Читаем без скачивания Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи - Борис Шапталов

Можно согласиться с тем, что ситуация с возвышением наследника улуса Джучи — Московского царства не была наилучшей. Но история движется не по принципу: от хорошего к лучшего и далее к совершенству. Современным критикам «азиатской» системы властвования Московского царства неплохо было бы задуматься над ее результатами. Московские цари превратили свое небольшое государство в мировую державу с границами от Вислы до Америки (если посчитать Аляску). Значит, те, кто перенимал методы управления империи Чингизидов, не были дураками, раз они себя оправдали. А как назвать тех, кто выбрал «вольницу» и оказался под властью других государств? И до сих пор привычно ориентируется на внешнюю помощь как условие выживания «свободолюбия» в своих государствах. Та же Польша освоила наконец нормы западной демократии и гордится своей принадлежностью к европейской семье народов, при этом не понимая, что это следствие усилий извне, а точнее сказать, германо-американского протектората, иначе быть ей «Украиной».

Выходит, одна часть бывшей Руси стала несвободолюбивой великой державой, а ее свободолюбивые части — никчемными государствами? Как же так получилось?

Свобода — вещь хорошая, но при одном условии: если она с мозгами. А что такое безмозглая свобода, россияне узрели в годы правления Горбачева и Ельцина. Поэтому с воцарением «свобод» СССР оказался там, где до того побывали Речь Посполитая с ее шляхетскими свободами. А ныне Украина пытается найти место своему махновскому свободолюбию, подобно одной героине из басни Крылова, нашедшей очки. Другое дело, что ничто не стоит на месте, и то, что раньше приносило хорошие дивиденды, в других условиях может обернуться потерями. Это случилось с царской Россией, увязшей в крепостничестве и крестьянском вопросе, и с СССР с его «самодержавными» генсеками. Система не смогла перестроиться в соответствии с велениями времени. Но и выходцы с Украины, ставшие членами политбюро — высшего политического органа СССР: Брежнев, Кириленко, Подгорный, Черненко и др., — ничего сделать не смогли. А ведь трое из них (Брежнев, Подгорный, Черненко) становились правителями СССР. И глава Украинской ССР Щербицкий играл в правящем клане не последнюю роль. То был исторический шанс показать москалям, что да как. Однако дух «свободолюбивых украинцев» никак не проявился на практике. Разве что у работавшего долго в Украине Хрущева, любившего ходить в рубашке-вышиванке. Но его анархистские реформы и страсть к кукурузе выглядят как-то сомнительно. Толку только не было.

Правда, украинский патриот ответит, что это была «колониальная элита» (так ныне в Украине «историческая концепция»). Но проевропейская «колониальная» элита 1990—2000-х оказалась еще хуже, ибо была не способна обеспечить развитие Украины, а лишь обслуживала олигархический «периферийный» капитализм. Хотя, бесспорно, свободы стало навалом.

Россия как лидер стала терять свои позиции при Брежневе. К концу 1980-х годов из ее орбиты влияния хотели выйти почти все «западные» союзные республики. «Лихие» 1990-е годы авторитета ей, понятно, не добавили. В 2000-х Россия могла похвастаться разве что поставками сырья. Такие высокотехнологические изделия, как атомные подводные лодки или истребитель пятого поколения, Украину, Молдавию и Беларусь не интересуют. Им требуется модернизация промышленности и сельского хозяйства, но нужную технику и технологии Россия тоже закупала в других странах.

Потеря лидерской роли России сопровождалась увяданием ею пассионарных качеств. Ельцин «официально» отказался от лидерской роли России в 1991 году в Беловежской пуще. Его не интересовало и положение русского населения в бывших советских республиках. Они для него стали иностранными гражданами. Но кроме антипассионарного правящего класса России оставалась объективная данность — бывшие советские республики не могли обходиться без России. Миллионы «иностранных» граждан устремились на заработки в «метрополию». Значительная часть продукции — фрукты, овощи, чай, вино и т. д. — в больших объемах можно реализовать только в России. Руководство новых государств отчаянно искало альтернативу. Повезло Прибалтийским государствам — их сразу взяли в Европейский союз, и те смогли повиснуть на помочах западной помощи, а Украина и Грузия застряли в межеумочном положении. Собственных источников нормального развития у них нет, советское промышленное наследие проедается, а брать их на содержание (дотирование), как Прибалтику, Запад не захотел. Спасло то, что до четверти самодеятельного населения работало за границей и переводило часть доходов на родину. Некоторые государства предпочли пойти на экономический союз с Россией (Беларусь, Казахстан, Таджикистан, Армения). Азербайджан и Туркмения могли «равноудалиться» благодаря высоким ценам на экспортируемое сырье. (Впрочем, Азербайджан также с большой выгодой сбрасывает излишек населения в Россию.)

