Читаем без скачивания В августе сорок третьего (СИ) - Тарханов Влад

Сказав эту кощунственную фразу, я замолчал. В кабинете Сталина стояла гробовая тишина. Иосиф Виссарионович замер, глядя в окно, совершенно ошарашенные сидели военные, угрюмо уставился в стол Молотов, и только Берия рассматривал меня как бы сквозь прицел именного маузера. Через минуту Хозяин прервал затянувшуюся паузу.

– Вы правы, товарищ Виноградов, думаю, нам надо будет провести даже заседание политбюро ЦК нашей партии, обговорить в узком кругу идеи товарища Виноградова, вот вы и выступите перед партийным руководством с докладом, генерал. Давайте сюда карту с планом операции «Грибоедов», я подпишу. Когда планируете начало?

– На первое октября, товарищ Сталин.

Иосиф Виссарионович красным карандашом начертал на карте визу.

– Хорошо. Товарищ Тимошенко будет координировать действия на этом участке фронта, главное, товарищ маршал, не забывать о том, что армейская группа Штерна не должна остаться без снабжения. Вообще, вопросы логистики в этой операции стоят на самом первом месте. Посмотрите на месте, что там и как. Есть такое мнение, прерваться на чай, мы уже давно работаем, а после заслушаем доклад товарища Виноградова о том, что происходит сейчас в Третьем Рейхе. Интересные события там происходят, товарищи!

Глава тринадцатая. Всего один день

Москва

28 сентября 1943 года

Как получился сегодняшний день? Если бы не вчера, то… Получилось так, что после совещания у Сталина, которое длилось более шести часов, по приезду в ГРУ я потерял сознание. Отключился минут на десять-пятнадцать, кто-то из сотрудников вызвал медицину, от ватки с нашатырем я пришел в себя. Скорее всего это врач настучал руководству, констатировав сильнейшее переутомление. А куда без него? Плохо, что на сон три-четыре часа максимум, а что делать? Хорошо, что термин «эмоциональное выгорание» пока еще не известен[54]. В час ночи (я был еще в своем кабинете, отлеживался на диване) позвонил Сталин и приказал взять один день отдыха. И никаких возражений он не принял, сказал, что один день без товарища Виноградова мир переживет, посоветовал посвятить время семье. Ну что же, передовая советская медицина знает одно самое надежное лекарство от переутомления: выходной день. Чтобы окончательно не съехать с катушек, обрадовал жену, Маргарита не поверила в своё счастье. Виктория тоже. Утро посвятил дочери, чем привел в восторг всех трёх женщин, включая нянечку. «Мы гуляли по Неглинной, заходили на бульвар»[55] – всё протекало почти что так. Правда не по Неглинной, и на бульвар не заходили, но погода позволяла сделать достаточно длительную прогулку и даже полакомиться мороженным, до которого обе сластены (Маргарита и Виктория) были очень охочи. Вика постоянно щебетала, демонстрируя папе способность строить логические конструкты и постоянно задавая вопросы из серии «А со это?», заодно зачем это и делая собственные выводы и комментарии, от которых мы с женой радостно улыбались. Вы замечали, как глупо улыбаются родители, слушая ту чушь, что несут их маленькие детки? Так вот, для родителей это не чушь, а фразы, наполненные глубоким смыслом и содержанием: ребенок растет и познает мир! Во время прогулки я поражался тому, как непохож город на ту военную Москву, которую я помнил по документальным фильмам и фотографиям. Я имею в виду Москву из ТОЙ, моей бывшей реальности. Конечно, никаких противотанковых ежей на улицах, зенитки не стоят на улицах, осматривая хоботами стволов грозное небо, блок-постов и огневых точек, обложенных мешками с песком, вооруженных патрулей почти на каждой улице, ничего этого не было. Город как город, вот только праздношатающихся граждан практически нет, а вот людей в форме – великое множество, уже устал отвечать на приветствия младших по званию. И все спешат по своим делам. Этот сентябрь на удивление мягкий, в Москву еще не пришли настоящие холода и прогноз на осень достаточно благоприятный. Придя домой рассказали нянечке об острословии ее воспитанницы, похвалили их обоих и себя заодно. После обеда Виктория отправилась отдыхать, в ее возрасте дневной сон – святое, а я решил преподнести Маргарите небольшой сюрприз, заслужила.

– Марго, как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с одним интересным человеком?

– Имя этого человека? – насторожилась супруга. Она решила, что я опять буду решать какие-то служебные вопросы, сдалась после того, как я поклялся, что эта поездка с работой не будет связана. Но при этом воспользовался служебным автомобилем. Вы думаете, пока я гулял, меня не охраняли? Я их заметил, хотя ребята старались прикинуться ветошью и не отсвечивать. Вот и сейчас за служебным авто следует машина охраны. Пока что… тьфу, тьфу, тьфу три раза… Пока что новых покушений на меня не было. Но выводы сделаны были и меня постоянно сопровождали волкодавы ГРУ, которые прошли практику охраны первых лиц у товарища Власика. И пока мы едем, вспоминаю свой вчерашний доклад Сталину, тот самый, после которого мне стало плохо.

