Читаем без скачивания Украденные воспоминания - Екатерина Островская

Павел достал из кармана деньги и протянул жене.

— Вот, в турагентстве дали. И тут еще немного, я в качестве аванса получил.

Маша даже не обернулась.

— Да подавись ты ими!

Но потом вспомнила, что речь как-никак идет о двадцати тысячах рублей, посмотрела на мужа и удивилась:

— Что это?

— Двадцать тысяч рублей и десять тысяч евро — тебе на отдых.

— Откуда десять тысяч евро? — перешла на шепот Маша.

— Я же объяснил: аванс получил за работу. Потому и не лечу — когда еще столько денег смогу заработать….

Жена взяла деньги, хотела пересчитать, но удержалась.

— Что же ты раньше не сказал? Мы бы в другое время полетели, вместе.

— Так потом и полетим вместе. А пока ты одна в Турцию смотайся — вроде как на разведку. Не понравится там, мы с тобой потом в Малибу какое-нибудь или на Гавайи рванем.

— За Гавайи знаешь сколько денег сдерут? Никаких твоих авансов не хватит! А эти деньги я тратить не буду. Спрячу подальше — потом пригодятся.

— Так я еще какую-нибудь халтурку подыщу. Моя специальность теперь нарасхват, киллеров сейчас немерено развелось.

Маша испугалась.

— Так ты что, в киллеры подался?

Посмотрела на деньги, которые держала в руке, хотела их отшвырнуть, но рука не поднялась.

— Ты соображаешь, на что пошел?

— Как-то ты странно рассуждаешь, — удивился Павел. — То тебе денег не хватает, а когда приношу, то сразу — киллер. В нашей стране разве только киллеры зарабатывают? Меня одна организация попросила помочь в расследовании, потому что у меня опыт и возможности. Все законно. Может, меня даже наградят.

— Что-то подобное я уже где-то слышала, — улыбнулась жена. — А ты мне не врешь? Поклянись!

— Чтоб мне пусто было! — произнес Павел, перекрестившись. И добавил: — Я ведь тебе не вру никогда, ты же знаешь…

Ночью Томин долго не мог заснуть. Слушал ровное дыхание Маши и, не зная, спит ли жена или так же, как он, просто лежит, шепнул:

— Кстати, Доминиканы у твоей сестры накрылись, кажется. Сегодня Борьку на взятке поймали. Под видеосъемку с мечеными купюрами после заявления потерпевшего о вымогательстве…

Маша резко села в постели.

— Как взяли?

— Ну, как обычно взяточников берут. Я как раз по лестнице поднимался, а его вниз спускали, в наручниках. Мне приказали встать к стене и освободить проход. Его под руки поддерживали, потому что, как мне показалось, сам он идти уже не мог…

— И что теперь?

— Лет семь дадут, если придумают ему какие-нибудь заслуги.

— И кого на его место поставят?

— Найдут кого-нибудь. Ты ложись.

Маша легла и обняла мужа. Потом поцеловала его в плечо.

— Я тебя люблю, хоть ты и дурак. Ты ведь наверняка и с новым начальником лаяться будешь.

Павел подумал, стоит ли говорить, но все же признался.

— На самом деле на его должность назначили меня. Сказали, отдохни в этой… не буду передавать в какой, Турции и возвращайся поскорее…

Утром супруги Томины вышли во двор. Маша увидела сверкающий полировкой «БМВ», по привычке стала выискивать взглядом «Вектру», но потом вспомнила, что их автомобиль в ремонте, и погрустнела. А Павел подошел именно к «БМВ», открыл дверцу и поставил на заднее сиденье чемодан.

— Это что? — прошептала Маша.

— Махнул не глядя на нашу старую тачку, — улыбнулся муж.

— На работе выдали?

— От работы, кроме выговоров, ничего не дождешься. Я же говорил тебе про аванс. Так вот, «БМВ» и есть аванс. А те денежки, которые я тебе дал, только часть его. Ну ладно, садись, сейчас с ветерком в аэропорт доставлю.

Из аэропорта Павел отправился на Петроградскую сторону. Олеся Примула должна была находиться дома. Вчера он позвонил ей и, представившись представителем провайдера, попросил в полдень никуда не уходить, потому что будет прокладываться оптико-волоконный кабель. Примула, правда, решила отказаться, сказав, что ей кабель не нужен, потому что квартира не ее, а хозяева пусть сами разбираются и устанавливают что хотят, она же ничего платить не собирается.

— За все уже заплачено, — настаивал Павел. — А возможности оптико-волоконного кабеля сами знаете какие. Вы сможете совершенно бесплатно смотреть сто цифровых телевизионных каналов, а там фильмы, показы мод, эротика… Кроме того, скорость Интернета повысится в десять раз. А главное, ваш телефонный номер будет полностью защищен от возможности прослушивания.

