Читаем без скачивания Смерть за плечами - Сергей Данилов

Никогда еще ни одна женщина не смотрела на меня такими глазами. Да и слов таких ни от одной женщины я не слышал.

— Умоляю, только не прогоняй меня, — давясь слезами, шептала Солнышко. — Мне ничего от тебя не надо, ни денег, ни замков, и жениться на мне не надо, просто позволь мне быть рядом с тобой. Ведь я умру без тебя! — Уткнувшись носом мне в плечо, она разревелась.

И вовсе я не собирался ее прогонять. Я вообще не понимал, как мог жить раньше и не видеть, какая эта Солнышко красивая. У меня как будто только что открылись глаза, и я с удивлением обнаружил, что волосы, всегда казавшиеся мне рыжими, на самом деле золотые, как у прекрасной девушки из моих грез, и носик совсем не курносый, а просто чуть вздернутый, а веснушки… это же здорово, когда у девушки такие симпатичные веснушки, так бы и целовал их всю жизнь! А фигура у Солнышка, между прочим, получше, чем у Детки, просто она никогда не носила таких вызывающих платьев… Все-таки как славно, что я спас ее! Я чувствовал себя большим и сильным, ну прямо как Гунарт. Робость, которую я всегда испытываю в обществе женщин и на которую у меня даже намека не бывает ни в одной драке, по-видимому, сочла, что драка еще не окончена, так что я без тени смущения гладил Солнышко по золотым, удивительно приятным на ощупь волосам и плел всякую чушь, какую обычно от чистого сердца говорят влюбленные идиоты, а потом даже поднял на руки и поцеловал эту милую девушку.

Не знаю, что это было — от души презираемое мной плотское наслаждение или все-таки чистая и светлая любовь, на которую, по моим мрачным прогнозам, я вообще не был способен, но чувствовал я себя на вершине блаженства. Я был готов целовать Солнышко всю оставшуюся жизнь, тем более что она отвечала с такой страстью, что ясно было — она ничего не будет иметь против, если я и дальше продолжу в том же духе. И плевать мне было на то, что нас могут увидеть, и на гадкое чувство тревоги, навязчиво твердившее мне откуда-то из глубины сознания, что не может все быть так хорошо и распрекрасно и что сейчас что-нибудь обязательно случится…

Я стоял посреди заднего двора облезлой гостиницы, сжимая Солнышко в объятиях и ничего не замечая вокруг, и опомнился, только когда она внезапно перестала отвечать на мои поцелуи. И когда почувствовал на языке соленый вкус крови. Я еще успел поймать недоуменный взгляд ее зеленоватых глаз, а еще через мгновение обнаружил, что вместо своей только что обретенной любви держу на руках бездыханное тело с торчащим между лопатками арбалетным болтом. А вокруг не было ни души, и отомстить было некому…

«Ты будешь терять всех, кого любишь… » — так проклял Данквил наш род. Нет, мне нельзя любить. Никого! Но я все равно любил. И кое-кто из тех, кого я любил, были еще живы. Энлика, например. А я бросил ее одну в страшном разбойничьем притоне среди крови и трупов! О боги Хаоса, будьте вы прокляты!

Перепуганная до полусмерти девчонка по-прежнему сидела в луже крови, боясь пошевелиться от страха. Еще бы, разбойник, умирая, так ее и не выпустил. Кому ж приятно вдруг оказаться в руках у мертвеца и падать на пол вместе с ним? Я опасался, что она опять перестанет говорить, но на этот раз обошлось. Стоило взять ее на руки и выдавить из себя подобие улыбки, как она с облегчением вздохнула и доверительно сообщила:

— Ой, Рик, у тебя было такое страшное лицо, я даже испугалась.

Глава 10. ЗВЕЗДА ЭСТЕЛЯ

От разбойников не было ни слуху ни духу, сам хозяин так и не появился, и ребенок, которого я уже считал чуть ли не собственным ребенком Солнышка, пропал. Не оставлять же ни в чем не повинного кроху в логове разбойников только из-за того, что убили добрую девушку, которая заботилась о нем! И я принялся разыскивать младенца по всей гостинице, перевернул вверх дном убогие комнатушки, в прежние времена, видимо, служившие номерами для постояльцев, а теперь больше напоминавшие лавку старьевщика, чем жилые помещения, столько там было разного барахла. Среди вороха поношенной одежды, дешевых украшений и потертой конской упряжи прятались перепуганные разбойничьи подружки, неспособные связно ответить даже на самые простые вопросы, и какой-то рябой мальчишка, то ли сын, то ли слуга толстого хозяина гостиницы, заявивший, что целый день спал и ничего не видел и не слышал со вчерашнего вечера.

— Пойдем отсюда! Ну пойдем, скорей! — то и дело спотыкаясь на шатких половицах, ныла Энлика, которую я таскал за собой, чтобы не потерялась.

