Читаем без скачивания Бросок в безумие - Евгений Малинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот что, Анатолий Васильевич, ступай в компрессорную подстанцию, расположенную у причальной палубы. Там Ширяев достает скафандры высшей защиты. Прямо оттуда попробуешь проникнуть на третью палубу и посмотреть, уцелело ли что-нибудь из дубль-оборудования коннект-узлов… Да, не забудь прихватить «Эхо»!
Емельянов поднялся из кресла и с легкой усмешкой прикоснулся пальцем к воротнику комбинезона.
– Да я уже разжился машинкой…
– Что ж ты сразу меня не вызвал? – удивился Семушкин. – Не пришлось бы сюда бежать!
– Я вызывал, только вы не отзывались, – пожал плечами трюм-мастер, – Вот я и двинул к Главному центру посмотреть, есть ли кто в живых!
Он махнул рукой и направился к выходному шлюзу.
Когда люк шлюза закрылся за трюм-мастером, Семушкин снова повернулся к экрану монитора. Сначала он даже не понял, что произошло. На экране явно что-то было не так, но что? Только через несколько секунд он понял, что маленький прямоугольник, в который свернулась схема третьей палубы, исчез из правого верхнего угла дисплея! Его пальцы мгновенно взмыли над клавиатурой, и на экране возникло требование к компьютеру:
«Немедленно вернуть на дисплей схему третьей палубы!»
Однако вместо выполнения команды компьютер выбросил ярко-красную строку сообщения:
«Связь с телеметрией третьей палубы нарушена. Самостоятельно восстановить ее не имею возможности».
Не успел навигатор-три осмыслить эту информацию, как с экрана его панели управления исчез маленький прямоугольник свернутой схемы первой палубы, а под первой ярко-красной строчкой появилась вторая:
«Связь с телеметрией первой палубы нарушена. Самостоятельно восстановить ее не имею возможности».
«Возможные причины нарушения связи?» – чуть подумав, написал Семушкин.
«Вмешательство извне», – немедленно ответил компьютер. Других вариантов у него не было. Впрочем, и сам Семушкин быстро понял, что их нет.
«Похоже, наши гости начинают разбираться, что на этом… остатке корабля… к чему», – почему-то очень спокойно подумал навигатор-три.
И словно в ответ на его мысль на экране панели управления вспыхнула надпись:
«Нарушение герметичности в первом лифтовом холле второй палубы. Автоматическое заращивание пробоины невозможно, введена полная блокада холла».
– Ширяев!.. – охрипшим голосом проговорил Семушкин, чуть повернув голову в сторону «Эха». – Что там у тебя со скафандрами?..
– Два достал! – откликнулся штурман. – Думаю, получится еще двумя разжиться!
– Хорошо… – с некоторым облегчением выдохнул Семушкин. – Я направил к тебе Емельянова, хотел, чтобы он попытался…
– Я знаю!.. – встревоженно перебил его штурман и замолчал.
– Не пускай его на третью палубу… – после секундной паузы проговорил командир «Северного сияния», – опоздали мы связь с Землей налаживать…
– Так что же нам теперь делать?.. – В голосе Ширяева не было никакой паники, и, видимо, поэтому Семушкин заговорил спокойнее и четче:
– Сначала обязательно наденьте скафандры. Один из вас, сами решите кто, пусть выбирается на обшивку и попытается связаться с челноками. Способ у нас только один – нашлемный фонарь скафандра, но челноки ушли недалеко, так что ребята вполне могут разглядеть его вспышки, и тогда они догадаются переключиться на волну скафандров. Второй пусть попробует добраться до кают-компании и провести наших пассажиров к причальной палубе… Да-да, я знаю, что палуба разрушена, – Семушкин чуть повысил голос, предупреждая возражения штурмана, – но, имея хотя бы еще один скафандр и используя предпалубный тамбур как шлюз, можно вывести людей на обшивку и переправить на челнок.
– Понял! – отозвался Ширяев. – Выполняю!..
Связь отключилась. Семушкин развернул схему второй палубы и несколькими ударами по клавишам укрупнил участок первого лифтового холла. Холл был… пуст. Жирная черта, очерчивавшая залитое красным пространство холла, показывала, что это помещение изолировано от остального пространства палубы, но внутри пока еще никого из тех, кто должен был туда проникнуть, не было. И тут в голове навигатора мелькнула безумная мысль. Его пальцы быстро забегали по клавиатуре панели управления:
«Приказываю! Как только в помещении первого лифтового холла появятся неизвестные формы жизни, продуть его поочередно хлором и смесью инертных газов!»
И тут же появилась новая мысль:
«Если эти… «черепахи»… могут жить в открытом космосе, хлор и инертные газы для них сущие пустяки!.. – Но Семушкин перебил это сомнение: – Попробовать, однако, стоит!»
