Читаем без скачивания Сады Испании - Т. Каптерева

После хаотичного и густозаселенного современного Мадрида и его пыльных, заполненных фирмами и складами пригородов, городок Аранхуэс кажется благословенным оазисом. В памяти остается река Тахо, зеленоватая, словно разбеленная вода которой течет в низких берегах, в окружении огромных разросшихся тополей. Поздней осенью они стоят на фоне пронзительно синего неба как сказочные золотые великаны. В просторной плодородной долине Тахо сливается со своим притоком Харамой и делает две затейливые петли.

В глубокой излучине реки в 1387 году магистр рыцарского ордена Сантьяго воздвиг замок, ставший затем собственностью испанской короны. Местность была такой прекрасной и завидной, что ее посещали Католические короли — Фердинанд и Изабелла, а Карл V и Филипп II намеревались соорудить здесь королевский дворец. Эту затею удалось частично осуществить Филиппу II, который в 1564 году привлек к строительству Хуана де Толедо, а затем Хуана де Эрреру, создателей Эскориала.

Король, с детства любивший Аранхуэс, большое внимание уделял благоустройству его садов, приглашая опытных специалистов из стран Европы. Хотя дворец не был завершен и в XVII веке, сюда во времена Филиппа IV часто приезжала королевская семья в сопровождении придворных, особенно весной, когда цвели возделанные сады. После пожара середины 1660-х годов дворец был перестроен, однако его современный облик и размеры принадлежат XVIII столетию, когда по воле Карла III Сакетти расширил центральный корпус боковыми двухэтажными крыльями и дворец превратился во внушительное розово-белое, раскинувшееся в ширину тяжеловатое здание. Эффектная входная лестница, созданная в 1735 году итальянцем Д. Бонавиа, ведет в многочисленные богатые покои, насыщенные произведениями искусства. Посещение дворца-музея, в котором роскоши сопутствует оттенок провинциальности и типичной для старых монарших гнезд блеклости угасшей жизни, не оставляет такого сильного впечатления, как его сады. Описать их трудно, потому что они разные по времени, несхожи между собой, разбросаны, не подчинены единой декоративной идее. Окружающая дворец пространственная среда воспринимается контрастно. Главный западный фасад выходит в открытый мощеный двор, благодаря пристройкам Сакетти ставший традиционным курдонером. Железная решетка отделяет его от огромной пустой Площади Звезды (Пасо де Эстрелья), словно предназначенной для многолюдных парадов с отходящими от нее на запад тремя лучевыми магистралями.

Дворцовые обводные каналы в Аранхуэсе

Восточный фасад обращен к партеру, который в 1746 году спроектировал во французском стиле Э. Бутелу; сравнительно небольшой, изящный и богатый растительностью, он заполнен традиционными формами садово-паркового искусства XVIII века. С севера партер ограничен узким каналом, начатым Филиппом V и завершенным при Карле III. Сочетание воды и каменных берегов канала, перекинутых через него мостиков, светлых декоративных ваз и статуй создает один из привлекательных ландшафтных участков официальной зоны Аранхуэса; в углу партера расположен маленький Сад статуй с мраморными бюстами римских императоров. На северо-востоке дворца два моста ведут в Островной сад, обычно известный просто под названием Ла Исла (Остров), самый старый в Аранхуэсе и самый поэтичный. Окруженный водами Тахо и обведенный каменной стеной с вазами, парк существовал еще в XV веке. Одна из больших аллей из вековых тополей, идущая по левому берегу реки, называется Салон Католических королей. Со времен Филиппа II парк Ла Исла засаживался красивыми редкими деревьями. Планировка сада выполнена в 1669 году Себастьяно Эррерой, широко включила в оформление аллей и садовых площадок украшенные скульптурой фонтаны. Связанные, как и сеговийские памятники, с тем же кругом сюжетов и образов, фонтаны Аранхуэса не столь многочисленны, старше по возрасту, принадлежат в основном эпохе раннего барокко.

Статуи, украшающие фонтаны, составляют строгие и простые композиции, преобладают одиночные фигуры, наделенные четкими силуэтами. Превосходны стоящие близ входа в парк фонтаны Геркулеса и Нарцисса, в конце же аллеи Католических королей — Вакха и Нептуна, и особенно исполненный из белого мрамора фонтан Аполлона. Возможно, спокойный, подчас сдержанный тон этой парковой скульптуры задавало участие в ее создании выдающегося итальянского мастера Алессандро Альгарди (1602–1654), современника и соратника великого Лоренцо Бернини. Особое место среди мифологических и аллегорических образов занимает небольшой, исполненный из черного камня фонтан — Мальчик, вынимающий занозу, — копия известной античной статуи в римском Капитолийской музее. Спрятанная в тени деревьев, стоящая в центре квадратного водоема высокая мраморная чаша с фигурой мальчика окружена немногими легкими прозрачными струями воды. Образ проникнут настроением сосредоточенности и затаенного лиризма.