На душе у меня и так была смертная тоска, а от этого нытья стало настолько не по себе, что я временно перестал носиться как шальной, присел перед Энликой на корточки и, глядя ей в глаза со всей выразительностью, на какую только был способен в тот момент, попытался надавить на совесть этой капризной девчонки:

— Неужели ты не хочешь спасти бедного малыша от этих злых разбойников?

— Конечно, его надо спасти! — выпалила Энлика. — Вот я и говорю, пойдем отсюда. Их с Солнышком там заперли, снаружи, в подвале!

То, что Энлика назвала «подвалом», им вовсе не было. Скорее это была гигантских размеров нора или землянка, вырытая в заросшем колючим кустарником холме позади гостиницы. Если бы девочка не показала мне тщательно замаскированный вход, я бы не сразу его нашел: уж очень трудно было догадаться, что он может находиться под кучей валежника. Но он действительно находился там, и дверь была раскрыта нараспашку.

Землянку под холмом разбойники использовали, чтобы хранить свои сокровища, которых оказалось не так уж мало, а также чтобы держать пленников, за которых они надеялись получить выкуп. Солнышко отнесли к этому богатому сословию, видимо, из-за крупной суммы, которую пожертвовала на благотворительность Детка, а Солнышко неизменно носила с собой, спрятав под платье.

Ребенок мирно спал на руках у одного из почтенных купцов, которые, как это ни странно, даже не подумали сбежать, воспользовавшись тем, что дверь не заперта. Среди пленников я с удивлением узнал бывшего каторжника Кэттана — несмотря на худобу, он выглядел довольно солидно.

— Ну и не везет же тебе на разбойников, Кэттан, — расхохотался я. Такая уж у меня натура: когда погано на душе, я начинаю ржать, как лошадь, по всяким пустякам.

— Ой как не везет, благородный принц! Да не при купцах будет сказано, уже не один раз на мой караван нападают в этом лесу!

— И куда только смотрит король? — тут же встрял толстый как бочка купец, державший ребенка. Одна рука у него была замотана грязной тряпкой. Видимо, разбойники не особенно гуманно снимали с его пальца кольцо. — Мы же немалые налоги платим на содержание армии, неужели нельзя извести разбойников?

— Ты что! — зашикал на него Кэттан. — Это же сам принц Рикланд.

— Да понял я, понял, — отмахнулся от него задиристый купец. — Вот я у него и спрашиваю: куда идут наши налоги?

— Как куда?! — воскликнул я со смехом. — В карман лорду Готриду, конечно! А вам, неудачники, вместо того чтобы сваливать свое невезенье на короля, надо было не скупиться на приличную охрану, раз уж вздумали идти через Лихолесье!

— Так охрану первую убили, — стал жаловаться Кэттан. — Только нас троих в живых оставили да сынишку Рукуса — собирателя диковин, и то лишь потому, что тот пообещал, что за наше освобождение эльфийский талисман принесет, которому цены нет. Вот и сидим здесь, ждем, пока мальчик вернется.

— Эльфийский талисман?

— Да, называется Звезда Эстеля, — подал голос худой седобородый старик, чем-то похожий на моего старого учителя Филиана. — Давным-давно жил такой эльф Эстель-следопыт. Он искал сокровища для короля эльфов с помощью этого амулета. Звезда всегда указывает на золото, как стрела компаса на север. Я пообещал отдать талисман разбойникам, если они отпустят нас живыми.

— Теперь можешь оставить его себе, Рукус — собиратель диковин. Думаю, никто из разбойников не придет за твоим талисманом. Хотя, признаться, мне было бы любопытно взглянуть, как он действует.

— Может, ты сам хочешь получить его за наше освобождение? — настороженно поинтересовался старик.

— Мне сейчас не до сокровищ, — хмыкнул я. — Мне что-то не верится, чтобы какая-то звезда могла показать, где золото. И как она будет показывать? Лететь, что ли, будет впереди? Хотя, — я пожал плечами, — какая мне разница. В общем, можете забирать свои товары и продолжать путь.

Я забрал ребенка у толстого купца и вышел из землянки.

— Постой, принц! — остановил меня бесцеремонный толстяк. — Я не сомневаюсь, что ты смел и благороден, но, извини, с детьми ты обращаться совершенно не умеешь! Ну кто так ребенка держит? Ты же ему хребет сломаешь! Послушай отца семерых детей, вот так младенцев держать надо! — Купец выхватил у меня ребенка и прочитал длиннющую лекцию о том, как надо и как ни в коем случае нельзя держать новорожденных, из которой я заключил, что не переломал все кости бедному малютке, когда спасал его из храма богов Хаоса, лишь по чистой случайности, а теперь вообще не знаю, с какой стороны к нему притронуться.