Читаем без скачивания Из дома никому не выходить - Станислас-Андре Стееман

Аделия и Иви упрекнули себя в недостатке веры. Все всегда повторяется. Давид у них на глазах, одному Богу известно как, снова убил Голиафа!

Зажимая рану носовым платком, который мгновенно пропитался насквозь хлынувшей из раны кровью, доктор Перфитт тщетно старался открыть дверь, которую Люк Адама запер изнутри.

— Он, наверное, там закрылся, — сказала Иви. — Вместе с девочкой. Он с самого начала только об этом и мечтал: использовать ее как прикрытие.

Доктор Перфитт начал колотить в дверь кулаком.

— Откройте, мистер Адама!.. Это я, доктор Перфитт! Не вставайте с постели и не делайте резких движений! У вас может начаться кровотечение, а здесь нет никаких коагулянтов! Вы рискуете жизнью!

—… изнью… ю!… — передразнило его эхо.

— Мистер Адама! Вы меня слышите?

— …ы-ышите? — повторило эхо.

— Они вылезли через балкон, — сказала Иви. — Через час в ландах сядет вертолет. Люк должен отвести девочку в условленное место. Как только они поднимутся в воздух, проблем никаких! Он отправит ее в рай вслед за прочими детьми, самым длинным путем. С заходом на землю.

Аделия плакала, сидя на ящике с дровами. Некоторые утверждают, будто можно состариться внезапно, для этого достаточно одного дня, одного часа, одной минуты. Аделия, сидя на своем дровяном ящике, превратилась в старуху.

— Позвоните ко мне домой, пожалуйста, — попросил доктор Перфитт, в последний раз толкнувшись в дверь. — Передайте Джону, что ему придется меня заменить. Скажите, я вернусь поздно.

— Вы с ума сошли! — закричала Иви. — Вы хотите, чтобы вас убили?

Но Дон Кихот-Перфитт был уже далеко.

После его ухода Аделия и Иви, равно охваченные чувством одиночества, снова упали в объятия друг друга.

— Я… Мне надо было бы приревновать к вам! — рыдая, призналась Аделия. — Он дал вам то, в чем отказал мне, вы получили все, чего я лишена.

— Я получила? — удивилась Иви.

— Я люблю его, а вы его ненавидите. Вы ведь ненавидите его, правда? — повторяла Аделия, с трудом скрывая тайную надежду.

— Уж это точно! — согласилась Иви. — С самой нашей первой ночи. Его и всех остальных. Всю шайку.

— Я уже некоторое время вот о чем думаю, — сказала Аделия. — Это… Это не вы их убили?

Иви чуть не задохнулась от удивления.

— Я? Конечно, нет! У меня смелости не хватило бы. Я как раз думала, не вы ли это сделали.

— Я бы тоже с этим не справилась, — ответила Аделия. — И я… Я все время надеялась, что помогу Джо исправиться.

Как ни склонны ко лжи представительницы прекрасного пола, но сейчас каждая инстинктивно понимала, что другая говорит правду.

Аделия смахнула последнюю слезинку.

— И все же, если допустить, что убийца все время был среди нас, любой логически мыслящий человек сумел бы нам доказать, что эти убийства могли совершить только вы, я или… девочка. Вы же не заподозрите ее в том, что она…

— Кто знает? — отозвалась Иви. — Она уже вполне женщина.

XVII

Минус шесть

Уже рассветало, когда в полицейский участок Грин Хиллз вошел раненный в плечо человек, ведя за руку девочку в мятом и порванном платье.

Дежурным констеблем в тот день оказался сержант Макферсон.

— Позвоните сэру Сент-Мору, — сказал раненый. — Уайтхолл 1212. Скажите ему, что шестеро, которых надо было убить, мертвы. Скажите ему, что Памела хочет игрушечный набор гангстера. И… Дайте мне виски. Настоящего.

Констебль Макферсон расплылся в улыбке до ушей.

— Я поставил бутылку в холодильник… в самом начале. За ваше здоровье, мистер Джоббинс-Саммерли! И примите мои поздравления!

XVIII

Фокусник

Сэр Джон Сент-Мор рассеянно покрывал изображениями рыбы-пилы очередную зеленоватую промокашку. (При одном только взгляде на его бювар миссис Финч, в чьи обязанности входило поддержание порядка на его рабочем столе, — в том числе, ей полагалось и менять промокашки, — сразу понимала, что у сэра Джона был особенно напряженный день.)

— Нет, так уж, видно, суждено, дорогой мой, что вы никогда не перестанете меня удивлять! — горестно вздохнул он, потому что больше всего на свете сам любил удивлять других. — Эти люди понятия не имели о том, какая миссия вам поручена, что существенно облегчало вашу задачу. Признаюсь, мне в жизни бы не пришло в голову послать им письмо с известием о том, что их выследили, что нам известно, где они прячутся, и что мы послали аутсайдера — в данном случае, вас — с тем, чтобы без лишнего шума их перестрелять!

