Читаем без скачивания Спасенный рай - Рут Лэнган

Слуга явно обрадовался.

– Мисс Бесси обожает пирожки с черникой. Сегодня же испеку их на ужин. Я дам вам ведерко после завтрака.

Тетя Бесси почувствовала, как остатки тревоги рассеиваются. Потягивая чай, она улыбнулась сидящим за столом, с удовольствием думая о черничных пирожках. Что может омрачить такой прекрасный день?

Фиона шла, размахивая пустым ведерком. На этом острове многое напоминало ей любимую Ирландию – зеленые поля и внезапные порывы пахнущего морем ветра. Но такого яркого солнца она еще не видела. Несмотря на длинные рукава и шляпку, затеняющую лицо, ее нежную кожу обжигали солнечные лучи. Она посмотрела на свои загорелые руки. Мама пришла бы в ужас, если бы их увидела. У девушки заныла душа при одной мысли о рано покинувшей ее матери. После этого события жизнь в роскошной усадьбе перестала быть счастливой для четырнадцатилетней Фионы. Некому было ее утешить, защитить от…

Она отогнала воспоминания и начала обходить болото. Здесь было прохладней благодаря тени деревьев и темной стоячей воде, скопившейся вокруг упавших бревен. Это место было идеальным для размножения комаров и пиявок, но Фиона, не обращая на них внимания, поставила ведерко на пенек и стала собирать ягоды. Искушение попробовать их было непреодолимо – она часто останавливалась, чтобы закинуть в рот горсть ягод, и вскоре ее руки и губы окрасились в темно-синий цвет.

Наполнив ведерко доверху, Фиона взяла в рот еще одну горсть и собралась идти домой.

– Ну и ну, мисс О'Нил!

Услышав голос Барка, она резко повернулась. Первым ее чувством было облегчение оттого, что он, наконец, вернулся. Но вскоре облегчение сменилось отчаянием: подбородок Барка зарос щетиной, рукава мятой белой рубашки закатаны до локтей, а пиджак небрежно перекинут через плечо.

– Значит, ягоды собираете. – И он ускорил шаг, чтобы нагнать ее.

– Верно. А вы, я вижу, под хмельком. Не переношу пьяных. – Она не остановилась и даже не замедлила шага. Когда Барк догнал ее, девушка наморщила нос и прибавила ходу. От него разило сигарным дымом и перегаром.

– Вы по мне скучали? – спросил он.

– Ни капельки, – вскинув голову, ответила она.

– Очень жаль, мисс О'Нил. Потому что я все время думал о вас.

Фиона фыркнула, продолжая идти.

– Вы это говорите из-за виски. Когда протрезвеете, пожалеете о своих речах.

Уязвленный ее словами, Барк полез в карман и вытащил пачку векселей.

– Я хочу, чтобы вы посмотрели, чем я занимался в Чарлстоне, – сказал он заплетающимся языком. – Я теперь богат, мисс О'Нил. Очень богат. – И Барк потряс векселями у ее лица. Ветер подхватил несколько бумажек и закружил в воздухе, но он не обратил на это никакого внимания. – Я так богат, что могу купить все семена на следующий год и внедрить все эти фермерские новшества, о которых мечтает Кэл. Хватит даже на то, чтобы купить вам, тете Бесси, Старлайт и мисс Трентон роскошные наряды. Хорошая идея, правда?

Она обернулась и обругала его на смеси английского и гэльского, рассерженно заключив:

– Пьянство не может быть приличным занятием, оно достойно презрения!

Услышав это, Барк запрокинул голову и громко расхохотался, что еще больше разозлило ее. Сжав зубы, Фиона прошла мимо него и направилась к дому.

Поняв, что девушка не собирается останавливаться, Барк побежал за ней вдогонку.

– Черт тебя возьми, да посмотри же на меня! – Он схватил ее за руку и развернул к себе – гораздо грубее, чем собирался.

Застигнутая врасплох, она бросила в него ведро. Барк успел увернуться – ведро пролетело мимо, и черника посыпалась на землю. Это еще больше рассмешило его. Он притянул Фиону к себе и сказал:

– В гневе вы еще прекрасней.

Девушка с нарастающим испугом стала его отталкивать, но чем больше она сопротивлялась, тем крепче он ее держал и тем громче смеялся.

– Пожалуйста, поверьте: я смеюсь совсем не над вами. Просто ничего не могу с собой поделать. Понимаете, это все спиртное. Из-за него все кажется смешным. И вы, и я, и весь этот безумный мир – все так чертовски забавно! Но я не хочу с вами ссориться. И не хочу, чтобы вы на меня сердились.

Но Фиона не слышала его. Она молотила его кулаками, пока он не поднял руки и не отступил назад.

– Да что с тобой?

По щекам девушки струились горячие слезы. Громко крича, она побежала к дому, а Барк в изумлении смотрел ей вслед.

Кэл с Дарвом запрягли лошадей и подъехали к двери черного хода. Дети и женщины только что закончили завтракать и помогали Роберту на кухне. Покончив с работой, они вышли из дома, готовые ехать на поле.

– Не забудьте забрать Фиону, – сказала тетя Бесси. – У меня слюнки текут, как подумаю о черничных пирожках.

– Не забудем, – ответила Далси, как только Роберт вручил ей завернутый в полотенце обед.

Но вдруг послышались громкие вопли.

– Господи! – воскликнула Далси. Она сбежала вниз по крыльцу, подобрала юбки и помчалась к полю, крикнув через плечо: – Несите ружья! Это Фиона!

Пробежав через поле, ирландка с плачем бросилась в объятья Далси. Остальные, собравшись вокруг, беспомощно наблюдали, как Далси шепчет девушке слова утешения.

Прибежали запыхавшиеся Кэл и Роберт с ружьями, но не увидели никого подозрительного.

– Барклай! – воскликнула тетя Бесси, увидев приближавшегося нетвердым шагом племянника. – Слава Богу, вернулся. Ты не видел поблизости чужих?

Как только он подошел, Фиона испуганно вскрикнула, вырвалась из объятий Далси и побежала в дом провожаемая удивленными взглядами.

– Что, черт возьми, ты ей сделал? – потребовал ответа Кэл.

Барк был явно смущен.

– Не знаю. Может, я вел себя слишком смело. – Он уже не чувствовал себя ни пьяным, ни довольным.

– Слишком смело? – Тетя Бесси была в ужасе. – Что ты сделал с бедной девушкой?!

– Говорю же вам, ничего. Показал ей деньги, которые выиграл в Чарлстоне, но ее волновало только то, что я пьян. – На мгновение он в отчаянии замолк. – Я смеялся, и ей, наверно, это не понравилось. Она заплакала и стала меня колотить. Но поверьте мне, я не сделал ничего дурного!

– Девушка очень испугана, – произнес Кэл. – Ты все сказал?

Далси коснулась его руки, чтобы остановить, пока он не обвинил брата во лжи.

– Я объясню.

Дети сгрудились рядом, уцепившись за ее юбки. Даже Натаниэль, который проводил много времени со взрослыми и уже привык чувствовать себя независимым, схватил ее за руку. Губы у него дрожали, а глаза затуманил страх. Ведь все они – одна семья, и когда страдает кто-то один, больно и остальным.

Далси тихим голосом произнесла:

– Отец Фионы был богатым землевладельцем, и ни у кого не хватало смелости бросить вызов его власти. А еще он много пил и часто бил ее мать.