Читаем без скачивания Шотландская сказка - Энн Вулф

Но Энни не знала Уллина Макферна — «самого упрямого упрямца из всех упрямцев на свете», как о нем говорили его друзья. И когда этот человек сел с ней в автобус, ее глаза едва не полезли на лоб от удивления. В автобусе Уллин повел себя еще более активно: он попытался обнять Энни и вполне заслуженно заработал от нее оплеуху. Не в силах больше сдерживаться, Энни обратилась за помощью к водителю, попросив того высадить Уллина на следующей остановке. Именно это водитель и сделал, вначале вежливо попросив Уллина удалиться, а потом прибегнув к физической силе других пассажиров мужского пола.

Оказавшись в гордом одиночестве на незнакомой остановке, Уллин был вынужден отправиться домой пешком. Но, несмотря на то, что прекрасная незнакомка пренебрегла «ухаживаниями» Уллина, сердце его пело. Ведь он впервые по-настоящему влюбился! Оставалось только два вопроса: где она живет и как ее зовут. И Уллин Макферн поклялся самому себе, что найдет ответы на эти вопросы.

На следующий день Энни, вернувшись с работы, увидела на крыльце блестящий сверток. Подойдя поближе и взяв сверток в руки, она поняла, что это цветы. Удивление ее было безграничным: не то чтобы у нее не было поклонников, просто переехала она совсем недавно и почти никого здесь не знала. Кто бы это мог быть? — спросила себя Энни, но ответить на этот вопрос не могла. Она огляделась по сторонам, никого не увидела и пожала плечами. И когда в следующий момент перед ней, откуда ни возьмись, появился Уллин, Энни испуганно вскрикнула. Правда, на этот раз особых причин пугаться не было. Перед ней стоял трезвый сероглазый красавец и протягивал ей еще один букет цветов.

Как можно было устоять перед таким извинением? Конечно же, Уллин был прощен и даже удостоился чести выпить чашку чая вместе с хозяйкой. Впечатление холодной и гордой красавицы, которое Энни произвела на него днем раньше, после этой встречи смягчилось. Да, Энни была гордой, но отнюдь не холодной. Чистота и наивность сочетались в этой девушке с острым умом и умением говорить людям правду так, чтобы при этом они не чувствовали себя неуютно. Резкому и вздорному Уллину было уютно рядом с этой яркой, жизнелюбивой девушкой.

Через месяц после первой их встречи Уллин уже не мог помыслить о том, что когда-нибудь они расстанутся. Правда, кое-какие камни преткновения между ними все-таки были. Энни не нравилось то, что Уллин был одержим традициями и слишком часто напоминал о том, что он из «доблестного рода Макфернов», а Уллина раздражало равнодушное отношение Энни ко всему, что для него было священно. Энни часто спрашивала Уллина, почему его семья не живет в горах, если они так гордятся своими предками из Хайлэнда. Почему они предпочитают равнину эдинбургских предместий гористым островам? Надутый Уллин не знал, что на это ответить, — он жил так, как его семья. А его предки-горцы почему-то переселились в Лоулэнд… И если они так поступили, кто может осуждать их за это?

Если бы все закончилось так же хорошо, как началось, то Свонн Макферн никогда бы не появилась на свет. Но роману Уллина и Энни не суждено было увенчаться узами брака, хотя после годовщины знакомства они стали всерьез над этим задумываться. Однако все было не так-то просто. В жизни Уллина появилась Элен Робертсон, дочь одного из самых крупных промышленников Глазго. Она представлялась отцу Уллина идеальной кандидатурой на роль жены сына, потому что, кроме успехов на поприще бизнеса, ее отец вел свой род от того самого Эндрю Робертсона, который отличился во время «восстания Мара» в тысяча семьсот пятнадцатом году.

— Эта девушка с великолепной родословной, — увещевал отец Уллина. — Ты должен гордиться тем, что тебе выпала такая честь. В нашем роду всегда были самые лучшие дети шотландской земли.

Сын, не привыкший перечить отцу, сделал вид, что увлечен Элен. Та, в сущности, была неплохой девушкой, но какой-то чрезмерно вялой и пассивной. Только все его «ухаживания» за Элен сводились к тому, что он приглашал ее в театр или на оперу. Ни о каких свиданиях и речи быть не могло — ведь у него была Энни…

Энни Норфилд ничего не подозревала о помолвке своего возлюбленного. Уллин долго набирался смелости поговорить с ней, да так и не смог. Он решил пустить все на самотек, оставить до того самого ответственного момента, когда отец припрет его к стенке и прикажет идти под венец. Но на этот счет у Уллина были другие соображения: он решил, что уйдет из дома и женится на Энни, чего бы ему это ни стоило. Куда девались его гордость родом Макфернов и почтение к традициям?

Рассказать Энни о своей будущей невесте Уллин так и не успел, она узнала об этом раньше. Наткнувшись в газете на объявление об их помолвке, Энни сначала даже не поверила своим глазам. Этого не может быть! Как ее Уллин, честный, порядочный, любящий ее так нежно и страстно, мог допустить такое! Нет, это ложь, неправда! Самое нелепое и ужасное заключалось в том, что именно в этот день Энни Норфилд решила сообщить своему жениху о том, что беременна. В его порядочности она не сомневалась. Ей казалось, что беременность только укрепит их связь и соединит, чтобы больше никогда не разлучать. Прочитав статью в газете, Энни сразу же решила ехать к нему, чтобы узнать правду, а точнее, услышать, что все это ложь и гнусные происки журналистов.

Каково же было ее удивление, когда возле ворот поместья Макферна остановилась роскошная коляска и из нее вышли кавалер и дама — Уллин и Элен. Энни до самой смерти помнила эту сцену: сероглазый красавец с темными локонами держит под ручку маленькую, субтильную барышню и, улыбаясь, рассказывает ей какую-то историю. Энни стояла, как громом пораженная. Перед ее глазами промелькнуло все то, что было у них с Уллином: их теплые встречи, любовь под кустами белого шиповника, растущего у нее в саду, его жгучие поцелуи, объятия, все, все, все… Эти картины, всплывшие в ее сознании, настолько не сочетались с происходящим в эту минуту, что Энни готова была признать себя сумасшедшей. Но фотографии на газетной вырезке и улыбающиеся лица молодых людей, которых она видела сейчас собственными глазами, — все это говорило о том, что происходящее не кошмарный сон, а реальность. Реальность, в которую не хотелось верить, в которую невозможно было поверить…

Энни Норфилд вернулась домой, кинулась на кровать и отчаянно зарыдала. Она оплакивала свою жизнь, свою любовь, свое призрачное счастье, которое еще вчера она считала настоящим. Успокоившись, она приняла решение, которое стало окончательным, — Энни была не из тех женщин, что принимают решения по семь раз на дню, — она уедет как можно дальше от Эдинбурга и никогда больше не увидится с Уллином. Времена «Американской трагедии», слава Богу, прошли и у нее есть выбор — оставлять ребенка или делать аборт. Немного поколебавшись, Энни выбрала первое. Денег у нее было совсем немного, но у нее был дом, который она, обратившись к посредникам, может продать довольно быстро. Так она и сделала. За дом ей дали не слишком много. Агенты, естественно, взяли «за скорость», но зато буквально через день деньги были уже у нее в руках.