Читаем без скачивания «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - Игорь Ивлев

«Все эти статистические данные[249] носили все же авторский, а не официальный государственный характер. Фактически правительство так и не отчиталось перед народом о наших людских потерях во время войны»[250].

По сообщению РИА «Новости», начальник управления МО РФ по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества генерал-майор А. Кирилин 5 мая 2010 г. сделал следующее заявление:

«Работа нашей межведомственной комиссии фактически завершена. По уточненным данным, общие людские потери СССР за военный период составили 26,6 млн человек, безвозвратные боевые потери личного состава вооруженных сил, с учетом боев на Дальнем Востоке, составили 8 млн 668 тыс. 400».

Далее Кирилин продолжил:

«Потери личного состава частей и подразделений народного ополчения, партизанских отрядов, формирований гражданских министерств и ведомств, принимавших участие в обеспечении боевых действий фронтов и сил флота, учтены в общих потерях гражданского населения страны».

При этом он публично объявил, что эти цифры будут доложены руководству страны, с тем чтобы они были озвучены 9 мая, в день 65-й годовщины Победы. Подобные заявления без согласования с адресатом, учитывая его высокий ранг, не делают.

Судя по всему, политическое руководство России не пошло на поводу военных. В канун празднования Дня Победы оно не удовлетворило просьбу руководителей Генштаба о придании данным о потерях Вооруженных сил в Великой Отечественной войне официального статуса. Видимо, наверху знают о серьезной критике результатов их труда и решили не вмешиваться в споры историков. А Г.Ф. Кривошеева все-таки включили в состав редколлегии нового 12-томника, и его расчеты уже используются при создании нового варианта истории Великой Отечественной войны.

Но поскольку они не были подтверждены никакими законодательными актами, называть их официальными, строго говоря, неправомерно. Самое большее, на что могут претендовать цифры и выводы авторов опубликованного статистического исследования, – на название официозных.

Между прочим, секретарь межведомственной комиссии А.В. Кирилин в частном разговоре с одним из авторов этой статьи утверждал, что никаких цифр потерь Вооруженных сил президенту и правительству, по неизвестным ему причинам, якобы доложено так и не было. В это трудно поверить: в какой-то форме комиссия должна же была отчитаться за свою работу? В пользу этого предположения говорит довольно неожиданное изменение позиции М.А. Гареева, бывшего руководителя такой же комиссии (1988 г.), который незадолго до этого, выступая по телевидению, призывал привлекать к уголовной ответственности тех, кто спекулирует на теме потерь Красной Армии в минувшей войне.

Именно в эти дни М.А. Гареев сделал знаменательное заявление:

«Безусловно, надо говорить правду и о потерях, без чего невозможно в полной мере оценить итоги войны и значение достигнутой победы.

…Нельзя считать незыблемыми и опубликованные официальные данные. Если появятся вполне достоверные сведения, они должны быть уточнены»[251].

Под этими словами готовы подписаться все оппоненты М.А. Гареева и Г.Ф. Кривошеева. Но никаких реальных подвижек в отношении уточнения данных о потерях не последовало. Достоверные данные могут появиться только после того, как будут рассекречены донесения из войск в Генштаб, на которых основываются расчеты Г.Ф. Кривошеева, в том числе и данные (важно!) о поставках пополнений фронтам.

Только путем рассекречивания этих сведений можно выйти на реальные цифры безвозвратных потерь Красной Армии в минувшей войне. Но люди из Министерства обороны, имеющие отношение к этим документам, вряд ли пойдут на это. Они не захотят уподобиться гоголевской унтер-офицерской вдове, которая «сама себя высекла».

4. Реальные безвозвратные потери Вооруженных сил СССР

Авторы статистического исследования утверждают, что, кроме донесений из войск, они использовали и «такие немаловажные источники, как книги районных (городских) военкоматов по учету извещений (на погибших, умерших и пропавших без вести военнослужащих), поступивших из воинских частей, госпиталей, Управления по персональному учету потерь сержантского и рядового состава Главупраформа и военных архивов»[252].

