Читаем без скачивания Преступления страсти. Коварство (новеллы) - Елена Арсеньева

Ей было чего опасаться. Письмо Наполеона, перехваченное союзниками, перевели Блюхеру, и он его прочел.

Теперь, зная тайные планы императора, союзникам достаточно было, изменив направление, двинуться на Париж, путь к которому был открыт. Гибель империи Наполеона была не за горами.

Теперь Наполеон понимал, что он обречен, готовился к самому худшему и спешно отдавал распоряжения на случай печального исхода дел… а такой исход был неминуем.

«…Императрица с сыном не должны находиться вдалеке от меня, ибо, как бы события ни развивались, дело кончится тем, что их насильно увезут в Вену, – писал Наполеон брату Жозефу. – Конечно, вероятней всего, это произойдет, если меня не будет в живых. О моем поражении (если таковое случится) или смерти вам станет известно раньше, чем министрам. Позаботьтесь отправить императрицу с Римским королем в Рамбуйе. А Сенату, Совету и всем войскам прикажите идти к берегам Луары. В Париже пусть останется префект, или верховный комиссар, или мэр… Но, главное, сделайте все, чтобы императрица и Римский король не попали в руки неприятеля. Уверяю вас, если это произойдет, Австрия будет удовлетворена и, отправив императрицу с ее очаровательным сыном в Вену, под предлогом ее счастья, заставит французов принять все условия, продиктованные Англией и Россией. Мы же заинтересованы как раз в противоположном, а именно: чтобы императрица и Римский король не оставались в Париже, поскольку их участь неотделима от участи Франции. Я не знаю ни одного случая в истории, чтобы монарх добровольно сдался на милость победителей, оставшись в незащищенном городе. Итак, если мне суждено остаться в живых, я сам за всем прослежу. Если же я умру, то мой царственный сын и императрица-регентша во имя чести Франции не должны позволить захватить себя. Пусть они удалятся в самый отдаленный захолустный городок в сопровождении горстки моих солдат… В противном случае скажут, что императрица добровольно оставила трон сына и, позволив увезти себя в Вену, развязала союзникам руки. Странно, что вы сами этого не поняли. Мне кажется, в Париже от страха все потеряли голову. Что касается меня, то я предпочел бы, чтобы мой сын был убит, чем воспитан в Вене как австрийский принц. Я высокого мнения об императрице и уверен, что и она тоже не желает этого. Хотя матери и вообще женщине трудно принять такое решение. Когда я смотрел в театре «Андромаху», я всегда жалел Астьянакса, оставшегося жить в своем доме, и считал, что ему лучше было бы не пережить своего отца».

Письмо взволновало всех в Париже. Размышляли об одном: следует ли подчиняться приказу почти двухмесячной давности? Часть членов Совета умоляли императрицу не считаться с письмом и оставаться в Париже.

Тогда Жозеф, потребовав тишины, прочел другое письмо Наполеона, датированное 16 марта, в котором, в частности, говорилось следующее:

«Если неприятель приблизится к Парижу настолько, что сопротивление станет невозможным, отправьте регентшу с моим сыном по направлению к Луаре… Помните, я предпочитаю, чтобы он утонул в Сене, чем попал в руки врагов Франции…»

Теперь сомнений не было: нужно подчиняться.

Мария-Луиза и наследник уехали в сопровождении свиты, среди которой находились агенты Талейрана.

31 марта 1814 года была подписана капитуляция. Казаки уже готовились пройтись парадным маршем по Елисейским Полям, а Наполеон еще ничего не знал о последних событиях и мчался галопом в Париж.

В резиденции королевского двора, близ Жювизи, он повстречался с генералом Бельяром, который вел кавалерию в Фонтенбло.

– Париж эвакуируется, – сообщил генерал. – Завтра в девять часов утра неприятель вступит в город. Ворота охраняет национальная гвардия.

– А мои жена и сын? Что с ними? – спросил Наполеон, не веря своим ушам.

– Императрица с сыном и весь двор третьего дня выехали в Рамбуйе. Я полагаю, оттуда они проследуют в Орлеан.

Сраженный этим известием, Наполеон решил вернуться в Фонтенбло. Но прежде чем покинуть Жювизи, он наскоро написал жене несколько слов.

«Друг мой! Я стремился сюда, чтобы защищать Париж, но время упущено. Вечером город был сдан. Я собираю армию в Фонтенбло. Чувствую себя хорошо. Для меня мучительно, что страдаешь ты».

Всеми покинутый император уединился в своем любимом замке и стал ждать Марию-Луизу. Однако уделом их стала не встреча, а долгая переписка.

Каждый день на протяжении месяца – а часто и по нескольку раз в день – Наполеон и Мария-Луиза обменивались письмами, исполненными любви, нежной заботы и участия. Эти двое, низложенный император и императрица в изгнании, поддерживали друг друга в несчастье, словно самые обыкновенные люди, забыв о своем былом могуществе и величии…

Мария-Луиза:

«Дорогой друг. Спешу поблагодарить тебя за нежное письмо от 31-го, полученное мною сегодня в три часа утра. Оно меня очень порадовало: ведь мне так необходимо знать, что ты рядом и хорошо себя чувствуешь. И все же меня огорчает, что ты одинок и что с тобой мало преданных людей. Я боюсь, как бы с тобой не приключилось беды. Мысль об этом меня убивает. Пиши мне как можно чаще. Мне нужно знать, что ты не забываешь меня и по-прежнему любишь.

Сегодня нам пришлось провести ночь в отвратительной грязной гостинице. К счастью, нашему сыну отвели лучшую комнату, а это самое главное. Чувствует он себя прекрасно, а сейчас вот плачет и требует игрушки. Одному Богу известно, когда я смогу исполнить его желание.

Мое здоровье ухудшилось, но я не падаю духом, и обо мне не беспокойся. У меня достанет сил перенести все невзгоды, которые выпадут на нашу долю, прежде чем мы окажемся в безопасности. Бог даст, скоро ты пришлешь нам весточку, и с ней известие о мире. Это единственное, чего я желаю в жизни. Остаюсь твоей верной подругой».

Спустя два дня:

«Друг мой! Ночью я получила твое второе письмо от 31-го и очень обрадовалась. Сейчас, когда на нас обрушилось столько невзгод, это мое единственное утешение. Расположились мы в здании префектуры, мне здесь очень нравится и твоему сыну тоже; из окон – великолепный вид на Луару. Завтра я принимаю городские власти… И на завтра же назначен Совет министров. Эти господа полагают, что в сложившихся обстоятельствах ты позволишь отправить к тебе кого-нибудь, кто непосредственно от тебя получил бы ответ на многое, о чем не напишешь в письме. К примеру, куда мне направиться, если я буду вынуждена покинуть Орлеан. Так вот, если не возражаешь, назови, пожалуйста, кому это поручить».

Наполеон незамедлительно ответил:

«Друг мой! У тебя есть следующие возможности:

1. Оставаться в Блуа.