Читаем без скачивания О Борисе. И — не только… - Анатолий Шевченко

Итак, спустя три месяца внутренний чемпионат продолжился. В ключевом матче встречались ЦСКА и московский «Спартак». Понятно, что в личном противостоянии предстояло доказать «кто есть кто» в советском хоккее. Причем не следует забывать, что над главным наставником армейцев после Белой Олимпиады навис груз неудачи. Спортивной и, как тогда считали, явно политической. Следовательно, дружина ЦСКА просто обязана была выигрывать у всех и любой ценой, чтобы подтвердить командную и тренерскую состоятельность. Во внутреннем чемпионате главными соперниками были и оставались две-три команды: московские «Спартак», «Динамо», а также «Крылья Советов».

Краснозвездная хоккейная «машина» Виктора Тихонова играла в своем стиле. «Давила» с первых минут соперника по всему полю. Однако ж красно-белые сдаваться армейцам просто так не собирались. Тем более, что Борис Кулагин создал весьма ударную тройку. Жаль, конечно, что единственную. На вторую просто не хватило игроков подобающего класса. Вместе с Борисом Александровым и Виктором Шалимовым стал играть и Аркадий Рудаков, обладающий поразительно точным, умелым и своевременным пасом. Кулагинский вариант звена не просто должен был остановить традиционную победную поступь армейской тройки Петрова, но и постараться её переиграть. И ведь получилось!

Краснозвездные уже на седьмой минуте «распечатывают» спартаковские ворота. А вот дальше инициатива переходит в руки красно-белых. Уже через минуту Рудаков, перехватив шайбу у Ирека Гимаева, мгновенным посылом переправляет её по диагонали через свою зону Александрову. Борис весьма красиво переигрывает Третьяка и счет становится 1:1. Под занавес первого периода Вячеслав Анисин выводит свою команду вперед. После перерыва ЦСКА начинает «буксовать» и откровенно грубить. В одном из эпизодов удаляется армейский защитник Алексей Волченков. На лед выходит звено Рудакова. И закрутилось! Армейцы просто бессильны перед виртуозными действиями спартаковцев. Борис Александров вновь «наказывает» Третьяка молниеносным и точным «выстрелом». 2:2! Удивительно, но спустя пять минут ситуация повторяется с точностью до наоборот. Теперь на поле — трое спартаковцев против армейской четверки. Однако ж красно-белые гнут свою линию, не взирая на «меньшинство». Вбрасывание, удачный силовой розыгрыш и опять мгновенная передача стоящему у синей линии спартаковскому защитнику Владимиру Кучеренко, и тот мощным броском отправляет шайбу в верхний угол ворот Третьяка. 2:3! Прошло ещё 28 (!) секунд, как Евгений Казачкин с подачи Виктора Шалимова доводит счет до 2:4!

После второго перерыва тихоновская дружина стала собраннее, сдержаннее и… более результативнее. Сергей Макаров удачным персональным проходом сокращает разрыв. Так чье же моральное превосходство на поле? Армейцев или спартаковцев? Борис Александров, преодолевая все, «тащит» команду к ударному завершению матча. Сам, своим примером, недюжинной энергией, непрекращающейся напористостью спартаковский форвард доказывает, что армейцев победить можно. Красно-белым это вполне под силу. В разгар третьего периода Александров ошеломляющим прорывом буквально пронизывает оборону краснозвездных и в очередной раз поражает ворота армейцев. 3:5! Вот это да! Хет-трик! Весьма редкое явление в хоккейных баталиях. Напомню, спартаковскому форварду Борису Александрову противостоял сам великий Владислав Третьяк!

Игровую инициативу Бориса Александрова, его мастерство, умелые силовые единоборства отметили (правда, сквозь зубы!) ведущие газеты СССР. «Его виртуозный проход через ряды обороняющихся закончился победой нападающего в поединке с Третьяком» («Футбол. Хоккей»). «У спартаковцев выделялся настойчивый в атаке Б. Александров, забросивший в ворота чемпионов три шайбы» («Известия»).

Вот так общими (безусловно и личными) усилиями Борис Александров вернулся в большой хоккей. Вернулся с блестящими результатами, но пока с неопределенным будущим относительно хоккея международного.

В следующем спартаковском сезоне у Александрова чаще и чаще проявляется старая «болезнь». Срывы. Соответственно страдает и физическая форма. Отсюда и результаты. На поле выходил всего лишь в 28 играх чемпионата и забросил 15 шайб.

— Случилось так, что вместе с Борисом Кулагиным мы в том году ехали в Ригу в одном поезде, — рассказал мне «настоящая хоккейная энциклопедия» и активный функционер Федерации хоккея Казахстана Анатолий Злотников. — Так тот прямо в отчаянье и произнес фразу: «Как я устал от вашего Александрова! А что делать — не знаю»…

Понятно, что по устоявшейся привычке Борис обещал в очередном сезоне очередное исправление и очередные высокие результаты. Увы, надеждам не суждено было сбыться.

