Читаем без скачивания Должник - Сергей Вольнов

Горстка мелочей, важных и значительных только для памяти ушедшего живого, а теперь утративших всякий смысл вместе с этой стертой с лика вселенной памятью, и картинка, сохранившая исчезнувший навсегда облик самого дорогого человека, – вот и все, что остается в мире живых после умершего. Если некому из живущих помнить его дальше – в момент последнего вдоха личность и вовсе канет в небытие… Сердце в груди стынет от бессильного отчаяния, до чего же она быстротечная и быстрогаснущая – жизнь отдельно взятого человека…

– Дай, – протянула Касатка руку за фотографией.

Двое застыли у выкопанной могилы. Подождав, Реверс забрал фото у Касатки, не с первой попытки разогнув ее оцепеневшие пальцы, и засунул фото обратно за пазуху Графу, поближе к сердцу.

– Это его, навсегда, – сказал. – Нельзя отнимать.

Касатка стояла, вытянувшись, напряженная как струна, по лицу ее текли слезы вперемешку с дождевыми каплями. Больше Реверс ничего не мог сделать для Графа. Только закопать могилу.

– Ее зовут Эли, – вдруг произнесла Касатка. – Девочку на фото.

Никто не услышал, что она сказала, только мужчина и вездесущий зонный дождь, но тому вряд ли интересно.

– Как? – переспросил Реверс. – Алина?

– Да, как маму, в память о ней, – подтвердила девушка, – только меня всегда называли ласково, Э-эли…

– Как? Маму? – чувствуя себя попкой-дураком, повторился Реверс.

Но ответа не успел получить. Внезапно из овражка выскочил монстр. Мужчина даже не успел определить, какой именно. Атакующий бросок, ощеренная пасть клацнула в сантиметре от девушки, если бы не Реверс, рядом с братом полегла бы сестра. Бредун отдернул партнершу в последний миг и навалился сверху, одновременно прикрывая любимую и вскидывая оружие. Очередь в упор разнесла зубастую пасть вместе с головой и желтыми, горящими ненавистью глазами…

В очередной раз покрытые кровью врага и ошметками его плоти, двое лежали на краю неглубокой могилы. Только чудом не свалились в нее, не улеглись вместе с третьим. Реверс обнял девушку, прижал к себе. Приникли друг к другу, мокрые, окровавленные, живые. Воспоминания всколыхнулись и пронеслись за секунду, будто перед смертью – мгновения удовольствия, прежние мгновения слияния, дружба с напарником, совместные ходки, Новый год в баре, лагерь бредунов неподалеку от Периметра, освобождение похищенной, отчаянная ходка на юг, в сторону эпицентра…

Да, это все умерло вместе с Графом.

И не стоит больше повторять попугайский вопрос, а то вдруг ненароком выяснится лишнее, и… Реверс опять никуда не уйдет. Скорее всего случайное совпадение, каприз судьбы, прихоть мироздания, нормального или ареального, сам черт их там уже не разберет, где они сплетаются, как страстные любовники, а где отторгаются, как непримиримые враги.

– Дальше ты не идешь со мной! – резко оттолкнувшись от земли, вскочил на ноги Реверс. – Слышишь меня?! Графа уже не вернуть, его забрала Зона, ты одна, свыкайся с этим. Но ты справишься, потому что сильная. Слезы пройдут. Все пройдет. И это тоже. Возвращайся обратно в поселок!

Девушка тоже поднялась с края могилы и подалась к нему, хотела его поцеловать, но мужчина оттолкнул ее – сильно, грубо, словно боялся не устоять перед соблазном вновь приникнуть и слиться.

– Ты со мной не идешь, слышала?! В третий и дальше я ухожу один! Не потерять меня ты можешь, только сохранив в памяти. Запомнишь, и я всегда буду с тобой…

– Нет, я тоже иду! – Вопреки запрету она рванулась к нему, но опять натолкнулась на отпор и чуть не упала, отброшенная мужской рукой.

– Твой долг сейчас здесь! Закопай могилу! – крикнул он. – Ты же не хочешь бросить брата вот так, неупокоенным?!

Подхватив свой рюкзак и оружие, он спиной вперед отступил прочь от дерева, под которым происходило захоронение и прощание.

– Возвращайся домой, в первый круг! Живи! У тебя все получится, ты встретишь еще человека, который утонет в твоих глазах. Зона поможет тебе, я попрошу ее об этом!

Она застыла рядом с обезглавленным трупом монстра, холмиком земли и открытой могилой брата, оцепенела, не в силах остаться и не имея права просто так уходить. Реверс загнал ее в ловушку, в тиски между любовью к брату и любовью к мужчине. Но у девушки в любом случае не было шансов, даже если бы она бросила могилу незакопанной и устремилась вслед за ним, уходящим.

Она настолько много для него значила, что одной ей под силу остановить и не пустить дальше. И этого нельзя ей позволить ни в коем случае!

– Я люблю тебя!!!

Крик Эли догнал его уже за деревьями, между стволами которых он скользнул, сразу скрывшись в подлеске.

– Я тебя тоже, к несчастью, – пробормотал он и сцепил зубы, чтобы не закричать в ответ. Он ускорил темп, чтобы побыстрей убраться подальше, чтобы не вернуться, чтобы изгнать из души нестерпимый соблазн.

Нарушая все правила хождения по Троту, он напролом продирался на юг, к третьему кругу. Мыслить здраво после всего случившегося и пережитого голова отказывалась, сталкер шел на автомате, но максимально быстро, зная, что, если остановится или просто сбавит скорость, Касатка, придя в себя, его догонит и уже не отпустит. Да он и сам не сможет уйти… Рано или поздно дождь закончится. И нечему будет скрывать слезы. Значит, к тому времени должны кончиться слезы.

Уходя – уходи.

Миновали пятые сутки одиночной ходки. За это время он добрался почти до внутреннего края уровня и неподалеку нашел укромное местечко, чтобы по возможности отдохнуть перед спуском. Впереди ждал насыщенный день. Еще сонное солнце нехотя выползало из-за горизонта, согревая лицо лучами. Неудивительно, вот-вот должно было наступить календарное лето.

Одинокий сталкер вернулся и стоял на краю скалистого обрыва, разделяющего второй и третий круги. Горячая волна прокатилась по телу. Ладони вспотели. Он даже не ожидал, что испытает сильное волнение. Но как прихлынуло, так и отхлынуло, некогда ностальгировать, на краю задерживаться категорически противопоказано.

Реверс разложил альпинистское снаряжение и приступил к осмотру.

С этого утра начинались реальные трудности. Позади около тридцати километров, преодоленных от внешнего Периметра. Впереди двадцать до эпицентра, но каждый из них стоит десяти каждого отдельно взятого кэмэ из оставшихся за спиной. Последние полтора – радиус пятого круга – так и вовсе сотни стоят. Если туда. А в обратном направлении вся тысяча.

Вот почему очень немногие из сталкеров достигли бездонного Колодца в центре пятого круга, на мостике над ним постояли… и сумели вернуться. Ведь ключевое слово «вернуться». По слухам, Трот уж скорее туда добраться позволит, запустит, чем обратно оттуда выпустит. Сколько бродяг за все годы спустились в пятый, даже на мостик заходили, но вернуться не смогли – людям неведомо. Знает лишь Зона…

Разобравшись со снарягой, сталкер начал спуск. Загнал в породу колышки, для надежности сразу два, разнесенных на треть метра, и принайтовил трос. Зацепился бегунками, еще раз проверил все страховочные карабины. Держась руками за край, свесил ноги и уперся подошвами в ближний выступ. Вообще, естественно, слезать легче, чем подниматься. В плане нагрузки. При спуске тебе во многом помогает гравитация.

Реверс опустился еще немного. Вдруг уступ, казавшийся твердым, резко отломился и улетел в пропасть. Сталкер едва успел удержаться на одной руке. Нашел новую опору, отдышался, принялся сползать дальше. Трудоемкое занятие, безусловно. Не то слово!

И это еще груз на нем существенно легче после того, как пришлось столько боеприпасов и ресурсов истратить во втором круге. Если в третьем или ниже пополнить не получится, то наверх возвращаться будет не с чем.

С другой стороны, вопрос, понадобится ли совершать восхождение, до поры до времени открыт. Не факт…

Прострелило поясницу, вдавило пазухи, просквозило уши и зубы. Реверс ахнул. Набрал полную грудь воздуха, выдохнул рывком. Застонал надрывно. Тошнота вгрызлась в нутро, по голове будто застучали острыми клювиками злобные птички. Эффект перехода, с-сволочь, накрыл достаточно быстро. С этим болевым приступом никогда не угадаешь, может и до самого низа не колбасить, а может чуть ли не наверху долбануть. И длительность разная, от нескольких секунд до полновесных минут… Одно спасает – всю протяженность вертикали измываться не будет. Иначе из круга в круг разве что мазохисты какие-нибудь переходить могли бы.

Только-только отлегло, как раздался противный звук. Хорошо хоть, не минутой раньше, в разгар болевого эффекта. По скале к человеку, снизу, ловко и быстро семенила жирнющая многоножка. Ага, не тут-то было! Реверс выпростал одну руку и сбросил тварь со стенки короткой очередью безотказного «Ястреба». Все-таки до чего правильный выбор он сделал, прикупив эти пистолеты-пулеметы! Компактные, убойные, с емкими магазинами, воистину годные машинки. По-настоящему крупных монстров с момента, когда после нелегальной доставки «тушкой» очнулся зимой внутри Трота, повстречалось немного; первичное оружие по большей части против людишек применять довелось, а не чтобы мутантов мочить.