— Правда? — не поверила Примула.

— Завтра и проверите, — продолжал врать Павел. — Пока никто не жаловался. И никаких денег с вас никто не потребует.

Конечно, это была грубая ложь, но вряд ли Олеся станет ее проверять. И все же Павел спешил застать ее дома.

Он поднялся по лестнице, посмотрел на часы: без пяти минут полдень, и позвонил в дверь.

— Кто? — прозвучал за дверью женский голос.

— Мы договаривались, — сказал Павел, — я по поводу кабеля.

Олеся открыла дверь.

— Проходите.

Томин зашел внутрь и посмотрел в открытую дверь комнаты.

— Вы одна?

— А почему вас это интересует? — она посмотрела на Павла внимательнее и чуть неуверенно произнесла: — По-моему, мы с вами раньше где-то встречались.

— Встречались, — кивнул опер и показал удостоверение. — И будем еще долго встречаться. Я за вами.

— В каком смысле? — не поняла девушка.

— Вам предъявляется обвинение в соучастии в подготовке и совершении ряда заказных убийств в составе организованной преступной группы.

Примула немного растерялась, и по этому «немного» Павел сообразил — известие для Олеси не стало такой уж неожиданностью.

— Бред какой-то, — произнесла девица и покосилась на закрытую входную дверь.

— Ну, это вы присяжным в суде будете доказывать, что они бредят, а у меня приказ доставить вас в следственный изолятор. Желательно без шума, чтобы ваши сообщники…

— Какие еще сообщники? — попыталась рассмеяться Олеся. — Что вы такое несете?

Павел, сделав вид, что не слышал ее слов, продолжал:

— Чтобы ваши сообщники, если наблюдают сейчас за вашей квартирой, ничего не заподозрили. Вас же могут устранить в любой момент, как… Ну, вы и сами все понимаете прекрасно. Кстати, Возба уже убит.

— Как убит?… То есть какой Возба? Не знаю такого.

— Ну здрасьте! Вы же с ним сожительствовали целых полтора года. А потом он переуступил вас мистеру Хейзу. Или вы собираетесь отрицать, что знакомы с мистером Хейзом?

Павел покрутил головой, осматривая пол в прихожей.

— Кстати, а где его ботинки? Неужели он пришел и забрал их?

Томин взглянул на красное лицо Олеси.

— Когда Айзек приходил к вам?

— Я буду отвечать только в присутствии своего адвоката.

— А разве кто-то возражает? Сейчас поедем в следственный изолятор, именуемый в народе «Крестами», определим вас в камеру, а назавтра пригласим вашего адвоката, как и положено. Никто не против, чтобы вы пообщались с опытным в уголовных делах специалистом. Так что собирайте вещи, а я подскажу, что вам в камере пригодится в первую очередь.

— Но я еще имею право на один телефонный звонок!

Томин достал из кармана мобильный телефон и протянул его Примуле.

— Конечно, имеете. Звоните, пожалуйста, куда угодно.

— С вашего не стану! — затрясла головой Олеся.

— Так это не мой, а Возбы, — сообщил капитан, — я его с трупа снял, ваш бывший любовник как раз перед смертью пытался кому-то позвонить. Да не волнуйтесь вы так! Кстати, меня потому и послали за вами, что я самый мягкий человек в нашем отделе. Другие бы давно тут все разнесли. И еще хочу пояснить: допрос в присутствии адвоката рассматривается как допрос подозреваемой по делу. Но если вы сообщите нужную нам информацию до официального предъявления обвинения, такая помощь следствию расценивается как явка с повинной, и суд назначит вам наказание по минимуму. В вашем случае статья предусматривает от восьми до двадцати лет лишения свободы. Но, учитывая сотрудничество со следствием, прокурор не сможет потребовать для вас более семи, и тогда суд снизит срок до шести. Сравните: шесть или двадцать. Есть разница? Получив шесть лет, вы будете иметь право на условно-досрочное освобождение по истечении двух третей срока. Значит, проведете всего четыре года на зоне. Вот такой у нас уголовно-процессуальный кодекс. Многие преступники, зная эти тонкости, используют возможность и помогают полиции. А нам — головная боль. Какой-нибудь убийца детей, насильник до предъявления ему обвинения признается, заработает явку с повинной, а через пять лет мы его снова ловим.

Примула задумалась.

— А если суд назначит не шесть, а четыре или три года? — продолжал Павел. — Две трети от трех — всего два годика. Хорошие адвокаты умеют договариваться. Тогда через пару лет вы будете все такой же молодой, красивой, а главное — свободной… Нет, главное — сейчас, до «Крестов», — рассказать все, что вам известно…