Читаем без скачивания Он бесит - Инна Стужева

— В соответствии с первым правилом любой драки, — пожал он плечами.

— И что это за правило?

— Бей первым как можно быстрее и как можно сильнее. Второго раза может не представиться.

— Только и всего? Вот в чем секрет.

— Ага.

— И откуда ты узнал это правило?

— У меня был хороший учитель.

— Расскажи.

Я подошла к столу и поставила перед ним чашку с кофе. Сама расположилась напротив.

— Мне правда интересно, — добавила быстро, памятуя о диалоге в машине.

Третьяков слегка поморщился, и я поняла, что он не горит желанием рассказывать о себе.

— Ну, хотя бы скажи, где ты жил раньше?

— Не в этом городе — только и сказал он.

— Ясно. Ну а я всю жизнь прожила здесь. В смысле, в этом городе, раньше в другом районе, потом папа купил этот дом. Сейчас родители и младший брат отдыхают в Испании.

— Почему не полетела с ними?

— Ну, у нас же мюзикл.

И ты здесь. Как я могла уехать? В смысле, мне же нужно выиграть пари. Вот это лучше, Ольга, думай о пари, а не о том, о чем думать не стоит.

— Кстати, что с рукой? — кивнула я на забинтованную руку.

— Порезался.

— И как это произошло?

— Я, пожалуй, пойду, — он встал, — спасибо за кофе, Антонова.

— Меня зовут Оля. — Я тоже встала.

— Проводишь до выхода?

— Да, конечно.

Мы вышли в холл, и Третьяков потянулся к куртке.

— Подожди, — я остановила его руку, — мне нужно сказать.

— Слушаю тебя внимательно, Оля.

— В общем, — слова давались с трудом, и хотелось отвернуться, но я заставила себя смотреть ему прямо в глаза, — в общем, я хочу сказать большое спасибо тебе за то, что помог. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Фух, я это сделала. Я молодец! Словно гора с плеч свалилась. Не так-то легко оказывается благодарить того, перед кем хочешь казаться сильной и независимой.

— Не стоит. Хорошо, что я оказался рядом.

Сказал вполне человеческим тоном, без обычной снисходительности.

Мой следующий вопрос вылетел сам собой. А на самом деле я просто тянула время.

— Кстати, как получилось, что ты оказался рядом?

— Тебе все нужно знать, Антонова.

— Оля.

— Хорошо. Видел, как ты пошла к выходу, а этот парень двинул следом. Мне это не понравилось. А если принять во внимание, как ты вела себя с ним…

— Ясно. Дальше можешь не продолжать, — прервала я его, пока он снова не указал на мое безответственное поведение.

Я не находила повода, чтобы задержать его, Третьяков снял куртку с вешалки.

Но тут до меня дошел смысл его слов.

— Подожди, стой. То есть ты хочешь сказать, что с самого начала знал что происходит, и мог вмешаться раньше, но вместо этого вмешался тогда, когда он…тогда когда он…В общем, в самый последний момент? Какого черта ты так сделал? — под конец мой голос звенел от злости.

— Для твоей же пользы. Хотел, чтобы ты осознала всю глупость своего поведения и в следующий раз десять раз подумала, прежде, чем напиваться и вытворять подобное.

— Что? Ты мой старший брат что ли? Да я выпила всего пару бокалов, и ничего такого не вытворяла!

— А что ты делала? Даже сейчас, Антонова, пригласила малознакомого парня в пустой дом во втором часу ночи. Это по-твоему как называется?

— Что? Да я тебя пригласила! Тебя, Третьяков, а тебе плевать, ты холодный как скала, будто и вправду сделан из камня.

— Ты так думаешь?

— Конечно, я так думаю! Потому что так и есть! Девять парней из десяти попытались бы по крайней мере поцеловать, но не ты. Нет, для тебя я слишком…глупая.

На этом не мешало бы заткнуться, но меня прорвало.

— Да это легко проверить.

Я сделала шаг вперед, потому что он не двигался с места.

— Поцелуй меня, ну?

Завтра я буду локти кусать, проклинать все на свете и сожалеть о своем поведении, но сегодня я, наконец, добьюсь хоть какой-то реакции на меня.

Я сама потянулась к нему. Обвила руками его шею, и приблизила губы к его губам. Меня трясло как в лихорадке. Бред, вызванный слишком бурным вечером, будто в первый раз целуюсь. Зажмурилась и коснулась губами его губ.

Твердые и сухие, они никак не отреагировали на мои действия. И это наш первый поцелуй? Я отстранилась и распахнула глаза, пытаясь скрыть разочарование.

— Вот видишь, что я говорила.

Третьяков вдруг отбросил курку в сторону и сделал шаг ко мне. Маска равнодушия слетела, но стало только хуже. В глазах плещется злость, ярость, почти бешенство.

Я непроизвольно отшатнулась, но он схватил и прижал к себе.

— Хочешь поиграть со мной как с другими своими мальчиками? Ладно.

И в следующую секунду его губы накрыли мои. Ничего общего с первым поцелуем. Сейчас они давили, сминали, требовали и с силой проникали в меня. Я отчетливо чувствовала его страсть, его желание и от этого открытия кружилась голова, так что я с силой вцепилась в его плечи не в силах удержаться на ногах. Дыхание перехватило. Поцелуй заставил забыть обо всем, подавил волю. Мне хотелось только одного, чтобы это длилось бесконечно. И чтобы он терял от поцелуя голову так же, как и я.

Его губы скользнули к моей шее, и я выгнулась навстречу, прижимаясь к нему еще теснее.

Все прекратилось внезапно. Он резко отпустил меня и отступил на шаг.

— Ненавижу тебя, — бросил зло, схватил куртку и вышел, хлопнув дверью.

Я сползла вниз по стене. Усталость навалилась всей тяжестью, слишком уж насыщенным выдался вечер. Просто встать с пола, дойти до ванной, да что там, поднять руку, казалось задачей повышенной сложности. Так я и сидела в немом оцепенении без единой мысли, пока рингтон телефона не