С минуту он, не отрываясь, смотрел на экран, ожидая, что вот-вот из лифтовой шахты появятся шестилапые полусферы, но холл по-прежнему оставался пустым. Навигатор вернул на экран полную схему второй палубы и увидел, что трюм-мастер добрался до компрессорной подстанции, а по центральному вестибюлю в сторону кают-компании движутся три красные точки.
«Артур добрался до пассажиров, которые отсиживались в каюте, и ведет их в кают-компанию… И им придется пройти совсем рядом с разгерметизированным холлом!» – подумал Семушкин и, чуть повернув голову, негромко проговорил:
– Артур… Исакян, кто с тобой?
В телефоне чуть слышно зашуршало, а затем раздался такой же негромкий голос ассистента штурмана:
– Командир, со мной пани Станислава и господин Яшек. Я передал им «Эхо», но они решили присоединиться к своим товарищам в кают-компании…
– Хорошо… – после секундной паузы проговорил навигатор. – Только имей в виду, что первый лифтовой холл разгерметизирован. Будешь проходить мимо, соблюдай осторожность, а еще лучше, попробуй обойти его через видеозал и библиотеку.
– Понял, командир, – ответил Исакян, но в его голосе Семушкин почувствовал некоторое сомнение.
«Может быть, я действительно слишком большое значение придаю этой разгерметизации?.. – неожиданно подумал командир «Северного сияния. – Может быть, «черепахи» не имеют к этому никакого отношения?.. В конце концов корабль разбит до такой степени, что вполне может развалиться на части и без посторонней помощи!..»
Он протянул руку, чтобы снова вывести на экран увеличенное изображение лифтового холла, но в этот момент экран монитора дважды мигнул и… погас.
Несколько секунд командир транспорта ошарашенно взирал на мертвое зеркало дисплея, а затем лихорадочно пробежал пальцами по клавишам панели управления, пытаясь вновь оживить аппаратуру. И в ответ на его действия на экране вдруг возникла тусклая, едва читаемая надпись:
Герметизация объема Главного компьютера корабля нарушена. Базовая память компьютера выведена из строя. Аналоговая система компьютера выведена из строя. Основные цепи компьютера выведены из строя. Работоспособность компьютера составляет ноль две сотых от номинальной…
Семушкин медленно поднялся из кресла, не отводя глаз от пустого экрана. Случилось то, чего случиться никак не могло, – был уничтожен Главный компьютер корабля, защита которого выдерживала практически любую, самую страшную катастрофу. Считалось, что разрушить оболочку, в которую был заключен компьютер космического корабля, можно только с помощью прямого аннигиляционного взрыва… И вот!..
Командир корабля ухватился обеими руками за спинку кресла и сделал шаг назад, все еще не в силах оторвать глаза от темного, мертвого экрана панели управления… В его голове трепетала одна-единственная мысль:
«Теперь, даже если обломки «Северного сияния» обнаружат, никто не сможет разобраться, что же случилось с этим кораблем!..»
Почему-то эта мысль ужасала его… убивала его волю, лишала смысла любое дальнейшее действие! Колоссальным усилием воли он смог заставить себя разжать пальцы и сделать еще один шаг в сторону шлюза…
В этот момент Главный центр управления наполнился тонким, сверлящим, пронзительным визгом, пол за спиной навигатора вдруг вспучился безобразным горбом. В следующее мгновение этот горб прорвался, впуская в помещение вакуум и холод космического пространства.
Смерть Егора Семушкина была практически мгновенной. Когда в расширяющийся непонятным образом разрыв протиснулась небольшая шестилапая полусфера, тело бывшего командира корабля, сморщенное обезвоживанием и замороженное до состояния камня, лежало у самого выходного шлюза, лишь отдаленно напоминая человеческую фигуру.
Шестилапая тварь утвердилась на вспученном, покореженном полу, застыла на несколько мгновений, посверкивая своими кристаллическими «глазами», а затем неторопливо двинулась в сторону правого шлюза. У самого люка шлюза «черепаха» снова застыла в неподвижности и простояла так около пяти минут, а затем один из ее «глаз» начал наливаться багровым пламенем, из него выметнулся узкий, похожий на прозрачную алую спицу струящийся лучик. Кончик луча лихорадочно забегал по идентификационной пластине, вычерчивая на ней непонятные узоры и временами роняя яркие, истекающие розовым дымком искры, а серебристая пластина под этим лучом покрывалась бархатисто-черной вязью. Спустя несколько секунд шлюз как-то обреченно хлюпнул, и массивная плита медленно поползла вбок. В вестибюле коротко вякнула сирена, предупреждая экипаж о разгерметизации, и смолкла. Шестилапая тварь выбралась в главный вестибюль и медленно двинулась вперед, внимательно изучая новое, захваченное ею пространство. Шлюз за ней закрылся, и главный вестибюль второй палубы начал вновь заполняться воздухом.
