Читаем без скачивания Стылый ветер - Александр Быков

Кроме бумаг, подтверждающих полномочия, мне досталась еще и кипа донесений. Их должен был обрабатывать Шульц или какой-нибудь чиновник в Вене. Там многое про Старика. О его «научной» деятельности... Чем они в Вене, вообще, занимаются в последнее время? Какой был смысл собирать этот бред? Откуда у них эта проклятая страсть к астрологии, предзнаменованиям и прочей зауми?.. Церковные иерархи что же — во все это верят? И это в то время, когда мы, псы Господни, хватаем и тащим на расправу ведьм, прорицателей, астрологов, колдунов... Господи! Останови нас, если мы не правы.

Скорее! Вон уже шпили Нойштадта. Чую я, чую, что, пока в столице трепал языком, Старик улизнул из Граца. И тогда снова — выспрашивать, вынюхивать, обшаривая каждый темный угол. Это вам, господа инквизиторы, не крестьян беззащитных ловить. Того, кто действительно скрывается, поймать ох как трудно».

Хорват с силой пришпорил коня.

Когда позади остались улицы Граца, Ольга занервничала.

— Пан Цебеш, куда мы все-таки едем? — спросила она, вцепившись в его костлявую руку.

— На север. Сама, небось, видишь по солнцу. — Цебеш был мрачен. — Никому нельзя доверять. Я даже себе теперь не доверяю.

— Так мы что, в Грац не вернемся?

— Не в этом году.

— А как же... Албанцев вы бросили.

— Планы изменились. Теперь они мне не охрана, а так — лишняя обуза. Да и не доверяю я им, если что — продадут. Для наемников ведь главное — деньги. А ты что, так к ним привязалась?

— Хорошие ребята. Тэрцо пошел меня охранять... Так и ждет, наверное, у парадного входа.

— Уно тоже тебя охранял? — ухмыльнулся Цебеш.

— А что?

— Я видел его, когда мы уезжали, — переодетый, ошивался в переулке у площади. Я же велел тебе явиться одной! Это самодеятельность такая или...

— Да боялись мы. Страшно боялись, что вас уже инквизиция схватила! — Ольга лихорадочно соображала, как отвести подозрения от Ахмета. — Защищали они Меня. Думали, что это Хорват, что он нас заманивает... Они ж нам всей душой готовы были служить, а вы... Даже не предупредили их ни о чем.

— Вот и хорошо, что не предупредил. Когда их схватят парни с зелеными кокардами да на дыбу подвесят... — Ольга так отчетливо себе представила подвешенного на дыбе Ахмета, что у нее помутнело в глазах. — Это хорошо, что ты такая впечатлительная. На обряде пригодится... Да ты о них не беспокойся особо. Уно выкрутится. Он мужик умный... Зачем только связался с этими мощами, или что у него там в сундуках?

— Откуда вы знаете? — удивленно уставилась на него Ольга.

— Знаю. Так что от инквизиции он бегать будет, живой им в лапы не дастся.

— И вы, зная все это... Подставили их! Ведь там шпионы вокруг...

— Я не просил их тебя провожать, — скривился Старик. — Сами влезли, и поделом... Так даже лучше. Те болваны, что следили за мной, на них отвлекутся.

— И куда же, интересно, мы теперь направляемся? В Вену?

— Сказано в Писании: умножая знания, умножаешь и скорбь...

Ольга возмущенно отвернулась и, чуть отстранив темную занавеску, стала смотреть наружу. С неба снова стало накрапывать, и, судя по тучам, дождь обещал быть затяжным.

«Как мне осточертела эта дорога! И Цебеш тоже. Дура, нечего было раздумывать, нужно было бежать с Ахметом... Ты же видел карету, пойми, догадайся, что меня увезли! Отыщи меня, не бросай снова одну. Боги, если вы есть, если кто-то из вас меня слышит, помогите ему, отведите от него инквизиторов, направьте ко мне! Нельзя же так — поманить надеждой и исчезнуть. Найди меня, Ахмет, пожалуйста, найди!»

Двое вошли в лавку готового платья, сбив с ног посетителя и опрокинув один из дюжины стоящих у стены манекенов. Трухзес, отдававший распоряжения приказчику, осекся на полуслове. «Святые отцы из Генеральной Консистории...» — зазвенело у него в голове.

— Вот этот, — указал на лавочника первый из вошедших, одетый в красный кафтан.

Метнувшийся было к входу приказчик неожиданно упал, да так и остался елозить по полу, корчась от боли и обхватив свою правую ногу.

— Не надо резких движений. — Второй из вошедших, одетый в какую-то рвань поверх шелковой нижней рубахи, лучезарно улыбнулся и приставил к подбородку Трухзеса свой пистолет. — У нас всего несколько вопросов, и если вы, сударь, честно ответите на них, то мы спокойно уйдем. Не вынуждайте нас делать вам больно...

Деревенька на развилке дорог. Одна дорога налево — на запад, в Леобен, другая направо — на северо-восток, в Вену. Лавки, мастерские и постоялые дворы. До Ольги и Цебеша донесся многоязычный пьяный гомон. Кучер стал натягивать вожжи, и движение кареты замедлилось.

— Что там, Томас? — Цебеш высунулся из приоткрытой двери и присвистнул.

Развеселая компания из полусотни солдат, видимо начавшая веселиться в придорожном трактире, высыпала теперь на дорогу. Возбужденные вопли, попытки что-то петь.

— Маэстро, еще бочонок сюда! Да побыстрей, не то мы разнесем в щепки твою халабуду, — раздалось откуда-то сбоку. И, словно в подтверждение угрозы, в воздух пальнули.

— Нахлестывай, Томас, а то мы тут застрянем! — закричал Цебеш, перекрывая своим поставленным проповедническим голосом вопли пьяной солдатни.

— ...Скажи, сударь, правду скажи...

— ...Резать! Резать их всех, пока не кончится порох...

— ...Нет, ты, неаполитанская сволочь, мне правду скажи...

— ...А об истинном боге не забывайте!..

— ...Твою через все дыры, нахлестывай, Томас!..

— ...А когда будете в Праге...

— ...Чтобы ты, саксонская свинья, про наш Неаполь не выражался...

— С дороги, пьяная мразь! Давно хлыста не видал?

— ...Выпьем, браток. А когда я стану капралом...

— ...Еще ходили под стол, а я уже во всех кабаках от Мантуи до Кракова...

— ...Простил бы, но за саксонскую свинью проткну тебе печень, засранец. Где моя шпага?

— Тише, это уже интересно. Расступитесь, освободите им место.

Когда карета вырвалась наконец из орущей толпы, сзади уже раздавался звон шпаг.

— Налево, Томас, да поскорей, — крикнул уже охрипший Старик. — К вечеру я хочу оставить Леобен за спиной, так что нам недосуг смотреть, чем кончится драка... Да и противно, — и, обернувшись к Ольге, он криво улыбнулся. — Представь себе, Мария, что сделают эти скоты, когда войдут в злату Прагу... Только представь, и тебе сразу захочется верить и в бога и в черта.

— Так что, простите, но мы вас покидаем. Спасибо за приют и всего наилучшего. Эрнест, передай привет Верховному Мастеру!

Ду хлестнул лошадей, и четверка рванулась вперед. Груженная сундуками телега албанцев торопливо загрохотала по улицам Граца. Через несколько минут гона по извилистым городским закоулкам Уно скомандовал: