Читаем без скачивания Свистопляска - Игорь Фомин

Те, двое в салоне вытаращили на него глаза.

– Опаньки…– произнес один, здоровый такой, который был водителем.

– Откуда ж, ты взялся, болезный? – с досадой сказал его кореш, жирный лысан, в черной майке.

Зареванная женщина с надеждой взглянула на Ваську.

– Здравствуйте! – сказала она. И Васька узнал её – это жена Вовки Ширяева, его одноклассника. Она училась в параллельном классе. У них двое детей. Васька порой видел её в микрорайоне.

– Пошли, братан, на воздух, покурим, попиздим… – предложили кореша.

Васька машинально согласился – у него до сих пор не было плана действий. Вышли из «газели», женщина осталась внутри. Отошли пару шагов.

– Где живешь братан? Местный? – начал издалека пузан, зажигая сигарету.

«Тянут время, решают, что делать?» – сообразил Васька.

– «Местный» – ответил он тоже не спеша. – Вот со смены еду. Устал как собака, весь день у станка. Скорей бы домой, помыться, пожрать.

– Подожди, братан, давай постоим, за жизнь перетрем…Куришь? – толстяк изучающе глянул Ваське в глаза.

– Курю.

Васька нервными пальцами достал сигарету и закурил. Водила-здоровяк стоял рядом, поигрывал цепочкой.

– Кого знаешь из «местных»? – спросил он.

– Да многих – соврал Васька.

– Например…

– Тёму с «кирпичного», Альберта, Рашпеля…(этих Васька знал из разговоров приятелей).

– Уважаемые люди…– заметил водила.

– Такая тема, братан, – встрял жирный. – Мы тут бабу знакомую встретили (кивнул в сторону «газельки»). Сейчас тут пикничок собрались устроить. Погуляем маленько. Давай с нами? Распишем эту давалку на «троих»…

– Да не могу я…Домой бы, говорю, пожрать.

– Потом пожрешь. Вместе побухаем где-нибудь. А сейчас – ебля! Можешь первым…

– Лады! – сказал Васька. – Дайте только отлить, всю дорогу терпел.

– Да без базара!

Кореша расслабились, закурили по-второй и стали обсуждать «пикничок».

Васька отошел в сторонку, под дерево. Аккуратно, чтобы не привлекать внимание, снял с себя ремень, натянул на руку, увесистая пряха повисла в воздухе. Вдруг резко, в два прыжка, он подлетел к «дружкам», и звезданул пряхой наугад, по мордам.

– Аааааа! – заорал белугой толстяк и схватился за череп.

Водила-бугай схватил Ваську за рубаху – ту самую, голубую, фирменную. Рубаха треснула от натяга и лопнула. Васька развернулся и со всей дури свистнул пряхой в пасть амбалу. Тот схватился за разбитые губы и присел на карточки. Кровь залила его ладони. «Сучара!» – пробубнил он. Васька распахнул дверь «газельки»:

– Выходи, быстрей! – закричал женщине.

Та не сдвинулась.

– Ну же!

Женщина как замерла. Васька оглянулся. Кореша, злые, окровавленные – перли на него. Васька влетел внутрь пассажирского салона и захлопнул дверь.

– Давай, попробуй, достань меня здесь, бля! – закричал он, болтая пряхой. Маленький Васька в «газеле» чувствовал себя, как рыба в воде. Чего было не сказать о габаритных противниках.

«Дружки» остановились перед дверью. Амбал долбанул кулаком, но и только.

– Вам – пиздец! – жирный ткнул указательным пальцем в стекло.

Кореша стали шептаться.

Васька посмотрел на женщину – она сидела вся белая, парализованная страхом.

– Как тебя звать? – спросил Васька.

– Ирина…

– У тебя мобильный с собой? Мой выпал, когда дрался.

– Забрали…

Васька выматерился. Стал шарить глазами по «газельке» в поисках хоть какой-нибудь палки, железяки. Но, ничего, кроме дохлой китайской швабры, не нашлось.

– Подай-ка её мне! – приказал он Ирине.

Шваброй он перекрыл вход в «газель», зажав её между поручнями. Не ахти, какая баррикада, конечно. Но, по-любой, создаст преграду, когда шобла полезет сюда. Попробовал раскачать и выдернуть кресло, чтобы завалить вход – куда там, без инструментов!

– Что у тебя в сумке? – Васька кивнул на пакеты.

– Продукты…еда…

– Дай сюда!

