Читаем без скачивания Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка - Олег Верещагин

— Что вы делаете на землях Табана?

Голос был как будто металлизированным, хотя слова офицер выговаривал без акцента. Правую руку офицер опустил на большую открытую кобуру, из которой торчала рукоять пистолета.

— Мы заняты поисками, — честно ответил Олег. — Ищем человека. По поручению его семьи. Он бежал из дома… Командир, в чём дело, ведь Венейя и Хаттенмарк не воюют больше…

И тут офицер произнёс обрекающее:

— Удостоверения прошу.

Ну что ж, вот это он и был — северный олень. Во всей его красе. Олег тоскливо посмотрел по сторонам. Открывать стрельбу не хотелось, хатты были ему симпатичны. И потом — вряд ли они дадут хоть кому-то из отряда хотя бы выхватить ружьё из чехла.

— У нас нет никаких документов, — сказал Олег, держа руки на конской холке. Лицо офицера удивлённо шевельнулось. Очевидно, этот ответ был настолько нелеп, что полностью расстроил все его планы допроса.

— Как же вы в таком случае попали на эти земли? — он сделал совершенно однозначный жест, и Олег, кивнув остальным, соскочил с седла.

— Нелегально, — признался Олег. И искорка надежды загорелась внутри: офицер не удивился, не возмутился — только кивнул:

— Для этого должны иметься веские причины.

— У нас они есть, — спокойно ответил Олег.

— Поиски человека? — тон офицера был нейтральным.

— Хотя бы.

Глаза офицера обежали Олега с головы до ног.

— Если я не ошибаюсь, вам вряд ли больше шестнадцати лет. И, как мне кажется, в вашем отряде нет никого старше. Зато есть намного моложе. Венды не склонны посылать своих подростков на опасные задания. Они весьма чадолюбивы.

— Тем не менее, я говорю правду, — Олег интуитивно понял, что надо держаться выбранной линии.

— Куда вероятнее, что вы — люди Резной Избы, — офицер убрал руку с пистолета. И вдруг быстро спросил: — Вы не знаете, что это такое, правда?!

— Резную Избу у нас знают все, — пожал плечами Олег. И, как уже не раз бывало, добавил, вверяясь инстинкту: — Но это ведь глупо. Полагаете, что нас послали бы так по-идиотски?

— Не понимаю, — офицер сверлили Олега глазами. — Как вас послали бы?

— Молодёжные словечки, — поправился Олег. — Нелепо. Без документов, наобум…

— Может быть, на это и расчёт. Что никто не примет вас за разведчиков.

— Ну и что, что не примут? Нас просто вышлют, и всё, ведь так? Я уверяю вас, командир — вся наша выдумка исключительно для того, чтобы выручить человека. Никак иначе. Просто наши семьи не хотят поднимать шум. Мы были в Гарбее, и там наше появление и наше поведение не вызвало подозрений…

— Здесь не Гарбей, — заметил офицер и покосился куда-то в сторону. Олег бросил туда же молниеносный взгляд — и успел заметить то, чего не видел раньше — может быть, потому что для него это была привычная деталь пейзажа: толстенные трубы шли по песку в несколько рядов. Нефтепровод… Вот почему тут столько солдат. Повезло-о-о… — Прошу сдать оружие и коней, затем следовать с моими людьми.

— Командир, — Олег скривился, — каждый час может оказаться для человека, которого мы ищем, последним. И вы, и мы просто потеряем время. Мы не скажем, ни кто мы, ни откуда родом. Всё упрётся в тупик. Если только вы не прикажете пытать девочек и младшего, — Олег понизил голос. И угадал: на лице офицера промелькнуло отвращение. Он отвернулся и отдал несколько команд.

Олег вздохнул и начал расстёгивать пояс.

Помещение, куда их привели, было проделано в городской стене — камера три на три метра, без мебели, без окон, без света (он попадал сюда сквозь зарешёченную часть металлической двери), но с работающим вентилятором. В углу стояло ведро. Артур, сунув туда нос, отрапортовал:

— Вода.

— Попали, — сказал Борька, несколько раз пнув дверь. За решёткой возникло лицо солдата, он что-то буркнул и исчез. — И чего теперь делать?

— Сядь и отдохни, — предложил Артур, сам садясь в угол. Олег опустился в другой, Саша села у стены. Оля, устроившись рядом с нею, тихо спросила:

— А что с нами будут делать?

— Полагаю, что ничего, и это самое скверное, — сказал Олег не столько ей, сколько себе. — Пытать, конечно, не будут. Будут кормить, поить, выводить в туалет и на прогулки — и держать здесь, а одновременно с этим выяснять, кто мы и что мы. Скорее всего — поверят в нашу легенду и через три-четыре дня вывезут на границу Венейи и передадут властям. Тогда и начнётся самое интересное… Думаю, там поразятся по-настоящему.