В них зарегистрировано 12 400,9 тыс. извещений. Указанная цифра добавляла к общим потерям, учтенным в оперативном порядке (11 444,1 тыс. чел.), еще 956,8 тыс. человек. Но в этих книгах нередко происходило дублирование учета извещений на погибших (пропавших без вести), когда на одного и того же человека посылалось в разные военкоматы (по запросам родственников, в связи с их эвакуацией, переездом) два или более извещения с соответствующей регистрацией. Под этим предлогом данными книг военкоматов авторы статистического исследования пренебрегли.

Кроме того, в книгах учета военкоматов были зарегистрированы в числе других и извещения, поступившие из Управления по персональному учету потерь в ответ на запросы родных и близких о тех, кто находился в народном ополчении, в партизанских отрядах, истребительных батальонах городов и районов, в спецформированиях других ведомств. Поскольку от этих формирований донесения об их численности и потерях в Генеральный штаб не представлялась, они также не были включены в потери военнослужащих.

Между тем все данные военкоматов о погибших и пропавших без вести военнослужащих по мере поступления сосредотачивались в соответствующих картотеках безвозвратных потерь ЦАМО. Эти картотеки начали создаваться, когда 9 июля 1941 г. был организован отдел учета персональных потерь в составе Главного управления формирования и комплектования Красной Армии. В обязанности отдела входили персональный учет потерь и составление алфавитной картотеки потерь. 5 февраля 1943 г. отдел преобразовали в Центральное бюро, а 19 апреля 1943 г. – в Управление персонального учета потерь личного состава действующей армии.

Учет вели по следующим категориям:

– погибшие – по донесениям воинских частей;

– погибшие – по донесениям военкоматов;

– пропавшие без вести – по донесениям воинских частей;

– пропавшие без вести – по донесениям военкоматов;

– умершие в немецком плену;

– умершие от болезней;

– умершие от ран – по донесениям воинских частей;

– умершие от ран – по донесениям военкоматов.

Одновременно учитывались дезертиры, военнослужащие, осужденные на заключение в исправительно-трудовые лагеря, приговоренные к высшей мере наказания – расстрелу, снятые с учета безвозвратных потерь как оставшиеся в живых, находившиеся на подозрении в том, что служили у немцев (так называемые «сигнальные»), и оставшиеся в живых бывшие военнопленные. Эти красноармейцы и сержанты не включались в перечень безвозвратных потерь.

После войны картотеки поступили на хранение в Архив Министерства обороны СССР (ныне Центральный архив Министерства обороны РФ). База картотек безвозвратных потерь была значительно шире, нежели книги учета военкоматов. Они составлялись не только на основе донесений войсковых частей, извещений военкоматов и запросов родственников в связи с потерей связи с фронтовиками. Учитывая, что информация о судьбе большого количества военнослужащих из воинских частей не поступила, в 1946 г. было принято решение принимать на учет безвозвратных потерь по представлениям из военкоматов.

Немалая часть имен была установлена работниками военкоматов во время подворового опроса, проведенного в 1946–1947 гг. на основании Директивы Главного штаба Сухопутных войск Советской Армии № орг/4/751524 от 24 апреля 1946 г.[253], с задачей выявить всех военнослужащих рядового и сержантского состава, о судьбе которых нет никаких вестей.

Работники райвоенкоматов буквально обходили дворы, дома и собирали сведения о не вернувшихся с войны. Работа проводилась в «тесной увязке с органами МГБ и МВД». Насколько они это делали добросовестно (учитывая слабую укомплектованность военкоматов транспортом и недостаток средств), сейчас трудно сказать. Собранные сведения сверялись с имеющимися данными, по ним принимались надлежащие решения. После обработки они включались в соответствующие картотеки. Трудно представить, что люди в обстановке всеобщего доносительства и под бдительным оком компетентных органов могли сообщать ложные сведения о своих близких. Но опрашивали только тех, кто выжил… Так что собранная таким способом информация все еще далека от полноты.

Много карточек в ЦАМО было заведено на основе изучения материалов бывшей Справочной службы вермахта WAST (Центральное бюро по учету военных потерь и военнопленных) – картотеки на военнопленных-офицеров и на военнопленных-солдат, переданных СССР американцами вскоре после войны. Собранные в этих картотеках данные дали основной прирост числа советских военнослужащих, пропавших без вести.