Читаем без скачивания Страж Порядка - Андрей Расторгуев

И всё-таки, спустя два месяца с памятной встречи с Гидоном, ожидание Манина закончилось.

Как-то поздно вечером он засиделся на работе и собирался идти домой, но вместе с другими сотрудниками, что находились в райотделе, неожиданно был вызван к начальнику криминальной милиции.

Сергей Иванович обвёл собравшихся строгим взглядом и неторопливо начал:

– Это все? Ладно… Итак, мужики, у нас следующая ситуация. Пропала девочка, Юля Ческидова, десяти лет. Гуляла во дворе своего дома. Соседские дети видели, что к ней подошёл незнакомый мужчина и увёл в сторону городского парка. Домой она до сих пор не вернулась.

Вот оно! Сердце Манина дрогнуло и затрепетало, пытаясь выпрыгнуть из груди. Он, словно гончая, почуявшая след, не мог усидеть на месте, готовый сорваться и бежать на поиски. Тоже девочка, тоже десять лет и тоже ушла с каким-то мужиком. Слишком много совпадений.

– Пока рано говорить о каком-либо преступлении, – продолжал между тем первый зам. – Наша главная задача на этом этапе провести розыскные мероприятия по установлению местонахождения девочки, работая по ней, как по без вести пропавшей. – Он помолчал, над чем-то раздумывая, и негромко добавил. – Хотя худший вариант исключать, конечно, не следует. Поэтому ищем её живую… – Иваныч положил на стол карандаш, который теребил нервными пальцами, сцепил их в замок и только после этого закончил фразу: – …либо мёртвую.

Повисла напряжённая тишина. Все прекрасно понимали, что во втором случае проблем не оберёшься. Будет доставать и начальство из области, и пресса на пару с общественностью, и прокуратура – все, кому не лень.

В идеале бы неплохо, если ребёнок просто заигрался где-нибудь с друзьями. Но крепко засело в памяти недавнее убийство в Меже, и воспоминания о нём, свежие, не истёршиеся, наводили на нерадостные мысли. Общее настроение, как в зеркале, отразилось на хмуром лице Иваныча: «Неужели опять?» – читался в его глазах немой вопрос. Вслух же он монотонно раздавал указания:

– Отец девочки сейчас у Мухаммедова. Уголовному розыску… Манин, тебя касается: подробно опросить свидетелей, составить ориентировку и словесный портрет подозреваемого, размножить фото пропавшей. Дежурный, ориентировать на розыск девочки все наряды. Раздашь её фотографии. Участковых и остальные службы сейчас разобьём на группы, нарежем территорию для прочёсывания местности. Надо будет ещё людей поднять. Из каких служб и сколько человек тут есть?

И машина завертелась…

Сергей Петрович Ческидов, отец Юли, едва не плакал, сидя за столом напротив Мухаммедова.

После несчастного случая, не так давно унёсшего жизнь супруги, они с дочерью остались вдвоём. Только забота о маленькой Юленьке не позволила Ческидову сорваться и запить с горя. Похоронив жену, он всю любовь отдавал дочери. Уделял ей столько внимания, сколько мог, работая по сменам на одном из ближайших приисков. Что делать, деньги нужны всем, а ему и подавно, коль скоро решил сделать так, чтобы дочь ни в чём не нуждалась. Домой Сергей Петрович приходил поздно. Его ждал горячий ужин, а не по годам умная Юленька, накрыв на стол, мирно спала в кровати, ведь ей рано вставать в школу. Так было всегда, и Ческидов начал привыкать к размеренно текущей жизни с Юлей, постепенно приходя в себя после постигшего их горя.

Всегда, но не в этот раз. Сегодняшним вечером его встретила совершенно пустая квартира. Не было ужина на столе и спящей дочки в постели. Тревога отца за судьбу единственного родного человека, оставшегося на этом свете, заставила Сергея Петровича бегать по соседям, искать Юлю у подружек и просто знакомых. Но никто помочь не мог. Только два соседских паренька рассказали, что, гуляя во дворе, видели, как к ней подошёл незнакомец, о чём-то поговорил, взял за руку и увёл за дом. Туда, где начинался городской парк, давно запущенный, с поломанными скамьями и заросшими тропинками. А сейчас, с наступлением осени, пустынный, припорошённый первым выпавшим снегом, белеющим на земле в просветах меж голых, лишённых листвы деревьев и кустарников. Страха она не выказывала, и мальчики подумали, что мужчина ей знаком. Узнав об этом, Ческидов после собственных бесплодных поисков поспешил заявить о пропаже дочери в милицию.

– Понимаете, – взволнованно говорил Сергей Петрович, поминутно поднося ко рту стакан с водой, жадно глотал, обливаясь, и громко стукал по столу, выпуская из непослушной трясущейся руки, – она ни за что и никуда не пошла бы с незнакомым человеком… Никогда. Я в этом уверен…

– Тогда, может, она у кого-то из ваших знакомых? – осторожно поинтересовался Манин.