Артур молча, но отчётливо стукнулся затылком о стену. Олег вздохнул:

— Да это мне надо стучаться… Думал, и тут пропрём на голубом глазу. Кто ж знал, что тут нефтепровод, они наверняка за него горой… Ты же говорил, что вся эта канитель как раз из-за нефти.

— Тухлая перспектива, — сказал Артур. — Стратегическое сырьё, всё такое… Просто так не выкрутимся.

Борька ходил и пинал теперь уже стенки, потом присел на корточки и поскрёб пальцами землю. Остальные наблюдали за ним с ленивым любопытством. Мальчишка посмотрел вокруг сердито:

— Ну что, так и будем сидеть, что ли?!

— Можешь полежать, пол тёплый, — Олег вздохнул. — Да-а… Глупая ситуация. С одной стороны — мы в полной безопасности. С другой — хуже некуда.

Едва он это произнёс, как дверь распахнулась, и уже знакомый офицер, возникнув на пороге, нейтральным тоном сказал:

— Кто тут у вас старший-то?

Олег поднялся, отряхнул джинсы. Постоял секунду и, не глядя на остальных, вышел наружу…

...Как ни странно, не было ни конвоя, ни какой-либо охраны. Офицер просто шёл впереди Олега к своей палатке, и мальчишка, краем глаза заметив коновязь с их лошадьми, подумал: а если?.. Изо всех сил ударить ногой в почку, в два прыжка — до коновязи… Нет, глупости. И даже не потому, что, скорее всего, тут же застрелят. Ребят и девчонок — что, бросить?

Около палатки, возле флага, стоял часовой. Подтянувшись, отсалютовал автоматом. Офицер вошёл, небрежно откинув полог. Олег, чувствуя себя очень глупо — следом.

— Садись, — офицер кивнул на раскладной стул, присел сам к столу, на котором были разложены вещи Олега. Налил себе из зашипевшего пузатого сифона воды, плеснул струю во второй стакан, протянул Олегу. — Содовая, пей… — выпил сам, вздохнул: — Как же тут жарко… — Олег, отпив немного (минералку он никогда не любил), молча кивнул. — Моё село стоит на берегу озера. Там водятся рыбы… — он сморщил лоб: — Как это на вашем языке… Большие, сонные, похожие на тарелку…

— Караси? — Олег тоже вздохнул.

— Да, караси… Мы на них охотились с заточенным прутом. Ныряешь и плывёшь над ямами… — офицер улыбнулся. — Я дома не был семь лет. Даже в отпуск не получалось съездить. Мы с женой живём в столице. У меня старшему сыну столько же, сколько тебе. Он воспитанник военной школы.

— Зачем вы мне это рассказываете? — тоскливо спросил Олег. — Чтобы расположить меня к себе? Но вы мне и так нравитесь. И вообще хатты нравятся. Чтобы я рассказал вам правду? Но я говорю правду…

— Да нет… — офицер посмотрел удивлённо. — Я… собственно, я просто говорил. Зачем мне твоё расположение? Хотя… — он придвинул к себе вещи Олега. — Хотя вот тут есть интересная штука, — офицер уже вертел в руках «гном». — Гладкий ствол, большой калибр… И клеймо странное, — он провёл пальцем по тульскому значку — скрещённых молоткам в круге, — не знаю такого. Ваш Вечевой Оружейный Завод клеймит оружие головой оленя, ведь так, кажется? А уж это вообще… — он выложил мобильник. Олег перестал дышать. — Похоже на радиостанцию, — задумчиво добавил офицер, не глядя на мальчишку. И продолжал: — Я видел такие во время стычек на северо-востоке, с островитянами. Переносные. Но они были раз в десять больше и раз в двадцать тяжелее. Цифры, надписи — всё непонятное. Это не наш язык… — он поднял на Олега глаза. — И не ваш.

Олег молчал. Что говорить, он не знал совершенно. Офицер вздохнул:

— Как тебя зовут?

— Олег, — ответил мальчишка. Офицер свёл рыжие брови:

— Как? О-лег? Странное имя. А твоих спутников?

— Я больше ничего не буду говорить, — буркнул мальчишка.

— Завтра утром я должен передать вас представителям Отдела Полевого Дознания, — заметил офицер. — Или отправить с конвоем до границы. Но пока принимать решение на этом уровне — моё дело. И я не могу решить, потому что вы не из Венейи. Кроме языка и внешности вы ничем не похожи на вендов. Вас можно перепутать лишь при невнимательном осмотре или будучи к вам заранее доброжелательно настроенным.

Олег глядел в расстеленный на песке брезентовый коврик и молчал.

— Вы и не островитяне. Что до наших соседей с крайнего юга, из Фангхаста — я их плохо знаю, но совершенно точно у нас с ними один язык и одна письменность. В принципе, я вообще не могу себе представить, откуда вы. Ни единого государства не могу представить вшей родиной.