Читаем без скачивания Дерзкое ограбление - Йонас Бонниер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он как собака, – сказал он Малуфу, с неприязнью покосившись на мужчину на заднем сиденье. – Хотя лучше поддается дрессировке.
* * *
Петрович завел двигатель. Он заранее разменял пятисоткроновые купюры на купюры в двадцать крон, чтобы пачка была толще на вид, и теперь Манне сосредоточенно пересчитывал деньги. Закончив, он пошел по второму кругу – это занимало его всю дорогу до моста Стоксундсбрун. Убедившись в том, что его не обманули, он убрал пачку в карман и просунул голову между креслами, направив энергию, которая некоторое время назад заставляла его дрожать от волнения и нетерпения, на сидящих спереди мужчин.
– Ладно, парни, теперь, раз уж мы едем вместе, нужно наслаждаться моментом. Может, споем летнюю песенку?
И Манне Лагерстрём довольно засмеялся над собственной шуткой, как будто только что услышал самую смешную байку в жизни. У него был звонкий, заразительный смех.
– Ну ладно, не хотите, как хотите. А вот когда я был маленьким, и мы ездили в путешествие на машине, мама с папой всегда пели разные песенки и курили ментоловые сигареты, вот так. А вы не поете и не курите. Что скажете, парни?
За этими словами последовал очередной взрыв хохота, хотя ни Петрович, ни Малуф не понимали толком, над чем здесь смеяться. Но юмористам этой породы не нужна реакция зрителей. Манне не затыкался ни на минуту всю дорогу до Норртелье, безостановочно смеясь над собственными шутками, пару раз даже прослезившись от своих признаний и выложив историю всей своей жизни, с раннего детства в Соллентуне вплоть до своей сегодняшней холостяцкой жизни.
Манне был охранником вертолетного клуба в Руслагене. Он работал там уже почти десять лет и терпеть не мог свою работу. Владельцы вертолетов появлялись очень редко, а если и приходили, то, казалось, только затем, чтобы накричать на него из-за какой-нибудь ерунды. Все без исключения пилоты задирают нос, возомнив, что, если они умеют одновременно переключить рычаг и нажать на педаль, значит, они лучше других.
Управлять вертолетом – плевое дело, – объяснил Манне. – И какой-то дурацкий сертификат не дает им право вести себя, как заносчивые подонки – не здороваться, бросать окурки на пол, приклеивать под стулья жвачку.
– Ты умеешь летать? – спросил Малуф.
Конечно умею, что за вопрос!
Он вел себя как ребенок: елозил туда-сюда, возился с разными кнопками, а потом обнаружил, что сиденья регулируются по высоте. И все это время болтал без умолку.
– Умеешь? – повторил вопрос Петрович. – Ты правда умеешь летать?
– Конечно, умею! – возмутился такому недоверию Манне. – Но разве у меня есть деньги на чертов сертификат? И кто может позволить себе вертолет?
Похоже, по его мнению, эта шутка тоже удалась: Манне громко расхохотался.
– Точно, точно, – кивнул Малуф и, чтобы внести в дело некоторую ясность, добавил, – но ты… никогда не летал?
– Нет, я не летал на вертолете, – завопил Манне Лагерстрём, – хотя и умею! Но это все неважно. Я рассказывал вам, как мой папаша грохнул того чертова барсука, который поселился у нас в погребе?
– Заткнись, Манне! – процедил Петрович. По краям дороги темнел лес. – Плевали мы на твоего папашу. Заткнись.
Рассказ о барсуке продолжался почти всю дорогу до Эстхамры.
* * *
Когда они приехали, Манне выскочил из машины и побежал открывать дверь Петровичу. Потом рванул через парковку, чтобы первым оказаться у ангара с вертолетами.
Манне что… – Малуф пытался подобрать слова, – не вполне…нормальный?
Чтобы описать его диагноз, в алфавите букв не хватит, – вздохнул Петрович, – Но надо так надо.
Открытую посадочную площадку перед административным зданием окаймляли высокие ели, которые образовывали широкую аллею, ведущую к озеру Лиммарен.
Лежавшая по ту сторону сельской дороги деревня казалась тихой и заброшенной, ветер приносил оттуда запах жженой резины и дерева.
По дороге к ангару Петрович посвятил Малуфа в курс дела. В вертолетном клубе Руслагена около пятнадцати вертолетов, владельцы которых – международные компании или частные лица, зарабатывающие на сдаче своей дорогой инвестиции в аренду. Манне – охранник и единственный сотрудник вертолетного клуба. Он должен следить за чистотой и порядком в ангаре: заправлять и, если нужно, чинить вертолеты, хранить документацию, чтобы, если руководству приспичит отправиться на воздушную прогулку, все было наготове.
Также Манне обязан вести календарь бронирования – согласовывать все аспекты, когда секретари звонят забронировать вертолет для своего начальства. Зоран Петрович знал многих секретарей такого уровня.
Довольный охранник в нетерпении ждал их у открытой двери:
– Идемте, идемте!
* * *
В ангаре пахло бензином и металлом. В темноте рядами стояли вертолеты. «Как спящие лошади», – пронеслось в голове у Малуфа, хотя он ни разу не видел спящую лошадь. Было в этом зрелище что-то торжественное: власть, роскошь, богатство. Манне, не переставая болтать, бегал туда-сюда, что ужасно раздражало.
– Вот он! – позвал он их. – Хотите взять вот эту птичку? Модель Bell 206 JetRanger. Красивый, а?
Вертолет был белым – и, кроме цвета, как показалось Малуфу, ничем не отличался от остальных. Манне обошел махину, показывая на детали и рассказывая истории, в которых все сложнее было уловить связь.
– Вы возьмете его, а потом вернете обратно. Я беру оплату вперед. Ты же знаешь, Петрович, я всегда работаю с авансом. Так и нужно. Деньги вперед.
– По-моему, ты уже получил свои деньги, – хмыкнул Петрович.
– Да, да, – согласился Малуф.
– Не шутите со мной так, парни, – заголосил Манне, и его лицо приняло оскорбленное выражение. – Я получу свои денежки и прослежу, чтобы к нужному дню все было готово. Только все должно выглядеть так, как будто вы угнали вертолет, ладно? И все будет тип-топ. Идет?
Малуф кивнул, промолчав. Вертолет у них есть. Теперь осталось найти пилота.
19
Все было залито кровью.
Рядом с разделочной доской валялся нож, которым Сами Фархан разделал мясо. Он никогда не убирался, пока не закончит готовку: мясо тушилось в кастрюле уже больше часа, а Сами даже не потрудился вытереть со стола кровь. Повсюду была разбросана грязная посуда, в раковине кучей лежали кастрюли, с ножей, деревянных половников и венчиков все стекало на столешницу, а потом на пол. Если бы его попросили восстановить процесс готовки и объяснить, зачем ему понадобились все эти приборы, он бы не смог этого сделать. Сами подходил к этому процессу так же, как ко всему остальному, – с большим нетерпением и стремительностью.
Кухня наполнилась ароматом вкусной еды. Хоть в бульонных кубиках и нет ничего плохого, не стоит жалеть времени на настоящий бульон.
Сами добавил в кастрюлю
