Читаем без скачивания Благоразумная секретарша - Джессика Харт

— Меня просто раздражает такая нерешительность. Будь я на его месте, я не крутился бы вокруг с разговорами о таблетках от малярии и вопросами о том, сколько брать полотенец и носков, — ворчал Фин.

Это было совсем на него не похоже. Скорее, чего-то подобного можно было ожидать от меня. Самое ужасное, что я была согласна с Фином, но отказывалась это признавать.

— Вот поэтому ты и не на его месте, — ответила я. — Такое поведение характеризует Джонатана с лучшей стороны, он очень благоразумный. Он считает, что я влюблена в одного из директоров фирмы. Идти напролом — сумасшествие. — Я гордо подняла голову. — Я бы хотела, чтобы со мной рядом был не безрассудный человек, а тот, кто все предварительно хорошо обдумывает, взвешивает и действует наверняка, только когда уверен в успехе. Такой, как Джонатан.

Тогда я даже в это поверила. Или убедила себя, что верю в то, что говорю.

Я знаю, о чем вы думаете, но не забудьте о принципах Фина — никогда не связывать себя долгими отношениями. Ему нравилось дразнить, нравилось целовать, все это было удивительно хорошо, но о чем-то большем не было и речи.

Я не дурочка и понимаю, что в него очень легко влюбиться. Но я также понимаю, насколько это бессмысленно.

Что бы я ни говорила, мне было хорошо с Фином. Мне даже понравилась вся эта игра в любовь. Но я не могла себе позволить все потерять из-за глупости. Сейчас я больше зарабатываю, могу, наконец, подумать о покупке квартиры. Насколько я знаю, Лори вернулась к своему прежнему другу, Джонатан, что бы я ни говорила Фину, явно оказывал мне знаки внимания. Я, конечно, уже не испытываю к нему слепого обожания, но он все еще привлекает меня. С ним мне будет спокойно.

Первый раз в жизни у меня появился шанс получить все, о чем мечтала, и я его не упущу. Как бы Фин к этому ни относился.

* * *

Никаких уважительных причин отказаться от поездки у меня не нашлось, поэтому я сидела совершенно подавленная в зале вылета аэропорта Хитроу и пила чай. Было пять тридцать утра. Больше всего мне хотелось сейчас оказаться дома, в своей постели, чтобы, проснувшись через несколько часов, окунуться в будничные заботы.

Так было каждый день. Я просыпалась в половине седьмого и пила чай. Затем принимала душ, сушила волосы и красилась. Каждый день я ехала в одном и том же автобусе, в том же вагоне метро. В одно и то же время заходила в кафе за чашечкой капучино.

По мне можно было сверять часы, когда я входила в офис и садилась за свой стол, на котором всегда царил идеальный порядок.

Ощущение покоя и удовлетворения оттого, что все идет своим чередом, сохранялось ровно до прихода Фина. Стоило ему переступить порог офиса, ситуация в корне менялась.

— Ерунда, — сказал Фин, когда я поделилась с ним своими мыслями.

— Не забывай, что мне нравится такая жизнь.

— Поверь мне, Африка тебе тоже понравится.

— Не понравится, — капризно сказала я, — буду ненавидеть ее всем сердцем.

Сначала так и было. Мы летели с пересадкой и еще кружили, как мне показалось, несколько часов над аэропортом перед посадкой. Было уже темно, когда мы приземлились в Дуале. В аэропорту я столкнулась со всем, чего боялась: духота, толчея, суматоха, крики.

Прижимаясь к Фину, который прокладывал сквозь толпу дорогу к выходу, я выбралась на улицу. Нас должен был ждать автобус, но его не оказалось. Я чувствовала себя ужасно. Изнуряющая тропическая жара, запах топлива смешивался с запахом пота и мешал дышать.

На фоне всего этого Фин выглядел очень собранным, даже веселым. Он о чем-то болтал по-французски с таможенником, который потребовал открыть все наши сумки. Фин был в армейских брюках и защитного цвета рубашке, выглядел спокойным и невозмутимым. Не могу сказать того же о себе: мокрые волосы прилипли к голове, спина невыносимо ныла.

В нашей группе было двенадцать человек. Фин отбирал каждого лично. Среди нас были и секретари, как я, и охранники, и менеджеры, и уборщики. Многих я знала в лицо. Фин утверждал, что мы должны стать одной командой, когда вернемся через десять дней. Должна сказать, что те трудности, которые мы пережили в аэропорту, уже нас несколько сплотили.

— Все нормально, — успокоил всех Фин, когда мы расстроились из-за отсутствующего автобуса, — он будет здесь с минуты на минуту.

Минута растянулась на двадцать, но автобус так и не приехал.

Нам пришлось ночевать в жуткой гостинице, по четыре человека в комнате. По стенам ползали гекконы, а кондиционер шумел так, что я не могла заснуть всю ночь.

Да, а утром в душе увидела таракана!

— Объясни мне, почему мне все это должно нравиться? — накинулась я на Фина следующим утром.

Мы ехали на переднем сиденье джипа, который несся по выбоинам, называемым дорогой, вдоль которой бродили собаки и козлы.

— Посмотри же, — ответил Фин, указывая на рынок, который мы как раз проезжали. — Посмотри, какие краски, какие цвета. А как улыбается эта девочка! Какие бананы, помидоры, ананасы! Ничего синтетического, как в супермаркете, все такое свежее, настоящее. — Его рука лежала на спинке моего сиденья, и он повернулся ко мне. — Послушай, какая музыка доносится из магазинчиков. Так и тянет танцевать! Как тебе это может не нравиться?

— Слишком уж близко к природе, — проворчала я.

— Ты же со мной, — сказал Фин, не обращая внимания на коллег, сидящих сзади.

Я очень надеялась, что из-за музыки, доносящейся с улицы, и криков детей, бегущих за машиной, они нас не слышат.

— Приключение для нас двоих. Чем ты недовольна?

— Даже не знаю, с чего начать.

— Самма, ты что, это же здорово!

— Ты говоришь как моя мать, — горько усмехнулась я. — Это напоминает мне детство, когда мама таскала меня по всей стране, убеждая, что мне все должно нравиться. А я мечтала остаться дома.

— Видимо, она знала, что ты способна полюбить такую жизнь, но ты себе не позволяла. Может, она, как и я, думала, что ты просто боишься того, сколько любви и страсти в тебе скрыто.

Слова Фина прозвучали как мамины.

— Это не твое дело! — огрызнулась я, стараясь говорить тише — вдруг нас кто-то подслушивает. — У нас нет настоящих отношений, а даже, если бы и были, то все равно временные. Ты не будешь рядом всегда, указывая, что мне делать.

Мы замолчали.

Я ехала и думала о плохой дороге, даже не подозревая, что нас ждет впереди.

После того, как мы проехали маленький городок, дорога кончилась. Вернее, то, что здесь, видимо, считалось шоссе. Зато начался ливень, и мы несколько раз застревали в скользкой красной грязи. Нам приходилось вылезать и толкать машины.

— Это прекрасный способ отвлечь тебя от будничной рутины, — сказал мне Фин с усмешкой, когда мы толкали очередной застрявший джип.