Читаем без скачивания Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - Джоан Флетчер

Оно еще больше укрепило его желание затмить славу своего любимого героя Александра, и, прибыв в Трою в рамках пиар-кампании, он почтил своих предков — троянского царя Энея и богиню Венеру. Ведь он сам говорил, что «от богини Венеры — род Юлиев, к которому принадлежит и наша семья. Вот почему наш род облечен неприкосновенностью, как цари, которые могуществом превыше всех людей, и благоговением, как боги, которым подвластны и сами цари»*. Этот человек, разделявший верования Александра, был тем, с кем Клеопатра могла иметь дело. И она написала ему и подробно изложила свое положение, сообщив, что готова вернуть себе трон силой оружия.

Союзник ее брата, Помпей, потерпел поражение. Уровень подъема воды в Ниле, от которого зависело сельское хозяйство Египта, опять был низким. Поскольку количество воды считалось мерилом доброй воли, проявляемой богами, самый низкий за все время уровень разлива мог служить мощным пропагандистским аргументом. Возвращение живой Исиды восстановило бы благосклонность богов. С учетом всех факторов настало самое подходящее время для наступления. Во главе армии она выступила в шестидневный поход на юг в сторону египетской границы.

Потин и Феодот посоветовали четырнадцатилетнему фараону Птолемею идти ей навстречу в золотых доспехах и армейском плаще с вышитыми изображениями богов и предков. Его сопровождали командующий Ахилла и габинианцы в составе двадцатитысячной армии. Армия Птолемея стала лагерем в тридцати милях к востоку от Пелусия на песчаных холмах в ожидании Клеопатры. Когда сестра и брат наконец предстали друг перед другом 28 сентября 48 года до н. э. готовые начать военные действия, у берега появилась небольшая флотилия римских кораблей, на которых приплыли Помпей, его жена Корнелия, их младший сын и две тысячи остававшихся верными солдат. Официальный опекун Птолемея XIII, Помпей, нуждавшийся в финансовых средствах, решил искать поддержку у юного монарха Египта, считавшегося союзником Рима.

Прибытие Помпея было встречено без особого энтузиазма. Помимо того что царская казна почти опустела, советники Птолемея не хотели нажить себе врага в лице одержавшего победу Цезаря, уже находившегося на Востоке. Кроме того, вполне реальной представлялась возможность, что габинианцы переметнутся на сторону своего бывшего командующего и ослабят силы Птолемея перед Клеопатрой. «Мертвец не кусается»[150], — решили Потин и Феодот и сошлись во мнении, что ликвидация Помпея умиротворит его врага, Цезаря, который, вернувшись в Рим, в знак благодарности позволит египетскому царю сохранить за собой власть.

Когда корабль Помпея подошел близко к берегу, Птолемей XIII официально пригласил гостя сойти на берег и во всех воинских регалиях стал ждать, наблюдая, как Ахилла и два центуриона-габинианца отправились на лодке, чтобы перевезти его. Сев в лодку, Помпей узнал одного из центурионов, служившего под его началом. Но приветствия не состоялось, потому что центурион вонзил ему в спину меч. Затем Птолемей приказал отрубить Помпею голову, его тело было предано огню на берегу, а голову забальзамировали, чтобы сохранить ее. Захватив большую часть кораблей Помпея, Ахилла остался с войсками в Пелусие для ведения и боевых действий против Клеопатры, а Птолемей вернулся в Александрию с головой Помпея ждать прибытия Цезаря.

Долго им ждать не пришлось. Несколько дней спустя на рейде Александрии появилась небольшая эскадра кораблей с четырьмя тысячами солдат на борту под командованием полководца в пурпурной тоге. Цезарь надеялся догнать побежденного Помпея и проявить к нему милосердие. Но он также нуждался в деньгах и рассчитывал получить шесть тысяч талантов, которые наследники Авлета, как он считал, оставались ему должны. Пытаясь удержать Цезаря от высадки на берег, Феодот отплыл от пристани встречать его, прихватив с собой голову Помпея. У Птолемеев уже давно существовал обычай презентовать части тела родственника для убедительности при изложении позиции по политическому вопросу. Цезаря потрясло это отвратительное зрелище. Хотя позднее он писал с характерной беспристрастностью, что «он узнал о смерти Помпея»[151] и испытал такое чувство горя, что не скрывал слез, ибо, несмотря на недавние сражения, отрубленная голова принадлежала его зятю и отцу безвременно скончавшегося внука. Об истинных чувствах Цезаря к Помпею можно судить по тому, что он взял у Феодота голову и держал у себя, пока не смог достойным образом похоронить ее на берегу.

