Читаем без скачивания Секреты модельной общаги - Аманда Керлин

Они дружно рассмеялись, а я почувствовала себя здесь лишней. Разумеется, я понятия не имела, кто такой этот Чарльз и что там случилось с его ковром — то ли он воткнул в него шприц с героином, то ли… Сами понимаете.

— Хизер, а чем ты занимаешься? — высокомерно поинтересовалась Трина.

— А я, знаете ли, работаю в мире моды, — сказала я.

И внезапно почувствовала себя на ступеньку ниже, чем двое молодых друзей Робера, которые, казалось, держат мир в своих ладонях. Кроме того, быть обычной моделью, когда вокруг носятся столько других девушек, словно клонированные жирафы, означало… не знаю даже как выразиться… быть просто моделью. Я не хотела, чтобы разговор сосредоточился на том, что я пытаюсь заработать, примеряя разные тряпки. Я живо представила, что они начнут обращаться со мной как с двухлетней, если я вдруг заговорю о чем-то другом, кроме стилистов и диет.

— Не будь такой скромницей! — вмешался Робер. — Хизер скоро станет топ-моделью. Она работает в очень хорошем агентстве.

Робер, как видно, стремился всех оповестить, что я модель. Я постаралась не обращать на это внимания, а сосредоточиться на том, что он рад представить меня своим друзьям.

— О, это замечательно, — сказала Трина, одновременно отсылая на своем мобильнике e-mail.

— Там, где Робер, там и модели, — заметил Марк, слегка ткнув его в ребра.

Интересно, что он имел в виду? Пауэрс повернулся и оглядел меня с ног до головы.

— В каком последнем проекте вы участвовали?

Я начала краснеть, прекрасно сознавая, что в Нью-Йорке я до сих пор не сделала абсолютно ничего. Но прежде чем я успела что-то пролепетать в ответ, на выручку мне пришел Робер.

— Ее отобрали для съемок у Пола Смита, и я уверен, что у нее все получится. Она только недавно приехала, а уже кое-чего добилась. Ее ждет славное будущее, — сказал Робер.

Мне понравилось, что он так уверен в моей карьере, что расхваливает меня перед друзьями. Но с другой стороны, мне не хотелось углубляться в подробности съемок для Пола Смита. Я вся сжалась, стараясь казаться меньше ростом, в надежде, что дальше разговор не пойдет и они вновь примутся вспоминать время, проведенное в Хэмптоне.

— Мне нравится их зимняя коллекция. Ты уже ее видел, Робер? На тебе отлично бы смотрелся кашемировый свитер в полоску, который они продвигают, — сказал Пауэре и, не переводя дыхания, обратился ко мне: — Вы живете где-то поблизости?

Вот черт! Я живо представила его реакцию, если бы шикарный интерьер «Бунгало» превратился в жалкую вонючую гостиную нашей общаги. Хорошо хоть мы больше не обсуждаем модельера, о котором я приврала.

— Я… живу в центре… то есть в самом центре, — сбивчиво ответила я.

— В Финансовом квартале, что ли? — угадал Пауэрс. — Мне там нравится. Попадаются удивительные мансарды, — добавил он, явно решив, что я живу в каких-нибудь просторных апартаментах, а вовсе не в обувной коробке, уставленной двухъярусными кроватями, бок о бок со вздорной австралийкой-алкоголичкой, неразборчивой в связях русской и множеством незнакомок, постоянно сменяющих одна другую.

Я не стала его поправлять. Робер поднял взгляд на будку диджея и увидел своего друга. Он повернулся к Трине и Пауэрсу.

— Вы не могли бы поразвлекать Хизер несколько минут, пока я схожу наверх поздороваться с другом? — попросил он. — Впрочем, не слишком усердствуйте, просто держите ее подальше от этой Донован… не хочу, чтобы она пошла по ее дорожке.

Трина глянула на девушку с песиком и закатила глаза.

— Понимаю, куда ты клонишь, — сказала она. Робер наклонился и прошептал мне на ухо:

— Ты выглядишь прелестно. Вернусь через минуту. Захочется еще выпить — скажи бармену, чтобы записал на мой счет.

— Ладно, никаких проблем. У тебя очень милые друзья, — ответила я.

Робер пробрался сквозь троицу подвыпивших танцующих знаменитостей и направился к ди- джею.

— Давно знакома с Робером? — поинтересовалась Трина, засовывая мобильник в сумочку от Gucci стоимостью, наверное, с трехмесячную ренту в нашей общаге.

— Нет, не очень. Это наше первое… — я чуть не ляпнула «свидание», но вовремя спохватилась, не желая, чтобы Трина потом обо всем донесла Роберу. — Наше первое появление в свете с тех пор, как мы познакомились. Он ведь ненадолго уезжал в Париж.

— Что ж, удачи, — довольно загадочно, как мне показалось, произнесла Трина.

Пауэрс что-то шепнул ей на ухо, и она резко обернулась, чтобы взглянуть на худющую актрису, которая выбралась из-за столика и, покачиваясь, направилась к туалетной комнате, где, не обращая внимания на очередь, протолкнулась в первый ряд — настоящая VIP-персона, собравшаяся пописать.

Я огляделась по сторонам и увидела одинокую женщину на диванчике — она явно немного поехала от смеси алкоголя и наркотиков, так как подыгрывала на воображаемой гитаре звучавшему из динамиков попурри мелодий восьмидесятых. Потом, испытав небольшой шок, я заметила существо, похожее на девочку-актрису из классического телевизионного шоу «Большой дом»: она как раз лихо отправляла в горло спиртное в компании комедианта, когда-то игравшего в том шоу ее папочку! В свои неполные двадцать она успела сколотить мультимиллионную империю, растиражировав свое имя, и теперь училась на первом курсе Нью-Йоркского университета, хотя я где-то читала, что она, скорее всего, потеряла расписание занятий и решила, что лекции проходят по ночам в разных клубах. Ее телевизионный папочка пыхтел сигарой, стряхивая пепел в пустые стаканы, и вел с девушкой серьезный разговор.

— Да ведь это… — обратилась я к Трине, слегка кивнув в стороны актрисочки.

— Ну да, одна из клиенток моего прежнего босса, когда я стажировалась на агента, — ответила Трина. — Терпеть ее не могу… только ей не говори! Она здесь практически каждый вечер.

Отвернувшись от того столика, я заметила мужчину в безукоризненном черном костюме и тонком черном галстуке. Он прокладывал себе путь по клубному «подиуму», что проходил между пальмовых деревьев в кадках. Ему явно было не по себе — видимо, не привык к подобному шуму. Увидев Трину, он замер. Его лицо расплылось в широкой радушной улыбке.

— Трина, как дела? — поприветствовал он ее с каким-то странным акцентом — французско-немецким.

— Биллем! — воскликнула Трина. — Давно хотела побывать в твоей новой галерее, но последние пару месяцев завязла с головой в работе, пытаясь сдвинуть проект с мертвой точки. Как поживаешь?

— Отлично. Насчет галереи — без проблем. Немножко везения плюс немножко труда — и она продержится несколько десятилетий, — ответил мужчина. Хотя на вид ему было лет сорок пять, в нем все еще осталось мальчишество, словно жизнь до сих пор таила для него много чудес.