Читаем без скачивания Дорога ярости - Дэвид Вебер

– Иной раз. – Она подняла руки и потянулась, как кошка. – Они работают с разными подсистемами, но одно из требований к работе – умение концентрироваться на более чем одной вещи одновременно. Вы словно играете в шахматы на крыше под проливным дождем, ведете при этом непринужденную беседу по субатомной физике и между ходами чините крышу, заменяя ломаную дранку.

– Звучит исчерпывающе, – заметил он, и она снова улыбнулась.

– Проще… – Она прикоснулась к виску. – Это мой альфа-узел. Он подключен к моим первичным процессорам и предназначен для широкополосного доступа к компьютерным интерфейсам без искусственного интеллекта вроде панели управления «шаттла», сетей тяжелого оружия, передачи данных. Он также управляет моими системами вроде фармакопеи, поэтому имеет смысл поместить его здесь. – Она мягко шлепнула себя по макушке. – Если я потеряю полголовы, то вполне могу обойтись без периферии. – Ее улыбка стала похожа на ухмылку ежа, и она открыла правую ладонь. – Здесь мой гамма-узел. Мы используем его для интерфейса с нашей боевой броней. Морская пехота, в отличие от нас, держит узел брони здесь. – Она снова шлепнула себя по виску. – Я могла бы управлять броней через альфа-узел, но тогда пришлось бы свернуть ряд других функций. Гамма – что-то вроде вторичной, вспомогательной связи. А это, – она снова открыла левую ладонь, – предназначено для дистанционных данных и сенсоров. Может перенять ряд функций гамма-узла, если я потеряю другую руку, но возможности его невелики, поэтому дядя Артур оставил его.

– Ясно. – Он изучающе посмотрел на нее. – Должен признать, вы не кажетесь особенно сердитой. – Она пожала плечами, но он продолжал: – Я понимаю, почему большинство выживших коммандос оседают в колониях. Главный Мир требует дезактивации ваших вживленных систем.

– Это верно лишь отчасти. Весьма существенно, конечно, но главное – сверхцивилизация не по вкусу людям такого сорта, как мы. Впрочем, окраинные Миры на это не жалуются. Мы им очень полезны. Если же вы хотите спросить, не сожалею ли я о моей дезактивации, отвечу: конечно сожалею. Но особенной причины сердиться нет. На месте дяди Артура я сделала бы в точности то же с любым из коммандос… имеющим сомнительный контакт с реальностью.

Ее голос звучал резко, но поблескивал юмором, и инспектор решил улыбнуться. Но его улыбка быстро угасла. Он подался вперед, схватив ладонями свою правую лодыжку, лежащую на левом колене, и тихо заговорил:

– Верно. Но я, капитан Де Фриз, не удивлюсь, если ваш контакт с реальностью окажется не столь сомнительным, как все думают.

Ее глаза на мгновение застыли, весь юмор испарился, но она тут же засмеялась:

– Осторожно, инспектор. Подобные высказывания могут сделать вас моим соседом.

– Если их кто-нибудь услышит, мои высказывания… – пробормотал он, и ее глаза округлились, когда он вытащил из кармана небольшой, компактный и в высшей степени противозаконный прибор. – Вы, разумеется, знаете, что это такое. – Она утвердительно кивнула. Таких крошечных она не видела, но военные модели использовала. Это был прибор против внешнего наблюдения, в торговле называемый зеркальной шкатулкой.

– В настоящий момент, – Бен Белькасем небрежно засунул свое сокровище обратно в карман, – сенсоры майора Като обозревают зацикленный промежуток времени минут за пять до того, как я нажал кнопку у вашей двери. Я не ожидал, что застану вас в интерфейсе. Без сомнения, вы значительное время оставались сравнительно неподвижной, так что шансы, что кто-то заметит мое вторжение, еще меньше, чем я надеялся. И все же надо поторапливаться.

– Куда? – спокойно спросила Де Фриз.

– Поторапливаться с нашей беседой. Видите ли, я не вполне разделяю точку зрения ваших коллег из Кадров. Я не знаю, что в действительности произошло, я не знаю, что вы собираетесь предпринять, я не психиатр и не психолог. Но я сопоставляю сказанное сэром Артуром о вас как о личности и сказанное доктором Като о вашем намерении добраться до тех, кто стоит за этими рейдами.

– И?

– И мне кажется, что при определенных обстоятельствах вам выгодно считаться сумасшедшей. Поэтому я просто заглянул поделиться своим маленьким секретом. Видите ли, все вокруг думают, что я из департамента разведки. Это соответствует моим пожеланиям. Хотя я никогда не говорил, что я из разведки. Да, я инспектор министерства юстиции. Но из департамента «О».

Губы Алисии беззвучно присвистнули от неожиданности. Оперативный департамент министерства юстиции был настолько же приоритетным и овеянным легендами институтом Империи, как и Имперские Кадры. Он состоял из отборных специалистов по чрезвычайным ситуациям. Его задачей было достижение поставленных задач любыми возможными средствами.

Штат департамента был весьма невелик. И если инспектор другого департамента был служащим чуть выше среднего звена, то в департаменте «О» это был высший ранг.

– Вы единственный человек здесь, который это знает, капитан Де Фриз, – сообщил инспектор, поднимаясь со стула.

– Но… почему вы мне это говорите?

– Мне показалось, что так будет лучше. – Он скривил губы в еле заметной улыбке и тщательно оправил свой мундир. – Вы же не скрывали своего отношения к «шпикам». – Он направился к выходу и уже у двери обернулся еще раз. – Если вы решите мне что-либо сказать, если есть что-то, что я могу для вас сделать, пожалуйста, без колебаний. Обещаю вам – все это останется секретом даже для ваших добрых врачей.

Он грациозно поклонился и нажал кнопку выхода. Люк открылся и, чуть слышно шипя, закрылся за ним.

Глава 8

Это начало надоедать. Сидя в баре, Алисия обозревала пустые столики вокруг. Никто не позволял себе упомянуть о ее предполагаемом психическом расстройстве, но все старательно избегали ее.

<Все-таки они боятся от меня заразиться,> пожаловалась она.

<Уверяю тебя, в очень малой степени. Они больше боятся того, что ты с ними можешь сделать.>

<Спасибо, утешила,> фыркнула Алисия и, подцепив ногой стул с другой стороны стола, поместила на нем свои пятки.

Она уже привыкла к диалогам с Тисифоной. Иногда эта привычка вызывала у нее опасения, но чаще утешала и развлекала. Она должна была соблюдать осторожность со всеми, особенно общаясь с друзьями, поэтому роскошь свободной беседы была для нее недоступна. Не исключено, что Таннис права, но этот обмен мыслями приносил громадное облегчение, даже если Тисифона не существовала.

<Но я существую! Сколько можно в этом сомневаться?>

<Мое ослиное упрямство. Если бы ты была порождением искусственного интеллекта, мне было бы гораздо легче смириться с твоим существованием.>