Читаем без скачивания Миф Коко Банча - Анна Данилова

– Еще бы… Вы ее просто не видели… без бинтов…

– Видел, но она тогда была еще хуже, чем в бинтах. А что касается денег, то тоже нет проблем. Ты приходи ко мне в офис, мы с тобой что-нибудь придумаем. И если ты захочешь заработать уже этим летом, я постараюсь научить тебя кое-чему и даже установлю гибкий и удобный для тебя график работы. Будешь ездить с бригадой и вставлять окна. Поначалу трудно, конечно, придется, но зато ты сразу почувствуешь себя мужчиной. Я же тоже когда-то был школьником, вот как ты, и ужасно комплексовал по поводу безденежья. Но я помогу тебе, и ты поймешь, что такое иметь заработанные своим трудом деньги.

Они остановились перед воротами незнакомой Саше больницы. Сергей повел его за собой через проходную, они миновали небольшой, засаженный цветами и молодыми березками, двор и вошли в прохладный стеклянный холл. Поднялись на лифте и, уже оказавшись в длинном пустынном и чистом коридоре, Сергей на собственном примере показал, как здесь положено ходить – неслышно, на цыпочках: «Сам понимаешь, реанимация!..»

Он позвонил в одну из дверей, и ему сразу же открыли. Медсестра в бирюзовой шапочке улыбнулась Сергею.

– Ну как, все в порядке? – спросил он ее сухо, проходя в святая святых – реанимацию – с видом хозяина.

– Да, все отлично, она даже немного поела бульона и манной каши.

– Оксана, вот этот молодой человек тоже теперь будет навещать ее.

– Я все поняла, – чуть ли не склонилась в почтительном поклоне чистенькая и хрустящая, как обертка хирургического бинта, Оксана. – Пойдемте, она как раз проснулась.

Сергей с Сашей вошли в палату и остановились в дверях. Солнце заливало все видимое пространство вместе с высокой массивной кроватью, на которой, как на ложе, возлежала непохожая на себя Рита. Этакий белый кокон, обмотанный трубками. Саша увидел у нее чуть пониже шеи марлевый квадрат, приклеенный к коже пластырем крест-накрест, придерживающий у артерии трубку с прозрачной, поступающей из капельницы жидкостью. Рита не слышала, как они вошли, а потому даже не раскрыла глаз. И хотя Саша был немного подготовлен к бинтам и трубкам, но, увидев страшные гематомы под Ритиными глазами – результат разбитой головы, содрогнулся. Он не понимал, за что Рите посланы все эти страдания. Мало ли женщин уходит от своих мужей, чтобы судьба посылала им такие испытания? К тому же, продолжал он оправдывать хотя бы в своих глазах Риту, она поступила честно, придя к Араме и попросив развода. Она не лгала, не изменяла тайно, а просто сказала, что любит другого. Или пусть даже и не любит, но все равно из них двоих выбирает этого проклятого грека.

Саша подошел к кровати и позвал Риту. Она сразу же открыла глаза. Увидев Сашу, сразу же зажмурила их и покачала головой, словно ей стало больно.

– Ты можешь говорить? – прошептал он.

– Говори немного громче, она не слышит из-за бинтов, – посоветовал ему Сергей.

– Рита, ты можешь говорить?

– Да. – Она разлепила губы, и слезы снова покатились из его глаз. – Саша… Пришел… Не плачь… я в п-порядке…

Господи, как же и когда она узнает об Оскаре? Кто ей расскажет? Кто нанесет удар в самое сердце? И выдержит ли она его?

– К-как тебе мое… ло-же? П-п-прок-рустово… Мне д-душу подрезали… И сердце. И г-го-ло-ву… Меня т-так нак-каза-ли… Т-трубки м-мешают го-ворить…

И все-таки она не бредила. Она хотела сказать ему, что получила по заслугам, что несет свое наказание безропотно и со всем согласна.

– Все это ерунда, – Саша подошел к ней еще ближе и осторожно склонился над ее лицом. Не выдержал и, воспользовавшись ее неподвижностью, поцеловал прямо в плотно перебинтованное лицо, в разные места и несколько раз, вдыхая запах лекарства… Бинты были влажные и солоноватые на вкус. Она плакала. Она плакала, и некому ей было вытереть слезы…

– Ты не должна вбивать себе в голову всякую чушь, ты просто случайно выбежала на дорогу, вот и все. Ты не совершала преступления, ты ушла от своего мужа, потому что не любила его. Это нормально. Так поступают многие женщины.

Он и не заметил, что обращается к ней на «ты», и это естественное сближение оказалось куда более интимным, чем все его прежние любовные фантазии. Теперь, когда у него была Тая, женщина совершенно другая, нежели Рита, он мог испытать чувства к Рите куда более высокие и нежные, чем прежде. Словно переоценив всю палитру своих чувств, он был счастлив, что причастен и к Рите, и к Тае. Радость полноты жизни переполняла его, и только тяжелая ноша, яд – известие о смерти Оскара – отравляли встречу с Ритой.

