Читаем без скачивания В боях за Поднебесную. Русский след в Китае - Александр Окороков

По согласованию с советским генеральным консулом в Восточном Туркестане Апресовым, прибывшим в Синьцзян в декабре 1933 г., полковник Папенгут, занимавший твердую антисоветскую позицию, был отстранен от командования (10 декабря), арестован и расстрелян. Официально он был обвинен в организации и проведении апрельского заговора, приведшего к власти Шэн Шицая. Командующим русскими частями был назначен полковник Н.И. Бектеев, вскоре получивший чин генерал-лейтенанта армии Синьцзяна, и военным советником дубаня — полковник Антонов. Белогвардейские части были переформированы и поставлены под прямой контроль офицеров Красной армии, которые назначались на командные должности или присылались в качестве летчиков. Интересно, что многие руководящие должности еще с начала синьзцянской операции заняли бывшие белые офицеры (некоторые из них вернулись в Советскую Россию из эмиграции) и привлеченные к сотрудничеству с ОПТУ — НКВД. Например, И. Лунчеков — бывший войсковой старшина, исполнявший в Синьцзяне должность начальника штаба Южного фронта[96]; А.Н. Барковский — поручик Дроздовского полка, в Синьцзяне — руководитель войсковой разведки[97]; Андреев — сын крупного Петроградского торговца, служивший в штабе Южного фронта[98]; Иванов-Мальцев — бывший офицер Добровольческой армии, являвшийся в Синьцзяне начальником группы советских войск[99]; В.Д. Константинов[100] — офицер армии атамана Дутова, служивший в Синьзцяне командиром конной группы{146}, В.Г. Саламахин (Ильин) — бывший офицер армии Деникина, адъютант 1-го Кубанского полка[101] и др. Очевидно, что высокий процент бывших белогвардейцев, занимавших руководящие должности во время боевых действий в Синьцзяне, был не случаен. Психологически их влияние на белые части полковника Папенгута было более эффективным, нежели пропаганда красных — недавних врагов по Гражданской войне. Это влияние способствовало активному разложению белых частей, их возвращению в СССР и как результат — ликвидация антисоветского очага в Западном Китае.

Об одном из участников этих событий, упоминавшемся выше — В.Г. Саламахине, удалось найти довольно подробные биографические данные. Приведем их полностью. Они интересны тем, что раскрывают судьбу многих белых офицеров, вернувшихся на Родину, пытавшихся служить ей верой и правдой, зачастую вопреки своим желаниям и принципам, и закончившим жизнь по приговору военного суда расстрелом.

Подлинное имя В.Г. Саламахина — Ильин Андрей Романович. Он родился 1 октября 1893 г. в станице Губской Кубанской области в крестьянской семье. После смерти отца в 1894 г. и нового замужества матери до школьного возраста воспитывался у родных по отцовской линии. С 14 лет был в работниках (пастухом), затем учеником писаря. В начале Первой мировой войны ушел добровольцем на фронт, служил в 1-м линейном полку генерала Вельяминова. За боевые заслуги был награжден тремя Георгиевскими крестами и двумя медалями. Октябрьская революция застала 20-летнего Андрея Ильина в Персии, где он служил в составе Курдинского отряда, шедшего на соединение с англичанами, находившимися в Багдаде. Вернувшись в Россию, некоторое время жил в г. Майкопе, затем был мобилизован в Белую армию и с марта 1919 г. принимал участие в боях в составе партизанского полка. На фронте был дважды ранен и произведен в прапорщики. Некоторое время командовал сотней, а затем был назначен адъютантом 1-го Кубанского полка с чином есаула. В 1921 г. с остатками Русской армии эвакуировался в Грецию на о. Лемнос. Дальнейшие сведения о судьбе А.Р. Ильина противоречивы. Согласно автобиографии, написанной 22 марта 1938 г., он был ярым сторонником возвращения на родину и активно работал по разложению белых войск. За оскорбление антисоветски настроенных офицеров и ранение одного из них во время ссоры был арестован и осужден английским судом в Константинополе к 3 годам каторжных работ. Наказание отбывал на анатолийском побережье. После освобождения был выслан в Сербию, откуда переехал в Чехословакию. 6 августа 1926 г. явился в советское консульство с прошением о содействии выезду в СССР. Однако ему было рекомендовано во «искупление вины», поработать по разложению эмигрантов и сбору важных для советской родины документов. Активно работая в этом направлении (согласно автобиографии), он параллельно учился в Пражском кооперативном институте, а затем (до 2-го курса) — в Технической школе техников путей сообщения. Являясь членом Трудовой крестьянской партии (Маслова), Ильин регулярно информировал советского резидента Макара о деятельности ТКП, передавал ему важные документы из личного архива Маслова, к которому имел доступ, и сведения из его служебной переписки. В целях раскрытия связей зарубежного центра с подпольем в СССР Ильин был нелегально командирован в Ленинград, Москву, а затем на Северный Кавказ. В автобиографии Ильин отмечает, что командировка была организована Макаром при курировании в Ленинграде С.Г. Жупахиным и М. Степановым; Москве — Славинским, Аграновым, Федоровым, Молчановым и Люшковым; на Кавказе — Ельшиным, Гатовым и др. После завершения работы в СССР Ильин вновь был переброшен в Прагу, откуда совместно с руководством ТКП выезжал в Сербию, Болгарию и Константинополь. В 1929 — 1930 гг. по заданию советской резидентуры вновь находился в СССР. С 1932 г. использование Ильина в качестве закордонного агента стало нецелесообразным, и он был оставлен в России. Короткое время работал начальником охраны лагеря в Караганде (согласно автобиографии, «по заданию тов. Люшкова и Федорова Ивана Михайловича»), затем начальником штата охраны Дмитровского лагеря (2 месяца). В феврале 1934 г. капитан госбезопасности Ильин, уже под псевдонимом Саламахин, был командирован в составе опергруппы в Западный Китай. Прибыл в Синьцзянь 4 марта 1934 г. и поступил в распоряжение комдива Кручинкина. Некоторое время командовал ударной группой, а затем выполнял особые задания, в том числе в качестве нелегала в Илийском крае. После возвращения в СССР в 1936 г. под псевдонимом Борисов работал оперуполномоченным III отдела Дмитровского лагеря, а в 1937 г. был переведен в Саратов.

