Читаем без скачивания Сказочные повести. Выпуск второй - Всеволод Нестайко

Из-за трубы к нему подбирался Далдончик, вооруженный большой рогаткой. По временам Далдон останавливался, заряжал рогатку камнем и стрелял в Хандрилу. Каждое попадание сопровождалось воплем кота и злорадным хохотом Далдончика.

Внизу, во дворе, стояла Фуфлыга. Она хлопала от радости в ладоши и кричала:

— Поймай его! Лови его! Это моя игрушка!

— Не твоя, а моя! — отвечал любящий братец и еще ближе подполз к Хандриле.

Хандрила, не зная, как выйти из трудного положения, прыгнул на Далдончика и вцепился ему когтями в руку.

Далдончик выронил рогатку, заорал и, потеряв равновесие, покатился с крыши. По дороге он задел Хандрилу. Оба грузно плюхнулись посреди двора.

Чуть Фуфлыгу с ног не сбили.

О чем я, по правде сказать, не очень бы пожалел!

Тут Хандрила сплоховал.

Хлопнувшись о землю, он почему-то растерялся. Вместо того чтобы скрыться в подвале, Хандрила кинулся в курятник, пролез под дверью и зарылся в охапке сена.

Детки, немного придя в себя, подняли страшный крик и вой.

— Папа! Мама! На помощь! — кричали они.

Примчалась любящая мама Штрицель. Притащился на своих ходулях папа Шницель. Зареванные детки, перебивая друг друга, объяснили родителям, в чем дело.

После этого началась настоящая облава.

Папа накрепко запер ворота. К воротам он привалил внизу доску, чтобы даже в щель нельзя было проскочить. Все подвальные оконца закрыл фанерой.

Мама надела на свои напудренные лапищи толстые перчатки, «чтобы зверь не покусал».

Шницель отворил дверь, и вся ватага ввалилась в курятник. Куры подняли отчаянный шум.

Как ни брыкался я, как ни царапался Хандрила и кусался Угадай — противная семейка всех нас переловила.

На нас надели ошейники и какие-то собачьи поводки, чтобы мы не сбежали. Потом привязали к кольцам, ввинченным в стену дома, где когда-то, наверное, привязывали лошадей.

Мы и опомниться не успели, как все это произошло.

Хуже всех себя, конечно, чувствовал Хандрила. Наш друг понимал: во всем, что произошло, виноват он. Теперь нас могли ожидать самые неприятные вещи: полиция, суд… И мало ли что еще…

Помочь нам было некому. Сандино работал в кузнице. Тьенета ушла на базар. Пикса находился на другом конце города у дяди. А девочки, боясь Далдончика, сидели в подвале и, вероятно, ничего не слышали.

Но когда Сандино вернется — что он сможет сделать? И как объяснить ему, что все несчастья произошли из-за непослушания Хандрилы?..

Кот так расстроился, что на него жалко было смотреть. Как ни хотелось нам отругать своего друга, мы понимали, что ему и без того нелегко, и удерживались.

К нашему удивлению, хозяева не выдали нас полиции.

Я даже не знаю, почему так получилось. То ли они объявлений не читали. То ли им было лень: полицейский участок находился через четыре улицы. А может быть, им казалось, что награда за поимку слишком маленькая?

Тем не менее для нас настали тяжелые дни.

Неожиданно для себя мы превратились в игрушки богатых верзильянских деток. Фуфлыга тискала нас в объятиях, купала в грязной мыльной воде и одевала в кукольные костюмы. А когда мы ей надоедали, Фуфлыга награждала нас колотушками.

Жестокий Далдончик норовил ущипнуть нас, пнуть ногой или кинуть камнем.

Вдобавок нас плохо кормили. За короткий срок мы исхудали ужасно.

Шкурка на Фунтике висела как на вешалке. У нашего Угадая под кожей торчали ребра. О Хандриле и говорить не приходилось. Терзаемый угрызениями совести, кот совсем потерял аппетит. Он не ел даже тех кусочков, которые приносили по ночам девочки.

Убежать от хозяев не было никакой возможности. Днем мы всегда находились на глазах у Фуфлыги и Далдончика. Даже ночью нас сторожили.

Наступила теплая солнечная погода. В комнатах стало душно. Семейство Шницеля устраивалось теперь спать во дворе, на раскладушках.

Папа Шницель, несмотря на свою лень, закладывал ворота на засов и вешал огромный амбарный замок. А ключ от замка клал в карман длинных штанов, концами которых укрывался как одеялом. Попробуй тут убеги!

— Это невозможно! — сказал нам как-то Угадай. — Я больше не вынесу! Сорвусь вот с цепи и всех их, толстых чертей, перекусаю! Да еще скажу потом, что я бешеный!

— Не делай этого! — сказал рассудительный Фунтик. — Ну хорошо! Ты их перекусаешь. Может быть, после этого нам удастся убежать! А дальше что?

— Верно! Что дальше? — спросил я.

— А дальше вся семья Сандино угодит за решетку. За то, что прятали нас. Нет, надо придумать что-нибудь поумнее!

— Уже! — неожиданно сказал Хандрила.

— Что уже? — удивился Угадай.

— Придумал! — ответил Хандрила. — Только погодите немножко! И подкормите меня! А то у меня от голода вся энергия израсходовалась. Голова совершенно не работает!

— Конечно! Какие могут быть разговоры! — согласились мы. — А что ты придумал?

— Пока не скажу. Скоро увидите! Ответьте-ка мне на один вопрос. Что больше всего на свете любят эти шницели-штрицели?

— Деньги! — сказал я.

— Вещи! — сказал Фунтик.

— Я думаю, деньги и вещи! — заявил Угадай.

— Ну правильно! И мне так кажется! — заключил Хандрила.

Затем кот умолк и глубоко задумался. Мы тоже примолкли, чтобы не мешать ему размышлять.

Несколько дней Хандрила думал, а мы его подкармливали.

Лина и Лена таскали коту, кроме еды, древесный уголь, кусочки серы и какую-то селитру. До сих пор не знаю, что такое селитра.

Все, что Хандрила получал, он тер, толок, смешивал и просеивал. Получался черный порошок. Маленькими порциями Хандрила отправлял его с девочками в дом, где они прятали порошок в укромном месте.

Другую изготовленную Хандрилой смесь, похожую по виду на замазку, мы намазывали на проволоку и прутики. Когда мы спрашивали Хандрилу, что это такое, он отвечал: «Холодный огонь!» И больше ни в какие объяснения не пускался.

Вы сами понимаете, что Хандрила занимался химическими делами только по ночам. Днем он спал как убитый. Это очень не нравилось Фуфлыге, считавшей кота самой интересной своей игрушкой.

Наконец все приготовления, по-видимому, были сделаны. Хандрила долго совещался с Сандино, пришедшим к нам глубокой ночью. О чем они говорили — мы так и не расслышали. Знаем только, что Сандино тихо посмеивался.

Потом Сандино спрятал себе под куртку палочки и проволочки, замазка на которых давно высохла, и унес в дом.

Я и Угадай просто сгорали от любопытства.

Фунтик, кажется, кое о чем догадывался, но молчал. Он знал, что Хандрила любит устраивать сюрпризы, и не хотел портить ему удовольствие.

Мы не очень удивились, когда однажды вечером Хандрила предупредил нас, чтобы мы были наготове.

Стемнело. Шницель и его семейство улеглись спать на раскладушках. Как всегда, они расположились таким образом, чтобы мы даже близко к воротам не сумели подобраться, не потревожив кого-нибудь из членов семьи.

Легли и мы. Около стены дома для нас была брошена охапка сена.

Когда во дворе раздался мощный храп четырех глоток, Хандрила поднялся. Он сверкнул в темноте своими зелеными глазами и ловко отцепился от поводка.

Неслышно ступая мягкими лапами, кот подошел к постели Шницеля. Там он подергал зубами одну из Шницелевых штанин. Оттуда выпал коробок спичек.

Подергал за другую. Оттуда выскочил ключ, который Хандрила подхватил, не дав ему упасть на землю. — Ключ Хандрила снес Угадаю. Потом кот вернулся за спичками, вытащил одну из коробка и чиркнул ею. Спичка загорелась.

При слабом свете спички мы увидели, как Хандрила нагнулся и поднес ее к какому-то шнурку, незаметно тянувшемуся у стены дома.

Откуда взялся этот шнурок? Не иначе как Сандино его там положил!

Огонек вспыхнул ярче и медленно пополз по шнурку. Добравшись до угла дома, огонек стал подниматься вверх, дошел до окна и исчез в комнате.

— Ну, теперь держись! — мяукнул Хандрила. — Только не пугайтесь! Как скажу — сразу бегите к воротам!

Мы так напряглись, как будто собирались бежать стометровку…

Прошло еще две секунды или три… Не знаю точно — часы у меня стояли.

«Бабах»! — раздался вдруг страшный грохот.

Нас тряхнуло. Из окон дома посыпались осколки стекла.

Шницель, Штрицель, Далдончик и Фуфлыга подскочили на своих раскладушках. Они не сразу поняли, что творится. Но трусливые детки заревели в голос.

«Бабах! Трах!» — раздался грохот еще более сильный, чем в первый раз.