«Двадцать четвертого сентября этого года в Ставке Гитлера «Скалистое гнездо» около полудня произошел взрыв. По нашим данным, группой военных, связанных с британскими спецслужбами, был задействован план «Валькирия». Использовали пластид – новейшую разработку группы профессора Линдемана, о самой группе я уже докладывал, у вас в материалах есть небольшая справка. Сейчас руководитель аналитического центра при Черчилле находится в тяжелом состоянии после большой дозы облучения, которую получил при ударе по Лондону. Взрывчатку привел в действие генерал Ольбрихт, который был вызван на совещание у фюрера. Он был обнаружен охраной недалеко от эпицентра взрыва в бессознательном состоянии. По планам заговорщиков они должны были захватить правительственный квартал, арестовать руководителей СС и государства и передать руководство страной Временному правительству. Временным диктатором планировали сделать генерала Фридриха Фромма[56], командующего Резервом Третьего Рейха. В 12–30 завербованный нашими сторонниками офицер из личной охраны фюрера из резервного узла связи сообщил заместителю Геринга, Мильху, о произошедшем условной фразой, подтвердив смерть Гитлера. Как было условлено, в 13–00 он же передал сообщение о смерти фюрера на правительственный узел связи, где генерал Фельгибель оперативно блокировал «Скалистое гнездо», отправив сигналы сообщникам в Берлине и Франции. По планам заговорщиков, группа армий «Запад» должна была немедленно капитулировать, обеспечив высадку союзников в Нормандии и их движение к Парижу и Берлину. В 12–45 началось выдвижение частей, подчиняющихся штабу «Свободной Германии»: десантного полка Бранденбург-800, танковой дивизии «Герман Геринг». Бранденбург взял под контроль центр Радио, правительственный узел связи, выдвинулся к комендатуре Берлина, в котором находился штаб пробританского восстания. После небольшого боя комендатура была блокирована и отрезана от связи, в ней забаррикадировались лидеры заговорщиков, среди которых оказались генералы Гёпнер, Вицлебен, Вагнер и новый комендант Берлина Пауль фон Хазе, назначенный ими вместо арестованного Иоахима фон Корцфляйша. Хазе отдал приказ охранному полку «Великая Германия» захватить правительственный квартал и штаб СС, им же была поднята по тревоге пехотная школа в Деберице, её подразделения должны были занять центр радиовещания. Командир «Гроссдойчланд» подполковник Ремер[57] принял сторону «Свободной Германии», когда узнал, что Гитлер убит заговорщиками, после чего его отряды заняли правительственный квартал, а сам Отто-Эрнст Ремер принял участие в штурме комендатуры Берлина. При этом погибли большинство участников заговора против фюрера. Самые ожесточенные бои были при захвате штабов СС, СД и гестапо, большинство руководителей спецслужб Рейха были убиты, Кальтербруннер арестован. Гиммлера на месте не оказалось, Геббельс и Риббентроп были арестованы бранденбуржцами. Окончательно всё решило прибытие в Берлин танково-десантной дивизии «Герман Геринг», которая сумела предварительно блокировать учебную часть танковой дивизии «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». После этого десантники и танкисты установили блокпосты во всех важнейших точках Берлина. В 18–00 было передано сообщение о покушении на Гитлера и его ранении. Так же передана в эфир фальшивая сводка о состоянии здоровья фюрера, которое врачи оценивали как «тяжелое». В 15–00 генерал Штюльпнагель, комендант Парижа отдал приказ об аресте представителей германских спецслужб в Париже, ему удалось захватить почти без боев более полутора тысяч агентов. Штюльпнагель отправился к Моделю, чтобы проконтролировать капитуляцию группы армий «Запад», уверенный в его поддержке заговора, в штабе группы армий в Мант-ла-Жоли он был арестован, а фельдмаршал отдал приказ об аресте и подавлении восстания в Париже. В бывшую столицу Франции были введены войска – пехотная дивизия и моторизованный полк, которые к 23–00 взяли город под контроль. Британское командование почему-то было уверено, что заговор против Гитлера удался. По-видимому, они получили сигналы по своей агентурной сети. Союзники готовились к тому, что фронт будет открыт, вместо этого получили мощный контрудар, подготовленный заместителем Моделя, активным участником и одним из организаторов СГ, Рудольфом Бамлером (бывший руководитель Абвера). В 8-00 утра 25 сентября было объявлено о том, что заговор против фюрера раскрыт, проводятся аресты заговорщиков. Страной управляет Рейхскомитет Общественного Спасения под руководством Германа Геринга. 30 сентября рано утром будет передано сообщение о смерти Гитлера, в тот же день прибудет представитель правительства Германии для переговоров о капитуляции. 1 октября планируется начало операции «Рывок», о которой доложит начальник генштаба, генерал-полковник Антонов».