Читаем без скачивания Другие так не умеют - Сесиль фон Зигесар

— Ты просто супэрр. Знаешш, я всегдашечтала побывать на Бэррму-у-гдах.

Нейт направился в капитанскую рубку, переступая через распростертые тела своих обкуренных, пьяных и полусонных друзей. Какой-то пацан H3I его группы по религиоведению нацепил на себя один из оранжевых спасательных жилетов «Шарлотты» и напевал старую песню Нила Янга, время от времени подыгрывая себе на губной гармошке.

Беспомощный, беспомощный, беспомощный, беспомощный.

Нейту все это до ужаса напомнило сцену из фильма «Титаник» — который Блер заставила его просмотреть четырежды — непосредственно перед кораблекрушением.

Чарли с Энтони закрылись в рубке и сидели на полу скрестив ноги, раскуривая бульбулятор на двоих. Они сняли рубашки и соревновались; кто больше выпятит пузо — смехотворное состязание, поскольку у обоих были настолько плоские животы, что их можно было вполне назвать впалыми.

— Эй, — приветствовал Нейта Энтони. — Мы вот тут думали, а на Бермудах есть серфинг?

— А то мы доски забыли взять, — добавил Чарли. Нейт покачал головой, пропуская их слова мимо ушей. В рубке было так накурено, что он с трудом мог разобрать показания приборов. Однако насколько он все же смог определить, они приближались к Кей-Мею, а это значило, что, плыви они с нормальной крейсерской скоростью вместо полумили в час, им бы понадобилось всего лишь около трех часов, чтобы вернуться в Нью-Йоркскую гавань. Он бы поставил яхту на прикол и сразу отправился бы в «Плазу».

С опозданием всего на сутки.

Нейт посмотрел на экран входящих сообщений, принятых «Шарлоттой», — в основном это были извещения с других суден или из портов. Но среди них были тридцать семь текстовых сообщений с адреса [email protected] — то есть с мобильника его отца.

Натаниэль, мы с твоей матерью в опере.

Натаниэль, разворачивай яхту.

Я сообщил в Береговую охрану, у них приказ арестовать вас.

Натаниэль, твоя мать очень расстроена.

Разворачивай яхту, сынок.

И так далее.

— Черт. — Нейт представил себе, как его мать, облаченная в черный вечерний наряд, рыдает прямо в их личной ложе в Метрополитен-опера, а отец яростно тычет в кнопки мобильника. Правда, его мать всегда рыдала в опере; это было неотъемлемой частью ее образа Драматической Французской Актрисы.

Все сообщения были отправлены в течение последних двух часов, так что родители не так уж и долго волновались. В обычных условиях рассерженный тон отца напугал бы его до полусмерти, но ведь он как раз искал повод прервать миссию и вернуться к Блер. Ну вот и нашел.

Он вернулся к навигационному дисплею и ввел координаты гавани Бэттери-парка — ее долгота и широта были написаны посреди доски на стене рубки желтым мелком. Он нажал «ввод», и двигатель судна тут же переключился на нейтральную передачу. Затем нос накренился и развернулся, пока яхта не сделала полный разворот на сто восемьдесят градусов обратно сторону Нью-Йоркской гавани. Нейт ввел команду поднять скорость до тридцати трех миль в час и взглянул на часы: 20:29. К полуночи он уже снова будет в постели с Блер. — Э, че за фигня, чувак? — возмутился Энтони, не поднимаясь с пола рубки, — У тебя что, домашняя работа не сделана, что ли?

Нейт усмехнулся и покачал головой, наслаждаясь пассивным курением. Блер будет так рада снова видеть его, что просто не сможет не простить. А он без проблем убедит ее вообще забыть об этом случае, При условии, что она его еще ждет. И при условии, что она одна…

СЕСТРЕНКА-ИЗВРАЩЕНКА

— Разувайтесь! Разувайтесь! Рааа-зууу-вайтесь! — скрежетал Дамиан в микрофон. Это был заключительный припев «Японского ресторана», новейшего хита авторства Дэна Хампфри и последней песни в программе концерта «Рэйвс».

— Если мы сбежим сейчас, — прошептала Элиза, — то нам, скорее всего, удастся поймать такси раньше всех.

Разве кто-нибудь что-нибудь говорил об уходе?

Дженни закурила очередную сигарету, не обращая на подругу внимания. Она хотела еще повисеть здесь, пока толпа не рассосется, чтобы еще раз взглянуть на Дамиана. Посмотреть, стоят ли его рыжевато-блондинистые волосы дыбом сами по себе или же не обошлось без геля для укладки. Посмотреть, действительно ли у него такие белые и ровные зубы, как казалось из зала. Услышать его прославленный ирландский акцент; А эти мускулы на руках! Ударник у «Рэйвс», конечно, симпатичный, но, по правде говоря, Дамиан был невероятно сексуальным. От него исходила такая бурная энергетика, как будто он подзарядился перед выходом на сцену. Если она останется, возможно, Дэн даже сможет их познакомить, а тогда бы она могла как бы невзначай упомянуть о своей дружбе с Сереной и наконец-таки выяснить, встречаются они или нет.

Если Дэн еще жив, конечно.

Дзэнък! Дамиан последний раз ударил по струнам и бросил гитару в толпу, чем он давно славился. Затем взобрался вверх по пожарному шесту, играя своими потрясающими мускулами на руках, и скрылся из виду.

— Выпендрежник, — фыркнул ударник. Он не спеша встал из-за барабанной установки, достал из-под нее бутылку пива и присосался к ней. Потом поставил бутылку на пол и вытянул шею, как будто выглядывая кого-то в аудитории. По коже у Дженни вновь пробежали приятные мурашки. Уж не ее ли? Стоп, она же вроде его уже отлюбила?

— Нам пора идти, — повторила Элиза. Она встала и одернула юбку. — Тут будет настоящая драка за такси.

Басист принялся отключать аппаратуру и разбирать оборудование. Ударник беспардонно рыгнул в один из микрофонов.

Какая гадость.

Дженни захихикала, как будто в жизни не слышала ничего умильнее и прикольнее.

— Иди, если хочешь, но я никуда не собираюсь, — сказала она подруге. Вообще-то она собиралась провести остаток выходных у Элизы в гостях, но такой шанс, как сейчас, выпадал не так уж и часто. Шанс познакомиться со знаменитыми рок-звездами — или шанс пошалить на полную катушку?

Публика начала расходиться. Одни направились к туалетам, другие высыпали на улицу. Элиза неуверенно замешкалась. Дженни сделала очередную неуклюжую затяжку сигаретой и покачала ногой. И тут совершенно неожиданно перед ними возник он — ударник.

Не Дамиан, правда, но почти то же самое.

— Привет. Я Ллойд. — Костяшки его пальцей были обернуты истрепанными бинтиками, как у боксера, а его темные, аккуратно подстриженные волосы и мажорская розово-зеленая футболка «Лакосте» были насквозь мокрыми. — Ты сестра Дэна, Дженнифер, верно?

Дженни кивнула. Она обожала, когда ее называли Дженнифер. Хотя она предпочла бы, если бы он сказал: «Ты Дженнифер, та шикарная модель с разворота „W“ за этот месяц, верно?»