Читаем без скачивания Самый лучший праздник - Элисон Кент

И тут она оступилась. Стремянка сложилась и грохнулась. Когда Нетти упала ей на руки, Брук истошно завопила и вместе с ней упала на натертый пол.

Дункан стоял в сестринском пункте «Скорой помощи», когда в широко распахнувшиеся автоматические двери сестра провела Брук. Он изумленно посмотрел на нее, бросил медицинскую карту в руки своему ассистенту и торопливо пошел по коридору.

Кровь просочилась сквозь марлевую повязку над левым глазом. Что за черт! Дункан почувствовал, как сердце у него забилось с бешеной скоростью. Столько крови! Ей, несомненно, требуется наложить швы. Он, конечно, справится, но лучше бы это сделал Джеймс. Дункан попытался вспомнить, говорил ли его друг что-нибудь о своем сегодняшнем расписании.

Брук остановилась и подождала, пока санитары провезли мимо каталку. Она отклонила попытки медсестры сменить окровавленную повязку и переключила свое внимание на женщину на каталке.

Дункан нахмурился и взглянул туда же. На каталке лежала Нетти Мей. Проклятье!

Активные действия, молниеносные вопросы и ответы, и вот уже Нетти увезли в рентгеновское отделение, а Брук отвели в процедурный кабинет, игнорируя ее громкие возражения, что с ней все в порядке, а пострадала лишь Нетти.

— О ней позаботятся, — успокоил ее Дункан, войдя в палату с ее карточкой в руках и отметив, что давление и пульс у нее в пределах нормы.

При виде ее красных распухших глаз он лишь крепче вцепился в карточку, твердо решив остаться безразличным. Узнать причину того, что произошло. И сделать так, чтобы это не переросло в нечто большее, чем встреча доктора и пациентки. Сделать так, чтобы его напряжение и головная боль не оказали влияния на его суждение. Или ее лечение.

Он положил ее карточку на столик и протянул руку к повязке у нее на лбу.

— Почему ты мне не расскажешь, что произошло?

Она моргнула, когда он потрогал кожу вокруг раны.

— Нетти упала.

— С большой лестницы? — спросил он, промывая ее рану.

Порез был ужасный, но чистый. Наложить шов будет легко. И все же…

Дункан повернулся к помогавшему ему медбрату.

— Майкл, пригласите, пожалуйста, ко мне доктора Маккея. Я хочу, чтобы он посмотрел рану на лбу у мисс Бейли.

— Сию минуту, док, — сказал Майкл и исчез. Дункан снова повернулся к Брук.

— Ну?

— Нет. Не с большой лестницы. — Брук наконец ответила на вопрос. — Со стремянки. А зачем тебе нужен Джеймс?

— Джей должен зашить тебе лоб. Я бы и сам мог это сделать, но не знаю, захочешь ли ты до конца своих дней выглядеть как Франкенштейн!

Она чуть заметно улыбнулась.

— Шучу, конечно, — усмехнулся Дункан, дезинфицируя и слегка подтягивая рану. — Но это же его специальность!

— Джеймс пластический хирург, Дункан! А требуется всего лишь наложить швы!

— Если Джеймс занят, он даст мне знать, — не слушая ее, рассуждал Дункан. — А теперь скажи мне, что произошло с Нетти. И с тобой.

Она покорно сложила руки на коленях.

— Я собиралась на работу. Остановилась в прихожей, чтобы положить под елку подарки. Нетти залезла на стремянку, чтобы передвинуть омелу.

— И ты ей позволила?

— Она была уже на второй ступеньке, когда я обернулась и увидела, что она делает. И, конечно же, я попыталась ее остановить! — Брук покачала головой, вспоминая. — Похоже, у нее подвернулась нога. Или она оступилась. Стремянка сложилась, и мы обе упали на пол.

— А этот порез? — Он поднял подбородок, показывая на ее лоб.

Она осторожно дотронулась до повязки.

— От стремянки. Болт или острый край. Не могу точно сказать.

— Когда тебе в последний раз делали прививку от столбняка?

Брук неопределенно пожала плечами, и он что-то записал в карточке.

— А Нетти ты не собираешься осматривать?

— Обязательно осмотрю, как только ее привезут из рентгеновского кабинета. — Дункан написал записку Джеймсу. — А зачем, кстати говоря, ей понадобилась омела?

Брук вздохнула.

— Она хотела ее передвинуть. Хотела лучшего улова.

Он с минуту подумал, потом покачал головой.

— Полагаю, Нетти слишком увлеклась, помогая тебе в твоих рождественских развлечениях!

В следующую секунду он почувствовал, как Брук напряглась, словно отгородившись непроницаемым щитом.

— Моих рождественских развлечениях? Омелу повесила не я!

— Конечно, нет, но если бы ты не стала заниматься носками и украшать елку, она бы не вешала и омелу.

— Ты меня обвиняешь?..

— Просто таковы обстоятельства, Брук.

— Обстоятельства, в которых почему-то виновата я.

— Это был несчастный случай. Давай остановимся на этом.

— Несчастный случай, в котором, ты считаешь, виноваты рождественские праздники. Знаешь, Дункан, — добавила она, когда в комнату уже входил Джеймс, — я всегда считала, что самые лучшие доктора получаются из чутких, заботливых, чувствительных людей. Я оказалась права.

— Тебе лучше? — Джеймс уже протягивал ей стаканчик с кофе.

Брук скептически посмотрела на напиток, и Джеймс засмеялся.

— Это из ординаторской. Вполне безопасно.

— Вообще-то это неважно. Просто сомневаюсь, что смогу хоть что-нибудь попробовать. — Она прикоснулась к своей щеке. — У меня эта сторона лица будто в замазке. Во рту словно стог сена.

— Действие обезболивающего скоро пройдет. Сложнее будет справиться с тем, что ты почувствуешь завтра.

— Я почувствую твои швы? — спросила Брук, пытаясь отхлебнуть кофе.

На докторе Маккее было легче сосредоточиться, чем на том, что она, может быть, почувствует завтра. Главным образом на мыслях о том, что прошедшая ночь оказалась непростительной ошибкой.

— Немного, — ответил Джеймс, возвращая ее к настоящему.

Брук скрестила ноги.

— Со мной все будет в порядке. Меня беспокоит Нетти.

— Дункан оставит ее на ночь для обследования. У нее пока что легкая аритмия. Беспокоиться не о чем. Все будет хорошо. — Джеймс покачал головой. — Во всяком случае, все кости у нее целы. Ты, должно быть, смягчила ее падение.

— Ну и сочельник выдался! Если бы только ты раньше увидела, что Нетти собирается делать!.. — проворчал Дункан.

Брук вздернула подбородок. Неважно, что думает доктор Кокс. Нетти Мей получит тот сочельник, который заслуживает!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Прежде чем отправиться домой после окончания дежурства, Дункан остановился перед палатой Нетти. Он уже наведывался к своей квартирной хозяйке, хотя ее лечащий врач заверил его, что в этом нет нужды, что жизненно важные показатели стабильны и что сейчас их пациентка мирно отдыхает.

Дункан не потрудился объяснить, что нужда все-таки есть. Он это признавал. Его забота о своей квартирной хозяйке, своем друге, выходила за границы обычной профессиональной этики.