Читаем без скачивания Клетка бесприютности - Саша Мельцер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она знала, как я не люблю, когда на нас таращатся соседи, обмусоливают Лу взглядами, как обсуждают наши отношения и смакуют подробности.
– Передай Вадику, – внезапно сказала Лу и достала с заднего сидения подарочный пакеты. – Это на Новый год. Тебе вручу после двенадцати.
Мои щеки точно полыхнули алым от жара смущения. Новогодние подарки Вадику не делали даже бабка с дедом.
– Ты что, не стоило!
Я заглянул в пакет. Внутри лежали две настольные игры в коробках, перетянутых пленкой, и большой плюшевый мишка. Растерянно сжав ручки из ленты, я потянулся и, перегнувшись через ручник, крепко прижал ее к себе. Лу ткнулась носом мне в плечо, перебирала пальцами волосы на затылке. Неожиданно расчувствовавшись, я поблагодарил ее севшим от волнения и эмоций голосом.
– Увидимся завтра после двенадцати, – прошептала она, чмокнув меня в скулу на прощание. – Уже знаешь, что загадаешь под бой курантов? Я вот точно знаю.
Мне кажется, я знал тоже. И желание у нас было одно на двоих.
глава девять: место под названием дом
март 2014-го, Москва
Белые розы почти обтрепались от мартовского ветра, и их не спасала даже хлипкая газетка. Я опаздывал: смена в больнице только закончилась, а добираться в поселок – крутой коттеджный поселок, в котором и стоял особняк семьи Лу, – было трудно. Сначала я сел на автобус от Боткинской, доехал до конечной остановки, но все равно пришлось вызывать такси. Услышав цену от девушки-оператора с особо высоким, резким голосом, я поморщился – то ли от непредвиденных трат, то ли от неприятного тембра. Машина выехала. Цветы понуро склонили голову, накрапывал дождь, грозящий назавтра превратить еще не растаявший снег в грязную слякоть.
«Ты скоро?» – написала Лу в очередной раз.
«Еду, милая. Праздник еще продолжается?»
«Конечно, мои подружки очень хотят с тобой познакомиться»
Я избегал знакомств. С ее друзьями, с родителями, с любыми другими родственниками. Постоянно чувствуя себя недостаточным, неправильным, бедным и непривлекательным женихом, той самой плохой партией, я хотел быть с ней вдвоем. И полтора года успешно уворачивался от любых предложений, но теперь Лу практически взяла меня за жабры. Все ждут. Она не может больше придумывать глупые причины.
Дома я у нее тоже ни разу не был. Родители уехали, оставив под празднование двадцатилетия единственной дочери свои хоромы. Мне представлялось, что там пахло сандалом и пачулей, благовониями и деревом, пахло дороговизной мебели, мраморными подоконниками и свежей полиролью. Машина – разбитая «Лада» – остановилась у ворот, я всучил таксисту мятую тысячную купюру и с трудом вылез с заднего сиденья, поправляя полы весеннего старого пальто. Я так и приехал: в джинсах и толстовке, с подарком в кармане и цветами, купленными наспех в ближайшем к автобусной остановке ларьке. Если бы заезжал домой, точно бы не успел даже к двенадцати.
Калитка оказалась открыта. Скрипнув, она пропустила меня во двор, вымощенный камнем, наверняка натуральным. Деревья, пока еще без листьев, склонили ветки, образуя небольшую арку. Я представлял, как здесь красиво летом, и думал, что очень хотелось бы увидеть.
В гостиной громко орала музыка, которую было слышно даже сквозь стеклопакеты и двери.
–Видели ночь, гуляли всю ночь до утра1! – доносилось из дома.
Шаг, еще один, я дернул ручку, и металлическая тяжелая дверь на удивление легко поддалась.
Видели ночь, гуляли всю ночь до утра.
Видели ночь, гуляли всю ночь до утра.
– Игорь! – меня чуть не сбили. Я машинально схватил Лу за талию, прижал к себе теснее, чтобы она не упала. Сердце на секунду зашлось от неожиданности, из-за привычки защищаться от резких движений. Уткнувшись ей в макушку, я замер и мягко коснулся губами вкусно пахнущих волос.
– С Днем рождения, родная, – прошептал я, вложив букет ей в ладонь. – Прости, что так поздно.
– Ты успел до конца праздника, – она, встав на носочки, потянулась ко мне. – Остальное неважно.
Я поцеловал ее, чувствуя, как ручка Лу скользнула мне на шею, и вдоль позвоночника пробежала легкая щекотка вместе с мурашками. Для удобства подхватив Лу за талию, я почти приподнял ее над землей. Из-за поцелуя становилось жарче, от Лу пахло шампанским и сладкими привычными духами, я запустил руки ей под легкую рубашку, касаясь нежной кожи поясницы. Лукерья отстранилась, рассмеявшись и поежившись.
– Какой ты холодный! – она подарила мне еще один легкий поцелуй, пока я не очухался от предыдущего. – Пойдем в гостиную?
Только повернувшись, я заметил, что из арки, ведущей в гостиную, высовывались три гостьи – одна черненькая с пышной волной волос, вторая – с медовыми длинными локонами, а третья – светленькая. Светленькая, но скорее невзрачная, не такая красивая, как Лу. Первая все-таки вышла навстречу.
– Это практически горько! – она хлопнула в ладоши, еле удержав в пальцах тонкую ножку бокала для шампанского. – Давайте, молодожены, идите к столу.
– Мы еще не… – я видел, как Лу смутилась, но сжала мою ладонь покрепче. – Знакомься. Это Николь, Вера и Соня.
– Игорь, – я, представившись, по очереди пожал им руки. У Николь из всех трех была самая цепкая хватка. Она дольше всех сжимала мою ладонь. – Приятно познакомиться.
– Давно стоило бы, – Николь сделала глоток шампанского, а потом взяла со стола еще один бокал и вручила мне. – Лу все уши прожужжала.
– Ну хватит! – Лу сильнее смутилась и выпила еще. – Просто много рассказывала… Иногда делилась.
Взгляд Лукерьи уже блестел, ей точно было достаточно игристого, пузырьки которого давали в голову от первого глотка – я видел это на свету. Мельком глядя на Николь, я думал, что черты ее лица казались смутно знакомыми, словно я где-то ее когда-то видел, но время смазало память, оставив вместо нее невнятные, нечеткие образы. Лу
