Читаем без скачивания Обрученные судьбой - Марина Струк

И тут же за спиной Ксении раздался шорох, который она слишком поздно распознала в этой пугающей тишине леса, что установилась после ее протяжного крика, полного тоски и страха. Она обернулась на этот звук, но не успела даже рассмотреть что-либо, как тяжелый удар сбил ее с ног, и чернота обволокла ее, принимая в свои объятия. Все как в том сне… Она совсем забыла, что тогда в том ночном кошмаре, вслед за ее криком неизменно наступала темнота.

Когда Ксения открыла глаза в следующий раз, уже вовсю светило солнце, а сама она ехала на руках слуги корчмаря, прислонившись к его груди спиной, как когда-то ехала с Владиславом. Нещадно болела голова, особенно там, где начиналась коса. Яркий солнечный свет резал глаза. Голова к тому же шла кругом, а к горлу то и дело подступала тошнота. Видно, силен был удар глухого Януша, ведь те несколько дней в пути Ксения едва держалась на ногах из-за слабости и головокружения. А последний день, когда они наконец-то въехали во двор, где Януш передал безвольную, едва в сознании Ксению, она вообще не помнит. Только обрывками, какими-то кусками.

Сильные руки, обхватившие ее, чтобы унести в одну из спаленок панского дома. Мягкая шкура под щекой. Темно-карие глаза, с любопытством глядящие на нее, прядь черных волос, падающая на высокий лоб из-под околыша шапки. Ей отчего-то тогда привиделся Владислав, показалось, что это он несет ее под тихое женское причитание куда-то, укладывает на мягкую перину.

— Лада моя, — прошептала тогда Ксения, проводя ладонью по колючей от короткой темной щетины скуле. А потом, прежде, чем провалиться в темноту, добавила на местном наречии, видя, как недоуменно сдвинулись брови на лице, что висело над ней. — Коханый мой…

Происходящее тогда показалось странным сном Ксении — дорога из Замка, ее побег и блуждание в ночном лесу, предстоящая разлука с Владиславом. Но вскоре она поняла, как ошиблась, когда очнулась на следующий день в совсем другом мире, таком отличном от того, что окружал ее прежде. С другими, чужими ей людьми рядом. Да и сама она стала в то утро другой.

Пани Катаржина Вревская. Внебрачная дочь панна Смирца, что прижил он пару десятков лет назад от некой вдовицы из восточных земель. Вдова, потерявшая мужа, потомственного шляхтича, пусть и из бедного рода, в одном из набегов казаков на вотчину. Именно так назвал ее Ежи в своем письме к Лешко Роговскому, управлявшему делами в его земле. В том же письме содержался наказ не выпускать пани дочь его из вида, следить за ней в оба глаза. Ведь та совсем не своя от горя, так нежданно свалившегося на нее.

И Ксения невольно подтвердила эти слова своим поведением, сама того не ведая. Ведь первые два дня, что она провела в спаленке, куда принес ее Лешко, осознав, что Владислав ныне потерян для нее, и обратной дороги для нее ныне нет, Ксения отдавалась без остатка своему горю. Она рыдала, утыкаясь в подушки лицом, выла в голос, и даже разбросала постель по спаленке в приступе неожиданной злости. Она отказывалась от еды, что приносила ей перепуганная Збыня или ее дочь Марыся, девочка лет десяти.

— Я не пани Катаржина! — кричала им Ксения, и они испуганно кивали, а потом бежали в соседнюю гридницу и убеждали Лешко написать грамоту пану Ежи или позвать ксендза для пани, ведь та, видать, рассудком помутилась от горя.

А в одно утро Ксения вышла из спаленки, спокойная и тихая, будто и не бесновалась недавно, рыдая в голос или разбрасывая по комнате нехитрый скарб. Попросила у Збыни завтрак, а после, входя в роль панской дочери, призвала к себе, войта, полагая разузнать о той земле, которая стала нежданно для нее своего рода темницей. В ту ночь, что предшествовала тому утру, она поняла, что должна отыскать пути, что приведут ее снова к Владиславу. Ведь не может судьба быть так жестока к ней, чтобы разлучить ее с ним навсегда, если так часто сводила их прежде.

Ксения непременно должна найти этот обратный путь, по которому она вернется к своему счастью, к своему коханому. Пусть для этого понадобятся месяцы, и даже годы. И она переменится, станет иной, не той, что видели прежде люди, знавшие ее. Ей столько раз твердили, что она должна стать истинной шляхтянкой, забыть о том, какой ее вырастили в Московии с малолетства. И она переменится, твердо решила тогда Ксения, молча глотая теплое молоко с медом, что подала ей Збыня, как верное средство восстановить силы. Она станет такой, какой показалась ей тогда панна Острожская на охоте — гордой, смелой, решительной. Прочь страхи и сомнения, что завели ее в то положение, в котором Ксения ныне оказалась. Тут иная земля, иные порядки и обычаи, и она должна стать другой…

Ксения резко выпрямилась, вспоминая о том зароке, данном самой себе той зимой. Довольно слезы лить. Разве эта соленая влага, что лилась из глаз, могла ей чем-то помочь ныне? Ежи не тот мужчина, которого можно разжалобить плачем и стенаниями, он глух к слезам. Значит, она будет действовать ныне по-иному.

Ксения поднялась на ноги и ухватилась за край скрыни, что стояла недалеко от кровати, выжидая, когда головокружение, что охватило ее при резком движении, пройдет. Потом плеснула себе на ладони холодной воды, что осталась в небольшой деревянной мисе («балея», как называли ее тут) после утреннего умывания, протерла лицо, стараясь удалить следы недавних слез. Скинула с головы теплую шапку, бросила ее на постель, как и плащ, что сорвала с плеч, расстегнув аграф.

Пришло время переговорить с Ежи по-иному. На равных. Теперь она станет не пешкой на этом поле, где расставили фигуры для партии. Отныне она будет на нем королевой, и пусть по правилам игры эта фигура не может завершить игру победой, зато превосходно может помешать убрать себя с поля. А если удастся, то привести партию к тому результату, что удовлетворит всех игроков.

Ксения расправила юбки, попыталась выровнять дыхание, чтобы ни единая душа не видела ее волнения, а потом подняла руку и толкнула дверь, чтобы лицом к лицу встретиться с тем, кто должен узнать ныне, что расклад уже не таков, как был ранее. Многое успело перемениться за это время, очень многое…

1. Ежи — сокращенное от Георгий. Имеется в виду день св. Георгия (Юрия), теплый Юрьев день — 23 апреля (6 мая)

2. В то время именно кузнецы занимались подобными делами — вырывали больные зубы

3. Книга Притчей Соломоновых (14:12), Библия

4. Грубая ошибка (лат.)

Глава 47

Когда Ксения ступила в гридницу, Ежи сидел в полном одиночестве за широким столом и хлебал рыбную похлебку, макая в густое варево ломоть мягкого ароматного хлеба. Он взглянул на Ксению из-под бровей, но промолчал, не прервал своей трапезы. Только кивнул ей на лавку за противоположным концом стола, приказывая без слов занять место напротив него. Ксения не стала перечить, села на лавку, расправив широкие юбки платья из черной шерсти.