При этом русский язык продолжал оставаться языком межнационального общения на территории бывшего СССР. А в Украине украинский язык никак не мог потеснить русский. Россия продолжала оставаться самой развитой индустриальной страной, даже несмотря на большие усилия правящего класса по ее деиндустриализации, превращения в сырьевой придаток мировой экономики под видом «великой энергетической державы» и замещения отечественного производства импортом. Этот курс означал, что в недалеком историческом будущем Россия может превратиться в рядовую страну, выделяющуюся среди соседних государств лишь большими размерами (и то временно), то есть повторить судьбу Польши и Литвы. В.В. Путин предпринял меры по торможению угасания России как государства и как державы. Шаги громкие в пропагандистском плане, вроде возрождения военной мощи, но скромные по эффективности. Как лидер Россия остается лишь наследником сокращающейся советской мощи, а действия Кремля в качестве лидера на Украине можно охарактеризовать как неуклюжие.

Остается констатировать: Россия и Украина запутались. Одних тянет в тоталитарный вождизм, как средство сшивания пространств, другие никак не могут выйти из состояния бесконечного «майдана» с призывами к Западу образумить их. И это на фоне десятков стран, которые сумели найти нужный баланс между анархией и социальной сверхдисциплиной. Казалось, перенимай их опыт. Но…

Сказано: большое видится на расстоянии. Это если зрение нормальное, а как быть близорукому?

Как быть, если хочется, но не получается?

После смерти Богдана Хмельницкого новый гетман заключил в сентябре 1658 г. с Польшей в городке Гадяч любопытное соглашение.

«…Договор о возвращении казацкого государства в лоно «старой отчизны». Предлагалось преобразовать Речь Посполитую в федерацию трех государств — Польского королевства, Великого княжества Литовского и Великого княжества Русского (Гетманщины)… Предписывалось основание в Украине двух университетов, организация широкой сети коллегиумов и гимназий, свобода печати. Если бы эти условия были соблюдены, историческая судьба Украины сложилась бы совсем иначе. В современных представлениях украинских историков Гадяч является символом прозападной ориентации Украины в исторической перспективе»1.

Ах, эти радужные перспективы на бумаге! Конечно, хорошо бы, если бы… И звучит приятно: федерация Польши, Литвы и Русского государства (Украина, где ты?). Однако любители гадячской перспективы не обращают внимания на сущую мелочь, а именно: чем закончилась федерация Польши и Литвы в XVIII веке. Ее разделом между соседними государствами!

Витать в облаках можно, но не стоит забывать о презренной земле. Не было никаких исторических перспектив у этой федерации! Ее пытался возродить Пилсудский в 1920 году (проект державы «от моря до моря» с включением в нее части петлюровской Украины, ради чего организовал поход на Киев). Не выгорело. Ну не дано! Ныне вспыхнули надежды на новую федерацию, теперь в рамках Европейского союза. Польше и Литве повезло, они уже там. Правда, руководители союза находятся не в Варшаве и Вильнюсе, но Украина готова и на такой вариант. Но как во времена Гадяча — не везет. Никак она себя не может пристроить. Последняя по времени попытка достижения вечно ускользающей мечты была сделана в 2013 году, когда все надежды связывались с очередной вариацией «гадеча» — договором об ассоциации с Евросоюзом. И опять двадцать пять.

Как же быть, куда податься, кого найти, кому отдаться? И выход (или все же вход?) нашли. Президент Порошенко первым делом во власть пригласил иностранцев. Грузин М. Саакашвили стал главой Одесской области, А. Квиташвили — министром здравоохранения, Д. Сакварелидзе — заместителем Генерального прокурора, Э. Згуладзе — первым заместителем министра МВД, американская гражданка Н. Яресько — министром финансов, литовец А. Абромавичус — министром экономического развития, эстонка Я. Мерило — советником главы Минэкономразвития (по этой молодой особе особо прошлись в Сетях из-за ее «подкачанных» больших губ) и т. д.