Читаем без скачивания Дневник Тринадцатого императора. Часть 7 - Олег Федоров

1862 год — лодка сдана в Санкт-Петербургское Новое Адмиралтейство для хранения в экипажных Магазинах Санкт-Петербургского военного порта;

Во второй серии испытаний пришлось довольствовался только ролью наблюдателя со стороны. Решив двигаться по стопам деда, я в 1860–1862 гг., командуя шхуной «Ермак», плавал в Карском море. Чудом мы избежали гибели, а шхуну нашу, затертую льдами, принесло к берегам земли Ялмала.

Вот и моё изображение из тех суровых времён.

Холодно однако было, как вспомнишь о том походе, чуть — ли не вой пурги сразу слышится. Сильно тогда помёрзнуть пришлось. Долго болел, но выходили меня.

В 1863–1864 год, назначен командиром винтовой лодки «Хват», плавал в Финских шхерах. Изучали условия плавания в узкостях, промеряли фарватеры, отдельным поручением высматривали возможные места высадки неприятельских десантов.

Неожиданное назначение на Ладогу или, как значилось в приказе Ладожский учебный центр, резко изменило мои жизненные планы. Получил письмо от отца.

Павел Иванович Крузенштерн для меня всегда был образцом служения Отечеству. Сначала несколько удивлён тем, что он значительную часть послания уделил сложностям сегодняшнего мира. Политики в наших письмах мы всегда старались избегать. Обычно в переписке делились впечатлениями о новых землях, их природных особенностях ископаемых богатствах и сетовали на отсутствие внимания правительства на это важное дело. В самом конце письма отец написал, что к нему обратился Григорий Иванович Бутаков с предложением направить меня в новый центр, который создаётся поблизости Шлиссельбурга и рекомендовал со всей ответственностью принять новое назначение.

В Шлиссельбург добрался на рейсовом пароходике, а дальше на обычном извозчике прямо до Ладожского центра. Это по дороге в сторону Волкового поля. Уже минут через тридцать моим глазами открылся небольшой совершенно новый городок, подавляющее большинство населения которого было в форме. Все встреченные мной были либо во флотском обмундировании, либо в мундирах инженерных войск. Даже рабочие и мастеровые носили необычную одежду (соединённые воедино брюки и блузу) с буквенными обозначениями, чем-то напоминающую форму.

Распланирован этот необычный город был исключительно просто. Все улицы пересекались под прямым углом и все они сбегали к берегу озера. Присмотревшись внимательней, увидел, что на побережьи разместились крупные здания крытых верфей, что вызывало некоторое недоумение. Зачем? Ответ на этот свой вопрос я не получил, потому — что не успел его задать. Возница прервал мои размышления:

— Приехали, ваше благородие, вот энто здание и есть центр.

Дал ему сверху полтину, чем заслужил благодарность во взгляде и пожелание удачи. Подхватив свой небольшой легкий чемоданчик, я направился ко входу двухэтажного строения. Для того, чтобы войти внутрь пришлось в вестибюле предъявить документы и копию-выписку приказа. Это было несколько необычно. Нет, документы предъявлять приходилось, но чтобы сразу на входе.… Внутри здания ко мне подскочил усатый мичман с повязкой дежурный на рукаве, глянул документы и рассказал, куда надо обратиться и в каком порядке. Так началась моя жизнь на новом месте.

Оказалось, что городок специально построен для таких как я прибывших на учёбу. Всё было рядом или по соседству. Здесь даже была ветка железной дороги и можно было добираться поездом, но об этом я не знал и поэтому ехал как мне сказали «кружным путём». Несмотря на все перечисленные привилегии для новьприбывших, моё представление Александровскому затянулось на несколько дней….

Вначале оказалось, что его нет на месте. Позже, на следующий день, мы разминулись буквально на несколько минут, и он умчался на верфь. Снабжённый специальным пропуском, я направился к интересующим меня строениям на берегу. Вот они передо мной. Впечатляют! Крытые верфи не часто можно было встретить в империи. Судя по наличию мощных козловых кранов, на них можно строить как минимум крейсера третьего ранга. Сколько их? Одна, две, три и ещё немного в стороне несколько поменьше размером. Многочисленные разветвления железнодорожных путей и стрелок демонстрировали серьёзность построек и производимой продукции. За высоким сплошным забором, в стрельчатых окнах цехов постоянно просматривались неестественного цвета отсветы и странные вспышки света, напоминающие «солнечных зайчиков». Интересно, что это?