– Нет, – Ческидов мотнул головой. – Я всех оббегал. Нет её нигде.

И опустил глаза.

– А фамилии детей, которые видели, как уходила Юля, вы знаете? Где они живут?

Он знал только имена, зато смог назвать номера квартир.

Придётся побеспокоить мальчиков ещё раз, не смотря на позднее время. И Павел отправился в дом Ческидова, захватив составленные Мухаммедовым и предусмотрительно распечатанные ориентировки с фотографиями Юли, которые по пути передал дежурному.

Родители малолетних свидетелей сперва восприняли появление Манина в штыки. Достали, мол, ваши расспросы, детям давно спать пора, а вы всё ходите. Они и так весь вечер на взводе. Чего опять надо? Но после короткой отповеди: «А если бы ваш ребёнок пропал?» – отступали, позволяя войти в квартиру и побеседовать с мальчишками.

Через полчаса тесного общения и целой кучи наводящих вопросов у Павла появилось подробное описание таинственного незнакомца: на вид 20–25 лет, рост 170–175 см, худощавого телосложения, лицо славянского типа, овальное, волосы и глаза светлые, нос прямой с заострённым и слегка вздёрнутым кончиком, губы тонкие, бледные. Был одет в короткую кожаную куртку чёрного цвета, зелёные камуфлированные штаны, армейские ботинки с высокими берцами и чёрную вязаную шапку. Оставалось удивляться, как такие мелкие пацанята сумели разглядеть и запомнить невероятное количество деталей внешности совсем неинтересного им чужого дядьки, да ещё в сумерках под светом единственного на весь двор фонаря. Наверное, и сами не догадывались, что способны на такое, пока Паша не выудил из цепкой детской памяти нужные сведения.

Манин остался доволен итогом опроса и, не скрывая этого, от всей души поблагодарил мальчишек за содействие. А уж как были довольны они! Чистые, не испорченные устоявшимся бытующим отношением к милиции ребячьи души искренне радовались тому, что смогли помочь в поисках соседки. А по меркам Павла, который никак не ожидал подобного результата, помощь казалась и вовсе неоценимой.

Принятые меры по розыску Юли ничего не дали. Да и много ли найдёшь в кромешной темноте, на ночь глядя. Тут и с фонариком-то не всё видно. Уже за полночь поиски прекратили, отложив до рассвета. Людей распустили по домам. Остались только дежурные наряды.

Манин довёл Ческидова до дома, чтобы вместе с ним проверить, не вернулась ли Юля. Надежды оказались тщетными. В пустой неуютной квартире Паша испытал необъяснимую тоску, словно здесь недавно кто-то умер. Оставаться не хотелось. Манин-то уйдёт, а вот Ческидову никуда не деться, он у себя.

Взгляд одинокого мужчины совсем потух, руки безвольно повисли, как плети. Сгорбившийся он сидел на стуле и неотрывно смотрел в одну точку.

– Крепитесь, Сергей Петрович, – попытался успокоить его Павел. – Вам нельзя расклеиваться. Постарайтесь поспать. Утром жду вас в райотделе. Надо оформить кое-какие официальные бумаги, чтобы у нас были основания и дальше работать.

Хотя пропавшими без вести занимались другие опера, из группы розыска, собирать материал по девочке Мухаммедов поручил именно ему, поскольку дело пахло похищением человека, если не хуже. Сейчас этот материал представлял собой несколько сколотых скрепкой листков, среди которых не было даже письменного заявления отца, только телефонограмма, зарегистрированная в журнале учёта информации. По идее, надо опросить всех возможных свидетелей, провести осмотр жилья пропавшей, и места, где её видели последний раз, стребовать с сотрудников, задействованных в розыске, рапорты с отражением результатов работы, составить и приобщить сюда планы, приказы, и прочее, прочее… Само собой, всему этому вместе с заявлением Ческидова требуется присвоить номер в КУЗ – «Книге учёта заявлений и сообщений о преступлениях», для чего пишется отдельный рапорт и составляется карточка. Ах да, ещё придётся выставить карточку на лицо, пропавшее без вести. Короче, сплошная бюрократия, от которой никуда не денешься. Не хочется даже думать о предстоящей писанине, способной под ворохом бумаг похоронить любые человеческие чувства.

Но всё это завтра, а пока спать…

– Да, я приду, – вяло отозвался Ческидов, продолжая сидеть, опустив плечи.

Он пришёл вовремя. Такой же подавленный, будто всю ночь просидел на злополучном стуле в ожидании дочери, которая так и не появилась. Манин завёл его в кабинет, продиктовал текст заявления и начал писать объяснение, изредка задавая уточняющие вопросы.