Тема воды в садах Аранхуэса даже при наличии дамб и каналов звучит во многом по-иному, чем в Ла Гранхе. Здесь преобладает свободный и естественный образ, без оттенка принуждения и подчинения речной стихии — источника жизни и красоты.

Фонтан Мальчик, вынимающий занозу в паркеЛа Исла

Среди садов Аранхуэса конца XVIII века значителен простирающийся от дворца к реке Тахо так называемый Сад принца, созданный по проекту Бутелу Младшего для наследника престола принца Астурийского, будущего короля Карла IV. Просторная территория, сочетающая приемы французского и английского паркостроения, многосоставна, включает участки под экзотичными названиями, как, например, «англо-китайский сад», павильоны в модном вкусе (китайская беседка, греческий храм, которые построил Хуан де Вильянуэва), привезенные из Нового Света деревья, статуи, многочисленные фонтаны, аллеи, лабиринт и в дальнем конце парка привлекательный чистотой стиля Каса де Лабрадор (Дом Землепашца), сооруженный по повелению Карла IV архитектором Исидро Гонсалесом Веласкесом (завершен в 1803 году). Архитектурно-декоративное решение дворца, оформление парка и памятники садовой скульптуры отражают влияние неоклассицизма. Один из наглядных примеров — завершающий перспективу великолепной парковой аллеи фонтан Аполлона в обрамлении полуротонды с легкой колоннадой, который создал Е. де Агреда: внешне эффектное произведение с оттенком холодноватого академизма.

Аранхуэс был тесно связан с историей и культурой Испании, становился местом политических событий, вызывал неизменное восхищение гостей. В 1800 году Гойя начал работать над групповым портретом королевской семьи, которая позировала ему в одной из дворцовых комнат. Художник уделял этому произведению много внимания, неоднократно приезжал в Аранхуэс, где писал этюды почти всех действующих лиц. Не имеющий аналогий в традиции парадных изображений знаменитый портрет Гойи стал поразительным не только художественным, но и историческим документом, который с дерзновенной смелостью запечатлел образ пришедших к власти и открывших темную страницу в истории страны новых правителей Испании.

Через драматические события времени сады Аранхуэса пронесли свою пленительную красоту. Им посвятил Аранхуэзский концерт известный испанский композитор Хоакин Родриго, их неоднократно изображал в своих картинах выдающийся каталонский живописец Сантьяго Русиньол.

К далекому прошлому восходит история селения дворца Эль Пардо, расположенного к северо-западу от Мадрида. Окруженная густым дубовым лесом местность получила свое название от слова «pardo», то есть «бурый», «коричневый»

Построенный в 1568 году на месте охотничьего замка дворец — прямоугольник с четырьмя башнями по углам и сухим рвом — напоминал крепость. Одна из его достопримечательностей — росписи юго-западной башни, посвященные аргосской царице Данае, которые исполнил архитектор, скульптор и живописец Гаспар Бесерра (1520–1570), знаменательны тем, что в XVI веке впервые были созданы испанским мастером, ранее декоративные работы в Испании поручали иностранцам. Во время пожара 1603 года, нанесшего большой урон дворцу, выгорел и сосновый бор, когда-то запечатленный на одной из старых гравюр. В XVII столетии резиденция Эль Пардо служила в основном временным пристанищем королевской семьи. Гравюра неизвестного мастера того же времени свидетельствует, что перед дворцом был разбит регулярный парк с партером из квадратных клумб и боковыми легкими арками типа пергол. По-прежнему леса Эль Пардо оставались излюбленным местом королевской охоты.

Хуан дель Масо, ученик, помощник и зять Веласкеса, заурядный живописец, послушно усвоивший приемы учителя, писал, помимо портретов, королевские охоты, загородные парки и даже испанские города. Исследователи, неустанно споря, приписывают некоторым работам Масо авторство самого Веласкеса. Особого внимания заслуживает полотно Лондонской Национальной галереи «Охота на кабана» в окрестностях Эль Пардо. Охота, подлинная страсть испанских монархов, оборачивалась тщательно подготовленным зрелищем на большой площадке, огороженной брезентовыми полотнищами с укрепляющими их кольями. На арену выгоняли зверей (кабанов, волков, медведей, оленей), и выезжавший им навстречу король в окружении вооруженных участников охоты демонстрировал свою меткость. Поблизости в каретах, от которых отпрягали лошадей, сидели королева и придворные дамы. В памфлете 1639 года, за который его автор знаменитый писатель Франсиско Кеведо жестоко поплатился тюремным заключением, в частности сказано, что средств, затраченных на такую охоту, вполне хватило бы, чтобы прийти на помощь осажденной крепости.