Читаем без скачивания Холодная ночь - Грей Клаудия

— Ты хочешь мне сказать, что мой сын больше не может оставаться со мной?

Элиза даже глазом не моргнула.

— Я говорю, что ты должна распустить свою ячейку.

— Мы так давно вместе! — произнесла Дана. Это были ее первые слова за весь вечер. Мы с Лукасом вздрогнули. — Почти всю мою жизнь, да и Лукаса тоже.

— Состав ячейки давным-давно должен был стать более подвижным, — сказала Элиза. — И ты это знаешь.

— Да, — ответила Кейт. — Знаю. — И уронила вилку на тарелку.

Мышцы на плечах Лукаса напряглись. Пусть его жизнь была тяжелой, пусть ею правил фанатизм, который Лукас сумел преодолеть, но эта ячейка Черного Креста была его семьей. Я понимала, каким потерянным он себя сейчас чувствовал, каким одиноким. Иногда, несмотря ни на что, я скучала по академии «Вечная ночь», где, по крайней мере, мне было тепло и уютно, где было вдоволь вкусной еды и где обо мне заботились родители.

Здесь я всего боялась, и даже мои лучшие друзья могли в любой момент превратиться в злейших врагов.

Я искала взгляд Ракель, но она с непроницаемым лицом смотрела на Дану.

— Дай ей время, — пробормотал Лукас, когда все начали укладываться спать. Он снова прижался ко мне сзади, как в прошлый раз; я еще никогда не испытывала к нему такой благодарности за то, что он рядом. — Думаю, все будет хорошо.

— Но Дана… — Она воспитывалась в Черном Кресте. Она не прониклась жалостью к Балтазару. Разве сможет она так быстро принять меня?

— Ш-ш-ш. — Лукас произнес это так, словно успокаивал меня, но я поняла, что на самом деле это предостережение. Остальные тоже ложились и могли услышать мои слова.

Свет погас. Я лежала рядом с Лукасом — в его объятиях, но за миллион миль от него. Судя по его глубокому, ровному дыханию, он заснул быстро, и обнимавшие меня за талию руки расслабились.

«Видишь, Лукас думает, что все в порядке. Он совсем не волнуется».

«Нет, он охотник. Он привык отдыхать, чтобы набраться сил для следующей битвы».

«Ну хорошо, тогда я тоже попробую побыть охотником».

Сон меня быстро одолел. Оказывается, я устала сильнее, чем думала. Голова, веки, конечности — все так отяжелело…

Меня окутала темнота, теплая и уютная, как одеяло…

— Вставай!

Свет фонарика ослепил меня, вырвав из сна. Я почувствовала, как зашевелился Лукас, услышала, как он простонал:

— В чем дело?

Элиза повторила еще жестче:

— Вставай!

Я приподнялась на локтях и прищурилась, вглядываясь в темноту. Почти все охотники Черного Креста стояли возле нас полукругом, с оружием в руках.

«Дана рассказала им обо мне».

Желудок болезненно сжался, и я испугалась, как бы меня не вырвало. В ушах зашумело, пульс участился, меня зазнобило. Мне хотелось только одного — остановить время и сделать так, чтобы ничего этого не происходило.

Пальцы Лукаса сомкнулись на моей руке. Я знала, что он напуган не меньше меня, но он ровным голосом произнес:

— Вам лучше объяснить, что все это значит.

— Ты отлично знаешь, что это значит, — отрезала Элиза. — Разве нет?

— Да. Полагаю, что знаю.

Он сделал глубокий вдох, окидывая взглядом комнату. Даны не было видно — трусиха! — и она, конечно, увела с собой Ракель, чтобы та не смогла протестовать. Но тут я сообразила, что Лукас ищет не их, а свою мать. Кейт тоже нигде не было. Она хоть представляет, что тут происходит? Наверняка нет. Должно быть, они под каким-нибудь предлогом отослали ее прочь, и единственный человек, который мог нам хоть как-то помочь, теперь отсутствовал.

— Ну и что теперь?

Элиза холодно улыбнулась:

— Теперь мы поднимемся наверх и немного поболтаем.

Она имела в виду помещение, где держали Балтазара.

Мне казалось, что я не могу шевельнуться, что им придется волочь меня туда. Но Лукас стиснул мою руку и сказал:

— Пойдем, Бьянка. Ты и я. Пойдем.

