Читаем без скачивания Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века - Ольга Клюкина

И первым из своих врагов он называл епископа Феофила, который, отправляясь в Константинополь, при всех заявил: «Отправляюсь ко двору низложить Иоанна».

Ему это удалось: собор «При Дубе» постановил извергнуть Иоанна из сана.

Вечером, когда обо всем стало известно, в Константинополе начались уличные волнения. По городу пошли слухи, будто за оскорбление императрицы архиепископа хотят предать казни.

Народ любил своего Златоуста, только он мог сказать публично такие слова: «Славу моего города составляет не то, что в нем есть сенат, консулы и другие подобные учреждения, но то, что в нем есть народ верный».

Сторонники Иоанна всю ночь стерегли церковь, чтобы архиепископа не взяли силой, и кричали, что все обвинения против него надо рассмотреть на более многочисленном и правильном соборе. Иоанн Златоуст тоже так говорил: «Меня осудил собор ложный».

От царя вышел указ как можно быстрее взять архиепископа под стражу и отправить в ссылку. Узнав об этом приговоре и опасаясь, как бы в столице не вспыхнул мятеж, Иоанн Златоуст сам вышел к конвоирам.

Местом ссылки ему была определена Вифиния в Малой Азии. Но Иоанн Златоуст не успел туда доехать, потому что в столице произошло и вовсе непредвиденное событие – землетрясение. Народ истолковал его как гнев Божий за изгнание праведного архиепископа, в Константинополе все только об этом и говорили, и испуганная Евдоксия велела немедленно вернуть Златоуста.

Остановившись в воротах города, архиепископ потребовал созыва нового церковного собора, который официально восстановил бы его на кафедре. По правилам, низложенный епископ мог войти в свою церковь только законно оправданным собором.

Но народное воодушевление было велико: епископа повлекли в церковь и потребовали, чтобы он тут же сказал проповедь. Растроганный до слез Иоанн Златоуст благословил константинопольцев.

Примирение, в том числе и с императорской четой, произошло, но ненадолго.

Архиепископ все так же обличал роскошь двора и распущенность нравов, и вскоре он снова вызвал гнев императрицы одной своей проповедью.

В сентябре 403 года на площади перед сенатом на высокой порфировой колонне была воздвигнута статуя императрицы Евдоксии – ее серебряное изображение возвышалось над дворцом, зданием сената, над всей столицей.

По этому поводу в Константинополе, на главной площади, где находился и храм, в течение нескольких дней проводились общественные торжества, как бы сейчас сказали, народные гулянья: танцы, состязания в силе и ловкости, представления мимов.

В речи, которую произнес по этому поводу Иоанн Златоуст, говорилось о нечестивых женщинах, кто из гордости ставит себя выше Бога.

Воздвижение статуи совпало с праздником в честь Иоанна Крестителя, в проповеди были упомянуты гордая Иродиада и Саломея.

Кто-то из осведомителей тут же донес во дворец, что императрицу назвали беснующейся Иродиадой, которая хочет получить на блюде голову Иоанна, разумеется, самого архиепископа Иоанна…

Хрупкий мир с императорским двором не продержался и двух месяцев. На Рождество 404 года император Аркадий и императрица Евдоксия не пришли на богослужение.

Расправиться с Иоанном решили все же с соблюдением формальных приличий, вспомнив, что он сам требовал созыва нового собора.

В марте 404 года в Константинополе состоялся собор, на котором против Иоанна Златоуста были выдвинуты новые обвинения. Главным вопросом стала нелегальность восстановления смещенного архиепископа и его самовольное, в течение двух месяцев, пребывание на константинопольской кафедре.

Из архивов подняли постановления Антиохийского собора 341 года, принятые еще при императоре Констанции, согласно которым низложенный клирик, самовольно продолживший свое служение, не имеет надежды на восстановление в сане; он не может быть восстановлен гражданскими властями, но только церковным собором.

Но Иоанн Златоуст, выросший в Антиохии, хорошо знал, что тот собор (это было за шесть лет до его рождения) созвали ариане и его постановления были приняты исключительно как орудие против непокорного Афанасия Великого, потому ссылаться на них теперь неправомерно.

Завязался спор, но в данном случае все решало мнение из императорского дворца.

Приближалась Великая Суббота перед Пасхой, которая в древности была главным днем крещения оглашенных. Примерно три тысячи человек в Константинополе готовились принять крещение, его должны были совершать семь епископов.

Но накануне к Иоанну Златоусту в церковь явился чиновник из дворца с известием, что император Аркадий запретил ему совершать богослужения и вообще входить в храм как осужденному двумя соборами. Хотя к тому времени приговор второго собора еще не был оглашен.

«Я не могу исполнить этого, – спокойно ответил чиновнику Иоанн, – я принял эту церковь от самого Бога, моего Спасителя, дабы пещись о спасении народа, и не покину ее».

И добавил на тот случай, если император все же надумает применить силу: «Насилие будет моим оправданием перед Небом; но никогда не выйду отсюда добровольно».

Эти и многие другие подробности сообщает ученик Иоанна Златоуста Палладий в сочинении «Диалог Палладия, епископа Еленопольского, с Феодором, римским диаконом, повествующий о житии блаженного Иоанна, епископа Константинопольского, Златоуста».

В Великую Субботу солдаты с обнаженными мечами ворвались в храм, чтобы силой вывести Златоуста из церкви.

Сначала они схватили архиепископа и грубо, невзирая на его протест, повлекли к выходу. Затем разделились на два отряда: одни солдаты побежали в крещальню, где стали мечами разгонять духовенство и ожидающих крещения мирян, другие солдаты, многие из которых были язычниками, бросились грабить алтарь.

Многие во время того побоища были ранены, и, как пишет об этом событии очевидец, историк Созомен, «воды возрождения человеков были обагрены человеческой кровью».

Вечером духовенство и оглашенные, выгнанные из церкви, собрались в термах Константина, чтобы довершить Таинство Крещения, но и там опьяневшая от ярости когорта воинов с жестокостью разогнала верующих.

На праздник Пасхи император и императрица обычно посещали мартирии – так назывались тогда церкви и часовни, где лежали мощи святых, пострадавших за веру. Во время этого выезда Павел, епископ Кратийский, подошел к царской свите и сказал императрице: «Евдоксия, побойся Бога и пожалей детей твоих: не оскверняй святой праздник Христов кровопролитием».

Но спесивая молодая царица гордо прошла мимо…

Иоанна Златоуста держали под арестом в епископском доме до Троицы. В это время он послал апелляцию, адресованную Римскому епископу Иннокентию и наиболее авторитетным на западе епископам Медиоланскому и Аквилейскому, чтобы они добились пересмотра решений Константинопольского собора.