Читаем без скачивания Подлинное искупление (ЛП) - Коул Тилли

Взгляд сестры Руфи наполнился сочувствием, и у нее поникли плечи.

— Соломона и Самсона только что вызвали. Пророк созвал экстренное собрание.

Глубоко в груди затеплилась надежда. Возможно, мне удастся незамеченной пробраться к Райдеру.

— Но я не знаю, сколько они там пробудут и с кем вернутся.

В ее голосе послышалось предупреждение. Но мне было все равно. Видимо, она прочла это по моему лицу.

Сестра Руфь вышла из комнаты. Через несколько секунд она вернулась, держа в руках латунный ключ.

— Пойдем, — поспешно сказала она.

Подняв подол платья, я последовала за ней в пустой коридор и далее в соседнюю камеру.

Сестра Руфь открыла дверь и ахнула. Я проскользнула мимо нее. Увидев на полу Райдера, избитого, израненного и всего в крови, я прикрыла рукой рот. К глазам подступили слёзы, но я быстро их отогнала и обратилась к своим опекунам:

— Принесите мне ведра с чистой водой и тряпки. Ещё нам понадобится мыло.

— Хармони, — с тревогой произнёс брат Стефан, но я вскинула руку.

— Меня не волнует, накажут меня за это или нет. Какая вообще разница? Я нужна Пророку живой, и я не брошу Райдера в таком состоянии, — я подошла к искалеченному телу Райдера. — Уверена, что, если бы на его месте была я, он ни за что бы меня так не бросил. И вы прекрасно знаете, что это правда. Вы слышали, как мы с ним разговаривали. Вам известно, какая добрая у него душа.

Брат Стефан и сестра Руфь обеспокоенно переглянулись, а потом поспешили за всем тем, о чем я просила. Я опустилась на пол рядом с Райдером, у меня нервно дрожали руки. Я никогда не думала, что когда-нибудь увижу его во плоти, лицом к лицу, как сейчас. Мои глаза пробежали по его телу. Он был большим, высоким и очень крепким. От этого я почувствовала себя ещё меньше. Не знаю почему, но мне понравилось, что он больше меня. Он был похож на павшего воина — сильного и храброго.

Наклонившись, я осторожно убрала с его лица спутанные, грязные волосы. Но увидела только окровавленную кожу, всю в синяках и ушибах.

— Райдер, — прошептала я, погладив пальцем по его щеке. — Мне так жаль, что они с тобой это сделали.

Он не шевелился. Я была уверена, что он даже меня не слышит.

В камеру вбежали сестра Руфь и брат Стефан. Они положили на пол тряпки, полотенца и мыло. Сестра Руфь принесла еще расческу и ножницы.

— Господи Боже, — произнесла сестра Руфь, глядя травмы Райдера. — Что они с ним сделали? Он ужасно выглядит.

Я не хотела ей отвечать. Боялась, что если скажу хоть слово, то не выдержу. Я быстро вытерла ему руки и грудь. У него на ногах было что-то, напоминающее грязные брюки от туники. Как я поняла, когда-то они были белыми, но сейчас казались какими угодно, только не белыми. Однако их я трогать не стала. Я бы никогда не оскорбила его подобным образом.

Смывая грязь с его рук, я нахмурилась, увидев показавшиеся из-под засохшей крови цветные рисунки. Когда я присмотрелась повнимательнее, у меня похолодело внутри. Его кожа была усыпана изображениями дьявола и злых существ.

— Откуда это у него? — спросил брат Стефан.

Я покачала головой и взглянула на лицо Райдера, но его снова закрывали немытые волосы.

Слишком увлёкшись отмыванием Райдера, я не заметила, как кто-то подошел к его двери. Внезапно услышав мучительный крик, я повернулась и увидела стоящую в дверях женщину с тазом воды в руках. Она уставилась на лежащего на земле Райдера, и от его вида у нее побледнело лицо. Женщина посмотрела на меня, и ее голубые глаза еще больше округлились.

У меня бешено заколотилось сердце. Вскочив на ноги, я произнесла:

— Меня держат в соседней камере. Я увидела, что он ранен и пришла на помощь.

Я указала на брата Стефана и сестру Руфь.

— Это я заставила их прибежать сюда, когда увидела, что охранники покинули здание. Это всё моя вина.

Женщина слушала, но не отвечала. Она оглянулась назад, затем вошла в комнату.

— Кто ты такая? — с любопытством спросила она.

— Меня зовут Хармони.

Женщина сглотнула.

— Ты… ты окаянная женщина Евы?

Выпрямившись, я сказала:

— Да. Меня объявили окаянной.

— Пророк спрятал тебя от нас?

— Да, — честно ответила я.

Меня поймали, теперь мне незачем было лгать.

Я думала, что женщина сейчас выбежит из тюремного блока и вызовет охрану. Я не ожидала, что она войдёт в камеру и поставит таз на пол. Взглянув на Райдера, она покачала головой, и на ее глазах выступили слезы. Заметив на ее коже синяки и ссадины, я ощутила в груди внезапную вспышку ярости.

«Здесь что, всех избивают? Что творится с нашим народом?»

Женщина присела рядом с Райдером.

— Этот человек напал на Пророка.

Меня обдало холодом, и я потрясенно распахнула глаза.

— Его вызвали к Пророку Каину для покаяния в грехах. Вместо этого он на него напал.

— Что? — недоверчиво прошептала я.

Женщина кивнула головой.

— Я слышала, как охранники хвастались, что его избивали. Пророк приказал им заставить его по-настоящему заплатить за содеянное, — она вздохнула. — Этот человек всего лишь попытался защитить свой народ, я это знаю. Он пытался нас уберечь… а Пророк сотворил с ним вот это.

У женщины задрожал голос. Я наклонилась и прикоснулась к ее руке. Она посмотрела на прикрывающую моё лицо ткань. Уверенная в том, что могу ее снять, я отстегнула ткань и сняла с головы чепец, от чего мои длинные светлые волосы рассыпались у меня по спине.

Женщина не сводила с меня глаз. Ее нижняя губа задрожала, и она тихо произнесла:

— Ты, несомненно, окаянная. Ты такая красивая.

Я нахмурилась.

— Ты меня не боишься? Тебя не отталкивает моя дьявольская сущность? Людям нашей веры велено бояться таких как я. Ни одну окаянную еще не приняли с распростертыми объятиями.

— Нет, — ответила женщина и повернулась лицом к Райдеру. — Я тебя не боюсь. Я знаю, что окаянные, на самом деле вовсе не окаянные.

Я услышала в ее голосе боль и вгляделась женщине в лицо. Я едва сдерживалась, чтобы не спросить у нее, не встречала ли она когда-нибудь других окаянных, но не стала. Я не осмелилась и дальше испытывать ее терпимость.

— Ты о нем заботишься? — спросила женщина.

Кажется, у меня замерло сердце. Опустив голову, я сказала:

— Да.

Женщина кивнула, и на ее губах мелькнула улыбка.

— Он хороший человек, — сказала она, и улыбка исчезла с ее лица. Она взглянула мне прямо в глаза. — Он хороший, не забывай об этом. Несмотря ни на что. Он неплохой человек. Такой же, как мы, сломленный и потрясенный тем, как все мы воспитывались… но он хороший человек. Что бы ты о нем не услышала.

Она невесело усмехнулась.

— Я столкнулась с его полной противоположностью, с плохим, и с предельной ясностью вижу разницу.

Я в растерянности покачала головой. Но внезапно снаружи из динамиков зазвучала музыка — сигнал к началу Дани Господней — и женщина вскочила на ноги.

— Я должна идти, — сказала она. — Я нужна в зале Дани Господней. Тебе лучше поторопиться. Охранники могут долго пробыть на своем собрании, но ты ведь не хочешь, чтобы тебя поймали.

Женщина бросила взгляд на ножницы.

— Ты собираешься подстричь ему волосы?

— Его нужно как следует вымыть. Из-за отросших волос и бороды он едва может дышать и ничего не видит. Эта жара для него слишком тяжелое испытание.

Она опустила глаза.

— Я скажу, что это я его подстригла. Скажу, что из-за сегодняшнего наказания мне пришлось подрезать ему волосы, чтобы обработать раны.

— Почему? — спросила я. — Почему ты все это делаешь для меня… для него?

Женщина пожала плечами.

— Потому что, несмотря ни на что, он заслуживает этой помощи. Он слишком долго находится в этом ужасном состоянии, чтобы поступать правильно, — она слабо улыбнулась. — В любом случае, они уже мало чем могут мне навредить. Еще одно наказание мне будет несложно вынести.

От ее слов у меня сжалось сердце.

— Спасибо, — произнесла я, когда она собралась уходить.