Джоббинс-Саммерли, он же мистер Венс, пускал парные колечки дыма:

— Я терпеть не могу стрелять первым, сэр Джон. Больше всего я боялся, как бы Люку Адама и его шайке не взбрело в голову внезапно сорваться с места и перебраться из «Сладостного Отдыха» куда-нибудь еще. Возможно, нам не удалось бы отыскать их новое убежище. Выдав себя за некоего Неизвестного, желающего урвать свой кусок пирога, и пообещав им, что Скотланд-Ярд ничего не будет предпринимать против них, пока они хорошо обращаются с девочкой, я одновременно отбил у них охоту куда-нибудь перемещаться и обижать Памелу. Короче говоря, письмо, переданное через Майка Эммотта, отвечало моей склонности к риску и вместе с тем успокаивало совесть.

— Хм! — проворчал сэр Джон. — «Начиная с завтрашнего дня, я постоянно буду находиться среди них», сказали вы нам, сэру Ди'Эйту и мне, в этом самом кабинете, перед тем как отправиться играть в невидимку. Я предполагаю, для того, чтобы понять, в чем заключался ваш фокус, надо исходить из этого? Погодите, пока ничего не объясняйте! Вечером следующего дня Чарли Росс и Баггси Вейс отправились в деревню, чтобы купить там виски (и переливающееся платье). Вы их подстерегали. Когда они возвращались, вы запели (фальшиво) на гребне стены, тем самым привлекли к себе внимание и, пустившись убегать, спровоцировали Чарли Росса на то, чтобы он выстрелил первым… После этого совесть оставила вас в покое, и вы убили обоих: сначала Чарли Росса, потом Баггси Вейса. Вероятно, к этому времени вы уже приняли облик последнего? Главной вашей задачей было проникнуть в дом. Как только вы оказывались внутри, все становилось — относительно — простым. Ваши жертвы, которых вы поочередно уничтожали, как только кто-то из них, на свою беду, оставался с вами наедине, наверное, даже не успевали понять, откуда в них стреляли.

Мистер Венс почувствовал, как растет его недоверие к репортерам и к историкам.

— Сэр Джон, вы забываете о том, что Баггси Вейс был убит вчера вечером выстрелом в голову. Если бы я играл его роль…

Сэр Джон только плечами пожал, отметая тем самым возражения.

—Допустим, вы влезли еще в чью-то шкуру, опять же ликвидировав этого человека без свидетелей. Например, Люка Адама. Люк Адама, да? Я угадал? Он пережил всех своих сообщников, и между вами существует отдаленное сходство…

Мистер Венс потупился:

— Позвольте вам напомнить, что Люк Адама скончался в ландах от сильного кровотечения, как и предсказывал доктор Перфитт. И потому…

Сэр Джон начал раздражаться.

— Какого черта! Не могли же вы прикинуться миссис Пламкетт, Иви Шварц или Памелой! И, если вы не притворялись также ни Баггси Вейсом, ни Люком Адама и вообще ни одним из членов банды, я вообще не понимаю, как вы все это проделали! Получив ваше письмо, эти парни окопались и забаррикадировались, они никого не впускали в свою крепость.

— Никого, кроме «кушать подано»! — поправил его мистер Венс. — Одинокому человеку, затворившемуся в своем доме, непременно понадобится помощь ближних, иначе он окажется все равно что на необитаемом острове. А шестерым людям, отрезанным от внешнего мира, тем более приходится время от времени открывать перед кем-нибудь двери. Они не смогли бы обойтись без рассыльных, водопроводчика, угольщика, стекольщика, и так далее. Еще один существенный фактор, на который я рассчитывал, посылая предупреждение Люку Адама и его сообщникам! С той минуты, как они отказались выходить из дома, у меня появилась уверенность в том, что я смогу войти.

— Как это? — удивился сэр Джон. Он тщетно старался представить себе Джоббинса-Саммерли в облике заклинателя змей, исполнителя чардаша или в виде вентиляционной трубы. — Неужели вы станете уверять, что проникли в дом, выдав себя за почтальона, электрика или трубочиста?

Мистер Венс покачал головой.

— Нет, хотя и к такому готовился.

— В таком случае, кем же вы представлялись?

Мистер вене начал загибать пальцы:

— Преподобным Мак-Ивором, констеблем Макферсоном, «Неизвестным», механиком Малриди, преподобным Мердоком и доктором Перфиттом. Собственно говоря, в течение недели не могу назвать никого, кто вошел бы в «Сладостный отдых», кроме меня самого!

— Минутку! — возразил сэр Джон. — Но ведь, по вашим собственным словам, с преподобным Мак-Ивором договаривался Баггси Вейс, механика вызывал Люк Адама, доктору Перфитту звонила миссис Пламкетт… Не могли же, в самом деле, предвидеть…