очень заволновалась: как прошёл первый урок по химии? Девочке стало интересно: переживает ли копия те же чувства, что и сама Ингрид, или она суха, как пыльная тряпка на горячей батарее? В воспоминаниях она чётко видела, новый учитель неказист, среднего роста, молод и не уверен в себе. Одет – бедно и нелепо, что можно списать на скромный достаток молодого педагога. Пытался держаться строго и даже сурово, но у него это плохо получалось. Половина же класса, радуясь, что учитель молод и неопытен, просто прогуляла урок. Ингрид попыталась понять ничем не объяснимое волнение, что охватывало её, стоило ей подумать о новом учителе. Чтобы хоть как-то успокоиться, она похлопала себя по щекам и чётко сказала вслух: «Да ну, глупость какая-то!» На её голос прибежал кузен и потребовал взять его на колени.
Скоро вернулись мама и бабушка, Ингрид посвятила час на общение с ними. Рассказав в общих чертах про день, который пережила копия, Ингрид удалилась в комнату, оставив родных на баталии с кастрюлями, бульонами, гарнирами и котлетами. В пятницу их класс не шёл на занятия, а ехал в импровизированный поход. Ей следовало собрать вещи и без четверти восемь перейти в свою комнату, где, согласно легенде, учит пропущенный материал. Ко всем обычным заботам добавилось лишь одно волнение – из-за Антона Павловича. Оно почему-то не давало спокойно жить.
08. Чёрный меч
Ингрид спустилась к молитве, предварительно сняв со своей двери табличку, предупреждающую, чтобы никто не стучался. Пока хор из студентов и преподавателей пел, она стояла, молитвенно сложив руки.
За последней трапезой Ингрид узнала, что девочки во время сборов не просто отдыхают дома, а отправляются на работы в лекарни, монастыри и малые деревенские школы – для дворянок это было обязательной частью воспитания. Ингрид сказала, что Георг Меркурий никуда её не собирается направлять – возможно, из-за маленького сына.
Пятничный день прошёл как нельзя прекрасно. Все предметы были ей знакомы, а преподаватель живописи хвалил её за работу – по крайней мере, хоть что-то она могла и умела делать. Нумерология, алхимия и языки стали теми предметами, на которые Ингрид бежала вприпрыжку. Трисмегист Николас очень быстро стал