— Больше полсезона я отыграл, — рассказывал Борис о роковом моменте. — И вдруг на тренировке в обычной ситуации при столкновении получаю тяжелейшую травму. Сложный перелом, порыв связки… Хирургам пришлось мне даже имплантировать стальной стержень. Представляешь, закован в гипс от пояса до шеи, одна рука жестко зафиксирована и что-то могу сделать только другой… Понятно, в больнице вокруг одни охи и ахи. Вынужденное прозябание в гипсовой оболочке и «сострадание» посетителей в течение двух с половиной месяцев ни к чему хорошему не привели. Я потерял спортивную форму набрал лишний вес. Когда же сняли гипс, выяснилось, что рука стала совершенно «неподъемной» — только до уровня груди. Ещё месяц посидел на скамье, да и… Всё, с хоккеем покончено!

Кстати, Жанна фактически дневала и ночевала в больнице, пытаясь уберечь мужа от «пагубного забвения»:

— Захожу как-то раз к нему в палату, а он разозлен до ужаса. «Где машина? Я же говорил, чтоб её пригнали! По двадцать раз нужно напоминать»?

— Тут она, тут. Просто стоит за углом, у больницы нет места.

— Ключ где?

— Вот, — говорю. — Только тебе зачем? Ты же загипсованный.

— Не твое дело! Дай сюда!

Я отдаю и иду за ним. С чертыханьем мостится Бориска (так Александрова звала только Жанна — прим. А.Ш.) на водительское место. Еле-еле влез. Туловище-то в корсете, рука тоже в гипсе. А он все примеряется ехать. Ведь завел мотор, нажимает на сцепление, а мне приказывает скорость переключать. Тихонько тронулись, потом Борис приноровился, да и у меня стало лучше получаться. Выскочили на проспект, он и погнал.

— Главное, на гаишников бы не нарваться…

Тут на одном перекрестке — вот он, голубчик, легок на помине. В машину вгляделся — и жезлом машет. Борис как газанул, рванулся в какой-то переулок. Я до смерти испугалась. Точно в кого-то врежется…

Инспектор нас из виду не потерял. Вскоре обогнал, свою машину боком по всей улочке поставил. Понятно, Борис с проклятиями затормозил:

— Всё! «Жучку» снова заберут…

Подходит инспектор. Борис-то выйти не может. Здоровой рукой приспускает боковое стекло.

— Борис Викторович, — козыряет гаишник. — Вы сколько раз обещали подарить моему сыну клюшку с вашим автографом? Так когда же ожидать подарка?

Сам же вроде ни гипса, ни других нарушений не видит.

Бориска облегченно вздохнул:

— Да хрен с тобой! Поехали ко мне домой. Прямо сейчас и отдам…

Клюшку он действительно вручил, с трудом накарябав на ней свое имя. Потом засел на кухне «сам на сам» и так почти до утра и просидел. Порывалась я и раз, и два уложить его в постель. Да тщетно. Глянет обреченно, бросит фразу:

— С хоккеем я, похоже, прощаюсь навсегда. Иди отсюда… Спи…

ТАЙМ-АУТ!

Алехандров, как он сам и признавался друзьям, в ЗАГС загремел по глупости. Ну кто мог предположить, что одна (из многих!) молоденькая «кадра» вдруг окажется приемной дочерью самого, пожалуй, известного киноактера великой страны?! Ладно бы «лирика», невинные свидания, первые поцелуи. Родственные связи прояснились, когда отношения красавца-хоккеиста и его горячей поклонницы зашли уж слишком далеко и с вытекающими нерадостными для них последствиями. «Командир» танков, самолетов и трактором на семейном совете по актерской привычке безапелляционно «разрубил» деликатную ситуацию:

— Свадьба! — Низкий голос с легко узнаваемой всей страной хрипотцой начальственно перекрыл запоздало-признательные всхлипы Эммы. — Устраиваем её быстро, громко и красиво. Думаю, что в ресторане гостиницы «Украина» места хватит всем: и хоккейной команде, и нашим друзьям. И нечего слезы лить. Нужно было сначала думать совсем другим местом…

Последняя фраза адресовалась не только «невесте».

— Или у «жениха» есть другие предложения? — Афанасий Николаевич развернулся к непривычно притихшему и прячущему глаза Бари. — Ты не стесняйся, звезда ты наша хоккейная, голубок сизокрылый. Все свои. За тобой на льду я присматривал, хоть и являюсь болельщиком красно-белых. Играешь-то ты ох как лихо! Да и в постели прыгать горазд. А вот как в семейной жизни… Посмотрим! Итак, играем свадьбу! Думаю, особых возражений не будет»…