Я почувствовала, как в меня перетекает его сила, и сумела встать на ноги.

— Я могу одеться? — спросила я и удивилась тому, как ровно прозвучал мой голос.

Элиза пожала плечами:

— Надень джинсы, только пошевеливайся. Натянув джинсы и футболки, мы поднялись вверх по ступенькам. Было очень поздно — или очень рано, в общем, глухая ночь. По реке не плавали лодки, и даже непрекращающийся шум дорожного движения превратился в едва слышный шелест. Мы вышли на улицу, и я ощутила дразнящий привкус свободы, но тут нас втолкнули в складское помещение. На бетонном полу виднелись пятна крови.

Я не сомневалась, что нас тоже прикуют наручниками, как Балтазара, но никто этого не сделал. Мы с Лукасом стояли в центре темной комнаты, в кругу охотников. Зажегся свет, и от ужаса происходящего — гневные лица, направленное на нас оружие — мой желудок сжался еще сильнее.

— Что она собой представляет? — строго спросила Элиза у Лукаса.

Он начал:

— Она родилась у вампиров — иногда они могут…

— Избавь нас. — Элиза взялась за торчавший из-за пояса кол. — Эту сказочку мы уже слышали. Теперь нам нужны факты. Насколько она сильна? Какими умениями обладает?

— Вы видели ее в деле, видели, как она сражается наравне с нами. — Лукас стоял чуть впереди, словно пытался загородить меня. — И если до сих пор не поняли, что она может, сами виноваты.

— Ты выбрал неудачное время, чтобы огрызаться, — предупредила Элиза.

Лукас прищурился:

— С моего места время и впрямь кажется неудачным.

— Верно догадался, — произнес кто-то.

Я заметила, что все охотники смотрели только на Лукаса — не на меня. Обращались только к нему, требовали объяснений от него. Пусть они злились на Лукаса, но он все еще был для них человеком. Личностью.

А я — только монстром.

Элиза сильнее сжала кол. Неужели она в самом деле воткнет его в меня? Я была еще жива, а это значило, что кол меня не парализует — он меня убьет. Понятно, что никому здесь, кроме Лукаса, не будет до этого никакого дела, а Лукас не сможет защитить меня от двадцати тренированных вооруженных охотников. Мои собственные силы и боевые навыки вряд ли уравняют наши шансы.

— Сколько их? — спросил кто-то сзади. — Этих… вампирского отродья.

— Мы очень редкие, — выпалила я слишком громко, почти прокричала. Но, по крайней мере, я осмелилась сказать хоть слово в свою защиту. — Нас рождается где-то пятеро в столетие, так мне всегда говорили.

В комнате повисла нерешительность, буквально осязаемая. Я чувствовала, что они хотят задать мне кучу вопросов и узнать больше, но при этом не желают со мной разговаривать — обращаться со мной как с личностью.

После этого им будет труднее меня убить.

Холодный мучительный ужас сковывал тело, ноги подкашивались. Только присутствие Лукаса помогало мне устоять. Я думала о маме и папе, которые никогда не узнают, что со мной случилось. Я отчаянно хотела, чтобы они пришли и спасли меня. Хотела, чтобы они обняли меня в последний раз.

— Пожалуй, пора выяснить о них все, что можно, — сказал Милош. — Выяснить, насколько и в чем они уязвимы.

Увидев, что он держит в руках, я содрогнулась: ядовито-зеленый водяной пистолет, наверняка заряженный святой водой. Они собрались жечь мою кожу! «Будь мужественной», — сказала я себе. Навредит ли мне святая вода? Освященная земля и кресты всегда действовали на меня, значит, и святая вода прожжет мою плоть, как и плоть любого вампира.

Но я не буду уклоняться, я даже головы не поверну. Они хотят увидеть, как я испугаюсь? По крайней мере этого удовольствия я им не доставлю.

— Не делайте этого! — Лукас вскинул руки, тщетно пытаясь урезонить их. — Ребята, если бы вы только выслушали… черт возьми!

Милош брызнул святой водой, и Лукас шагнул вперед, закрывая меня. Я была ему так благодарна, но через секунду поняла, что он совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Святая вода попала на Лукаса и зашипела, прожигая его плоть, как прожигала бы плоть вампира. Он закричал.

— Что за чертовщина? — заорал Милош, а остальные испуганно сыпали проклятиями.