– Ц-цветы… Какие к-краси-вые… С-спасибо… Ири-сы. Оскар дарил мне т-только к-красные цве-ты… А эти неж-нее. П-по-зови того п-парня, мне нужно ему ч-что-то сказать…

Сергей, который никуда не уходил и стоял возле двери так, что его не было видно, подошел к ней.

– Ты как? – Ему вдруг показалось, что он уже близко знает эту женщину, так много он уже успел о ней узнать. – Ничего?

Она слабо улыбнулась, и снова заструились слезы к бинтам.

– Не плачь, прорвемся… Ты мне хотела что-то сказать? Попросить?

– Да… Я никому и ничего не с-ска-жу. Я с-сама вино-ва-та. Мне хо-т-телось п-переживаний, я с-слиш-ком с-спо-койно и хорошо жила. Оскар – он не за-служил т-акого… Он не должен д-думать обо мне. С-са-ша… – Она слегка повернула голову в сторону Саши. – Не говори ему, г-где я, обещай мне. П-пусть он забудет меня.

– Он уехал… На море… Ему надо подлечить нервы, я разговаривал с ним…

– Ой, к-как хорошо… Правильно… С такой женой его может хватить к-кондрашка… Я устала… Не бросай меня…

Саша в порыве бросился к ней и, схватив ее руку, принялся целовать ее, каждый палец, каждый ноготок. Он словно просил прощения за вынужденную ложь. Но он не мог сказать ей об Оскаре. Вот когда она окрепнет, выздоровеет…

– Я приду. Завтра, сразу после школы. Мы уже скоро заканчиваем. Будет лето, много времени, может, я заработаю денег, и мы поедем на море…

Ему хотелось сказать ей что-то необыкновенно хорошее, что придаст ей сил, пусть даже это будет похоже лишь на мечту, на глупую фантазию.

– У меня есть д-деньги, а вот п-паспорта нет… Саша, возьми его у Оскара. Тогда я смогу сходить в б-банк. И мы обязательно п-поедем на море. А т-теперь я посплю…

На улице, вдохнув свежего воздуха, Сергей предложил Саше поехать к нему.

– Выпьем пивка, посидим… Ты мне нравишься. А заодно я тебе расскажу о нашей работе…

– Ты молодец. – Саша ударил его по руке, чувствуя, что это рука друга. – Я рад, что познакомился с тобой. Веришь, еще несколько дней тому назад я жил совершенно другой жизнью…

– Вот и отлично… – Сергею тоже показалось, что черная полоса в его жизни заканчивается и что теперь у него есть не только друг, но и Рита, о которой он будет заботиться столько, сколько она того пожелает. – Мы с тобой потом вместе подумаем, как ей обо всем рассказать…

Часть вторая

Глава 24. Богатая вдова Маргарита Арама

Рита вернулась с кладбища поздно вечером. На могиле Оскара она нашла свежие хризантемы – цветы, принесенные теми, кто его любил при жизни и продолжал помнить и после смерти. Это могла быть какая-нибудь медсестра, с которой у него была интрижка, закончившаяся грустно, как и все его непродолжительные невесомые романы. Или же коллега по работе, так и не сумевшая привыкнуть к тому, что его нет рядом. Возможно даже, пациентка, которой он помог избавиться от бесплодия и сделать ее счастливой. Рита только со слов Саши знала, как много друзей и знакомых пришли проводить доктора Араму в последний путь. Сергей Можаров в тот день не смог появиться на кладбище – подвернул ногу на ровном месте, и долго не появлялся даже в больнице у Риты, хотя продолжал присылать ей подарки через Сашу.

О смерти своего мужа Рита узнала случайно. Все планы Саши и Можарова относительно того, в какой момент удобнее всего сообщить ей трагическую новость, были сорваны появлением в больничном коридоре одной больной астмой дамы, которая в выздоравливающей Рите, прогуливающейся по зимнему саду, узнала жену доктора Арамы и бросилась к ней со своими соболезнованиями. Рита, которая сначала ничего не поняла и даже рассердилась на совершенно чужую женщину (она совсем ее не помнила, вероятно, это была одна из гостей Ащепковых или других общих знакомых, в обществе которых предпочитал бывать Оскар), посмевшую сунуть нос в ее личную жизнь, даже успела нагрубить ей. Но когда увидела неподдельное удивление и даже возмущение на лице навязчивой дамы, решила переспросить, о каком соболезновании, собственно, идет речь. Ведь она-то думала, что та выражает ей свои чувства по поводу ее разрыва с Оскаром. «Рита, но ведь ваш муж умер…» И тут эта дама, до которой только сейчас дошло, что стоящая перед ней в халате вдова доктора Арамы могла находиться здесь именно после перенесенного ею стресса и даже, больше того, могла тронуться умом после смерти Оскара, сразу смолкла и даже прикрыла рот рукой. Мысль же о том, что Рита может не знать о смерти мужа, даже не пришла ей в голову. «Бедняжка, – пробормотала она, – надо же, ничего не помнит…» – и поспешила спрятаться в своей палате.