Он заглянул в пакеты. На дне, посреди йогуртов, стояла бутылка «Клинского». Васька схватил её за горлышко в свободную левую руку. В правой-ремень, в левой – бутылка. И на миг показалось Ваське, что стоит он в этой «газели», с бутылкой «Клинского» – как солдат с гранатой, посреди Родины.

– Погляди, там, в замке зажигания ключи вставлены? – приказал Васька.

Та наклонилась к водительскому креслу.

– Нет!

– Погляди: на сиденьях может у них где? Забыли, может…

– Нет, не видно…

– Ладно…

Амбал стоял в двух метрах от дверей, караулил. Толстяк ненадолго отлучился, а затем припер сухие ветки. Бросил их под «газель». Опять отлучился – и вновь вернулся с хворостом. И так несколько раз.

– Что они собираются с нами сделать? – встрепенулась Ирина.

– Поджарить…– просто ответил Васька.

– Сделай же, что-нибудь! Будь мужиком! У меня – дети, школьники ещё, как им жить без меня…Выпусти! Пусть насилуют, потом отпустят, глядишь.

– Прекрати истерику! – рявкнул Васька.

Женщина замолчала.

– В общем, так…– Васька перешел на шепот. – Как только я открою дверь, и кинусь на них, ты сразу, слышишь – сразу! – беги. У тебя будет очень мало времени. Беги, как ошпаренная. На, ремень, натяни на руку. Если что, сразу им пряхой по башке – не раздумывая.

Кореша снова «закурили». Видимо, перед решающим броском. Васька осторожно убрал швабру с прохода. Переместил бутылку «Клинского» в правую руку.

– Ну, всё! Сейчас рвану…Готова? Вперед!

Васька резко распахнул дверь и коршуном бросился на «стаю». Бутылка «Клинского» разбилась об голову жирного, тот мешком рухнул на землю и застонал. Его дружок, амбал, попытался с правой вырубить Ваську. Удар получился смазанный, по касательной. Васька только пошатнулся. В ответ он пятёрней заехал по глазам противнику. Один палец достиг цели. Абмал схватился за глаз, но через миг ударил Ваську в грудь кулачищем. Тот отлетел к машине и вдруг! – нырнул под «газель». Быстро пролез под днищем, с обратной стороны выбрался наружу, и сиганул вглубь леса.

Васька всегда хорошо бегал: в школе, в армейке…Уже чего, чего, а бегать он умел. И сейчас летел, как пуля. «Сукаааааа!» – доносилось ему вслед – Убью, падла!».

…Прошёл год. Следствие к тому времени закончилось. Обоим корешам впаяли по «десятке» строгого режима. Васька всё также слесарил на арматурном, сдал на шестой разряд. На заводе его подвиг оценили – писали в многотиражке, выдвигали в мастера, но Васька отказался. Бывало, мужики из бригады пытали его:

– Ну ты, расскажи подробно, как было-то?

Васька отмахивался:

– Чё вспоминать-то? Дело прошлое…

СЕРЁГА-РОЗЕНБАУМ

«Сбацай, чё-нибудь!» – просили пацаны во дворе, когда Серёга топал с гитарой, поздним вечером из колледжа. Отказывать местной шпане было чревато. Все уже «на стакане», кое-кто поигрывал ножичком. Приходилось уважить требовательную публику, охочую до шансона. Измотанный после многочасовых репетиций Серега устало брал в руки «шестиструнку», и весело спрашивал:

– «Владимирский централ» или «Дембельскую»?

Одной песни, как всегда, было мало. Далее начинался концерт по заявкам аудитории. На шум гитары подтягивались алкаши с окрестных лавочек. Серегу обступала толпа с характерным запашком. Рассаживались кто-куда.

– А вот эту ещё знаешь, ну эту…– наперебой атаковали Серегу, едва он заканчивал последний куплет.– «Голуби летят над нашей зоной»… «Сбивая черным сапогом»….«Жиган-лимон»…

Бывало, запевали всем хором, особенно какую-нибудь «душевную».

– Выйду ночью в поле с конём…– жалостливо тянула орава в ночном полумраке.

Такие «сольники» происходили у Сереги почти каждую неделю. Порой концерт  прерывался «стражами правопорядка», которые вразвалочку вываливали из «бобика» и начинали шманать братву по полной программе. Случалось, всю честную компанию охаживали дубинками – за чей-то пьяный базар или косой взгляд. Несколько раз Серегу увозили