В апреле 1938 г. Ильин-Борисов был арестован, обвинен в «предательской деятельности и в связи с органами ОГПУ — НКВД по заданию иностранной разведки». Следствие «выявило факты», противоречащие автобиографии. Насколько эти факты были правдивы или вымышлены, сказать трудно.

Во всяком случае, согласно обвинительному заключению, Ильин был активным белогвардейцем и антисоветчиком. В 1928 г. он нелегально по заданию ТКП перешел границу СССР. Был арестован и только во время следствия завербован ОПТУ. Дальнейшая служба Ильина соответствует фактам, изложенным в автобиографии, но с существенной корректировкой — все это делалось по заданию «иностранных разведок с целью борьбы с советской властью». Эти данные зафиксированы в протоколах допросов Ильина и заверены его подписью. Однако, по некоторым сведениям, на суде он отказался от своих следственных показаний, которые дал якобы под воздействием пыток. После суда по приговору Военного трибунала Внутренних войск Московского округа от 17 марта 1939 г. и определения Военной коллегии от 11 апреля 1939 г. Ильин А.Р. был расстрелян. В 1958 г. решением Военной коллегии Верховного суда СССР от 2 апреля (справка № 001028/39) он был реабилитирован посмертно, а приговор и определение «по вновь открывшимся обстоятельствам отменены, и дело за отсутствием состава преступления прекращено».

Но вернемся в Синьцзян.

В ночь на Рождество началось наступление дунган на Урумчи. Обложив его, они двинулись на Чугучак и с ходу овладели городом. Но ненадолго. Выбитые частями 21-го стрелкового полка Красной армии под командованием Волгина, они отступили на Манас, а затем повернули на Кульджу. Еще 26 ноября кульджинский губернатор Чен Пей-янь перешел на сторону восставших. Арестовав своего военного советника полковника Вяткина и захватив оружейный склад, он двинулся с набранными в городе местными жителями на соединение с частями генерала Ма. В это время 1-й русский белоэмигрантский полк, блокированный в Урумчи, прорвав окружение, вышел к крепости Саньчжи, занятой уже к тому времени советским 21-м полком. При выходе из окружения в ночном бою погибли Рыхликов, Красиков, Турушев, Соломахин, Путин и другие. Спустя три дня соединенные части, включая 60 кавалеристов под командованием Иманова, находившихся в крепости, и подошедшее подкрепление — отряд под командованием Белова и батальона китайской пехоты, начали новое наступление. Дунгане были атакованы на берегу реки Тутун, в 50 километрах от Урумчи. В ходе боев, длившихся несколько дней, войска генерала Ма были окружены, часть их (около 200 человек) была порублена на льду казаками, другая часть была прижата к горам и также уничтожена{147}.

16 февраля Ма снял осаду со столицы и отступил на Даванчен. Здесь он в последний раз попытался перехватить инициативу, но безуспешно. Против его армии было сосредоточено до 10 тысяч пехоты и кавалерии, 6 броневиков, 11 самолетов, 28 орудий{148}.