Рядом с большими воротами располагалось строение, через которое входило и выходило множество людей, туда я и направился. Оказалось, что направление было взято правильное. Предъявив свои документы, получил ещё один пропуск и указание по вероятному месту нахождения Александровского.

— Когда будете выходить за пределы завода, пропуск сдадите охране, они положат его в вашу ячейку. Запомните ваш номер, пожалуйста….

Интересный завод, даже на строительстве «потаённого судна» не было таких строгостей. Что же здесь такое строиться?! Ужасно интересно!

Войдя на территорию верфи номер три я узнал, что Ивана Фёдоровича тут уже нет. Его новое вероятное местонахождение — гидролаборатория опытовый канал.

— Вы идите, идите туда. Ваш пропуск подходит, вот эта звёздочка (снежинка) даёт вам право на проход. Александровский обычно долго работает, но здесь его до вечера уже скорее всего не будет.

Это напутствие словоохотливого дежурного направило меня в сторону опытового канала. Прямые линии цехов завода не давали сбиться с пути и через четверть часа я был на входе здания гидролаборатории, о чём извещала аккуратная вывеска под фронтоном. Здесь к обилию людей в морской форме добавились ещё казаки, тоже в форме, но несколько необычной.

Мой «волшебный талисман» действительно давал мне право прохода и в это строение, чем я не преминул воспользоваться. Провожаемый внимательными взглядами казаков, которые стояли чуть ли не на каждом повороте, я направился к дверям с надписью «Опытовый канал номер два».

Дверь оказалось не так-то просто открыть. У неё была очень тугая пружина, которая препятствовала этому намерению. С этой трудностью я успешно справился и оказался в большом коридоре. Еще раз пришлось предъявить пропуск.

— Вам туда, господин лейтенант, вон в те большие двери с иллюминаторами.

Это были действительно большие двери, предназначенные скорее для мифических гигантов. В полу уложены рельсы, видимо, заводская узкоколейка. К счастью здесь не было пружин, а открывались они — просто разъезжаясь в обе стороны. Пройдя в это инженерное сооружение, я увидел в конце водной дорожки свою цель, Ивана Фёдоровича Александровского. Он стоял за какими-то вертикальными баками и о чём-то оживлённо беседовал. Его визави мне виден не был. Повинуясь воле полученного приказа я двинулся в сторону разговаривающих. Не тут-то было. Как из-под земли передо мной возник казак в диковинной форме и вежливо попросил подождать.

Смешно так стоять у самой цели своего визита, но что-то меня останавливало и мешало нарушить прозвучавшее предупреждение. Только сейчас я смог оценить размеры опытового канала. Несколько человек, которые что-то настраивали в дальнем его конце, были едва видны. Думаю что основная дорожка здесь, длиной не менее ста сорока, ста пятидесяти ярдов.

— Да вы присядьте, ваше благородие. Они ещё не скоро свой разговор закончат. Ещё будут вон ту штуку запускать, что в дальнем углу настраивают. Нам — то всё хорошо знакомо.

Это один из казаков в незнакомой форме посоветовал мне присесть, указывая на ряд простых деревянных стульев у стены.

— Благодарю, любезный. Скажи — ка, что за необычная форма у вас такая?

— Это господина Рихтера лучше спросить. Нам её каптенармус выдал. Командиры вздеть приказали. С тех самых пор и носим. Обмундирование зело удобное, даром что на вид не обычное, но для каждого предмета своё место обозначено. В бою с закрытыми глазами не перепутаешь.

Решив последовать совету, я устроился на стуле, что стоял у самого края. Вынужденное ожидание затягивалось. От нечего делать стал прислушиваться к разговору. Это оказалось интересным. Даже более того, он шёл на знакомую мне тему — управления подводной лодкой! Здесь, на озере? А почему бы и нет?! Из Ладоги в Неву, а из неё куда угодно, это уже каждый знает.

Стал слушать внимательнее. Удаление значительное слов почти не разобрать, а жаль, направление беседы весьма занимательно и мне хорошо известное. Словно подслушав мои сетования, Александровский и его собеседник вышли из-за закрывавших его баков и двинулись в мою сторону. Встал, одёрнул форму, руку к козырьку:

— Здравия желаю, ваше превосходительство! Лейтенант Крузенштерн, представляюсь по поводу назначения. Направлен на Ладожский учебный полигон!