Читаем без скачивания Девушка из универмага - Чарльз Вильямсон

Он решил приберечь Египет с его храмами до своего свадебного путешествия, в случае, если ему удастся найти подходящую девушку, ибо все таинственное и чудесное при­водило его в грустное настроение, так как никто не переживал его вместе с ним. То же самое чувствовал он в Индии и на всем востоке, и тысячи разнообразных мыслей теснились в его голове, когда он приехал в Англию, чтобы встре­титься с Эной.

Мысли эти продолжали еще биться в его голове, как в тюрьме, когда он очутился на борту «Монарха», но здесь засиял для него яркий свет сквозь дверную щель темницы. Это был прекрасный свет, почти столь же прекрасный, о ка­ком Питер читал и грезил, о котором говорили, что его не бывает ни на суше, ни на море. Затем внезапно и странно свет этот исчез. Тюрьма, полная мыслей, уступила место сумрачной тревоге.

Таково было душевное состояние Питера Рольса млад­шего, когда после долгого отсутствия он вернулся домой. Но по внешнему виду он казался таким же, как обычно, и был так любезен с ирландскими гостями, что Эна была бла­годарна ему, нисколько не испытывая раскаяния. Впрочем, ей приходилось думать о столь многом, что она почти позабыла о своем маленьком дипломатическом шахматном ходе для устранения нежелательной девушки. Ей приходи­лось быть на чеку, чтобы Райган, его мать и сестра не на­шли «неподобающим» общество «Морской Чайки» и не стали втихомолку смеяться над отцом и матерью. Если бы в довершение всех ее забот прибавился еще страх перед моделью от портнихи, ее нервы не выдержали бы. Но, по-видимому, в благодарность за свое спасение, Питер пре­одолел свою угрюмость, и на него она могла положиться как на каменную гору.

Лэди Райган, удивительно моложавая женщина с дет­ским выражением лица, была энергичной воинствующей суффражисткой. Спасшись, при помощи своего сына от лондонской полиции, она отправилась путешествовать.

Сперва она слишком страдала от морской болезни, чтобы думать о том, что происходит у нее на родине, и ряд до­кладов, которые она намеревалась прочесть, был отложен. Теперь, находясь в Америке, она решила сделать все воз­можное при данном положении, разослав страстное феми­нистское циркулярное послание по всем штатам. Она про­водила большую часть времени в своей комнате над своими заметками. Кроме того, она добросовестно старалась пре­вратить мисс Рольс в суффражистку. На все остальное она не обращала никакого внимания, поэтому Эне не приходи­лось слишком беспокоиться о том впечатлении, какое «Мор­ская Чайка» произвела на лэди Райган. Приходилось опасаться Рагса и Эйлин, их наблюдательных глаз и развитого у них чувства смешного. Например, Эйлин имела манеру, когда ей казалось что-нибудь странным, говорить «это бес­конечно оригинально». Вещи, которые ее удивляли, были для нее «трогательными». Если бы только Эна достаточно знала жизнь графов и их семей, чтобы быть уверенной, что лорд Райган и Эйлин подразумевают в глубине души под «бесконечной оригинальностью» и «трогательностью» у Рольсов, то она не провела бы столько бессонных ночей. Рагс, может быть, и был слишком беден для графа, даже ир­ландского, но вряд ли он сделал бы предложение девушке, которую его сестра находила «бесконечно оригинальной».

Впрочем, лорд Райган вовсе не думал о женитьбе на до­чери американского миллионера. Он продолжал втайне вздыхать по своей ирландской кузине, которую оставил по ту сторону океана. Но зато маленькая лэди Эйлин влюбилась в Питера, о чем последнему не преминула сообщить его про­зорливая сестра. Питер вскоре дал понять лэди Эйлин, что мысли его заняты совсем другой особой, которую он поте­рял из вида после краткого знакомства. Со свойственной ей женской чуткостью, молодая девушка поняла, что этой осо­бой является никто иной, как модель мадам Надин, мисс Чайльд. Она окончательно убедилась в этом, когда узнала от своего брата, что после случайной встречи его и мисс Рольс с мисс Чайльд при посещении ими магазина Питера Рольса, Эна заклинала Райгана не сообщать об этом ни слова Питеру младшему. Эта романтическая история сильно подействовала на пылкое воображение лэди Эйлин, и она решила помочь Питеру вновь обрести потерянную нимфу. Читатель увидит, как она выполнила это свое намерение.

ГЛАВА XIII.

Один мужчина вслед за другим.

«Номеру 2884, В. Чайльд. Конверт с заработной платой. Подробности внутри». Эти слова Винифред прочла на изящ­ном пакете, который ей всунули в руки вечером, по окончании первой недели ее работы у Питера Рольса, хотя ей казалось, что таких недель прошло бесконечное множество. «Прочтите на обороте», — было напечатано крупными белы­ми буквами на черном фоне конверта, который надо было вскрыть, чтобы добраться до его содержимого и «подроб­ностей». Последние состояли из «вычетов за неявку, опоздания, ключи, печати, страхование и просчеты».

Но Вин ни разу не пропустила и не опоздала на службу. Будучи сверхштатной приказчицей, которой предстояло быть уволенной с окончанием праздников, она не нуждалась в отчислении своих в поте лица зарабатываемых пенсов на страхование, в этот огромный фонд, составлявшийся из еженедельных отчислений медяков, который для Питера Рольса играл почти такую же роль, как церковная десятина для папы. Благодаря хорошему здоровью и поведению, за­работанная ею сумма фактически была выдана ей сполна. Но зато это была кошмарная неделя, которая показалась ей длиннее всех предшествовавших недель ее жизни, вместе взятых, и если бы вместо шести она заработала сто долла­ров, такое вознаграждение не показалось бы ей чрезмерным.

Она устало отошла от окна конторы, повинуясь указа­нию «прочесть на оборотной стороне», и когда она шла по длинному коридору, слова «при болезни или плохом самочувствии немедленно обращаться в контору», звучали в ее ушах, в унисон с ее колеблющейся походкой.

Да, она «прочла оборотную сторону», изнанку жизни, которая показалась ей совершенно отличной от известной ей ранее стороны, подобно тому, как отличается светлая сторона луны от темной; стороны, которой общество редко интересуется и которую никогда не видит. Несколько не­дель тому назад, до того, как ее «гордый дух» соблазнил ее пересечь океан в поисках независимости, она, почувствовав себя так, как чувствовала себя сегодня вечером, решила бы, что она и больна, и плохо себя чувствует. Но теперь она знала, что сотни других девушек под этой же крышей чув­ствуют себя так же, как и она, и считают это совершенно естественным условием жизни. Они вряд ли испытывают к себе жалость, и она должна держаться так же стоически, как и они. Если когда-нибудь она потеряет мужество, ей придется расплакаться, а ведь она хвастала Питеру Рольсу младшему, что этого с ней никогда не случится.