Такой реакции Феодот никак не ожидал. Сильно встревожив его и Потина, наблюдавшего за происходящим с берега, Цезарь взял себя в руки и, заявив, что намерен исполнить свою обязанность как распорядителя воли Авлета, стал высаживаться на берег. Предвидя реакцию известных своей горячностью александрийцев, собравшихся на причалах, он решил воздержаться от демонстрации силы и взял с собой лишь небольшой отряд центурионов и двух ликторов, несших фасции — связки прутьев с топорами, служившие символом консульской власти.

Толпа, взбудораженная Потином, восприняла это так, будто Цезарь устанавливает власть Рима над их территорией, и стала выказывать беспокойство. Затем, «страх на лице искусно скрывая»[152], Цезарь направился в находившийся поблизости дворцовый квартал, где располагался укрепленный Внутренний дворец и резиденция самих монархов. Протянувшийся на полмили вдоль обдуваемой ветром приморской части города, этот удивительный комплекс зданий включал в себя многочисленные колоннады различных форм и размеров. Он складывался по мере того, как каждое поколение Птолемеев строило свой собственный дворец. Пройдя мимо административных зданий, Цезарь наконец дошел до гостевых палат.

Словно простой римский турист, желающий осмотреть достопримечательности, Цезарь с беззаботным видом ознакомился с библиотекой и мусейоном.

Смело богов алтари и храмы старинного культа,Что говорили ему про древнюю мощь македонян,Он обошел, и ничто не пленило его красотою,Ни кумиры богов, ни злато, ни города стены.Только пещера его привлекла, где склеп находился.В той гробнице лежит Филиппа безумный потомок[153].

Такое замечание об Александре, сделанное автором, симпатизирующим республиканцам, свидетельствует, что его ненавидели почти так же, как Цезаря за имперские амбиции.

Но истинная причина посещения Цезарем города Александра состояла в том, чтобы уладить династический спор Птолемеев с наибольшей выгодой для Рима и его самого, поэтому он приказал брату и сестре распустить войска[154] и явиться к нему. Сохранив свою армию под Пелусием, чтобы держать Клеопатру в страхе, Птолемей XIII явился в традиционном фараоновском великолепии, сопровождаемый все тем же Потином. Птолемей доложил римскому полководцу, что сестра захватила власть, затем выставила против него армию, так что потеряла все права на трон, и он, Птолемей остался единовластным правителем. Цезарь тогда заметил, что любой преемник Авлета остался должен ему шесть тысяч талантов. Тогда Потин как казначей вмешался и посоветовал Цезарю заняться другими великими делами. Римлянин оставил без внимания дерзость Потина, особенно в свете его роли в убийстве Помпея. Потин со своей стороны с негодованием воспринял то, что кого-то не устраивает его закулисная деятельность, и заявил, что александрийцы будут сражаться. Он даже велел подавать еду к столу на самой плохой посуде, намекая на то, что Цезарь украл все золотые и серебряные тарелки.

Окруженный александрийцами в дворцовом квартале, Цезарь ждал формальную соправительницу Птолемея. Клеопатра уже написала ему, но хотела лично изложить свое дело. Она понимала, что нужно быть предельно осторожной, если придется пробираться через город, оставаясь неузнанной, и избегать часовых, расставленных Потином вокруг дворца, чтобы не дать ей встретиться с Цезарем. И все же вопреки всему двадцатидвухлетней женщине удалось выполнить одну из наиболее смелых миссий военного времени, успешно преодолев все кордоны противника весьма оригинальным способом.

4

ЗАВУАЛИРОВАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ: КЛЕОПАТРА ВСТРЕЧАЕТСЯ С ЦЕЗАРЕМ

Распустив войска, стоявшие в районе Пелусия, Клеопатра оставила лагерь и отправилась в Александрию. Ее сопровождал сицилиец по имени Аполлодор, чей официальный македонский титул «Филос» обозначал, что он высокопоставленный приближенный. Путь по суше был отрезан войсками брата, и Клеопатра решила добираться до столицы морем, плывя на запад вдоль побережья дельты к Фаросскому маяку. Ее небольшое судно, у руля которого стоял Аполлодор, не привлекло внимания, когда под покровом темноты вошло в Большую гавань Александрии. Клеопатра пересела в лодку, и как только они подплыли к причалу рядом с царским дворцом, царица спрятала лицо, чтобы миновать стоявших на страже солдат брата.