Читаем без скачивания Суд истины - Кей Си Кин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Визг срывается с ее губ мгновением позже, когда я отступаю. Неуверенно доставая нож, я протягиваю его ей, и застенчивый взгляд омывает ее лицо. Она прикусывает нижнюю губу, разглядывая свежую выпечку, от которой на столешнице поднимается пар.
— Если ты этого не сделаешь, это сделаю я, — кричит мой отец, напоминая нам о своем присутствии, и это тот толчок, который ей нужен.
Она погружает серебрянный нож в середину торта, и мы с восторгом наблюдаем, как шоколад сочится из центра.
— Да! — Она потрясает кулаком, ее радость заразительна, когда мы быстро накладываем на тарелки три кусочка, оставляя остальное для остальных.
Когда я сажусь за стол с Норой и моим отцом, меня охватывает спокойствие, которого я не испытывала уже очень давно. Если закрыть глаза, мне почти кажется, что я снова на ферме, как будто мое время в академии еще не начиналось.
Тяжесть ложится на мои плечи, когда я понимаю, как много изменилось за такой короткий промежуток времени.
Она была зла на меня вчера вечером, и я переживала, что она только сильнее разозлится, но вот мы здесь… надеюсь, на пути к примирению.
Отвлечься — вот что мне было нужно сегодня утром. После всей этой драмы с Клементиной я уступила настояниям моего отца и решила потратить некоторое время на то, чтобы побыть… собой. Ну, в общем, старшей сестрой. Прошлая ночь многому научила меня, но одной из таких вещей было то, что я подвела Нору. Я говорила о хороших временах и новых возможностях, но это даже отдаленно не то, что я ей предлагаю.
— Как уже стало так поздно? — Спрашивает Нора, указывая на сгущающиеся сумерки за окнами кухни, и я вздрагиваю от темноты.
Однако мой отец, кажется, не слишком удивлен. Он просто посмеивается, в его глазах мелькает понимание. — Потому что нам было так весело.
— Ты имеешь в виду, что ей было весело, — говорю я со смешком, отрезая кусочек торта кончиком вилки.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — защищаясь, отвечает Нора, и я бросаю на нее многозначительный взгляд. Может, я и мягкая с ней — в этом нет никаких сомнений, особенно после всего, что мы сделали сегодня, — но я не позволю ей прикидываться дурочкой.
Откусив кусочек торта, я направляю вилку, покрытую шоколадом, в её сторону. — Я следовала за тобой по всем комнатам, пока ты пробовала каждую кровать. Сколько мы уже здесь? И как ты умудрилась убедить меня, что стоит переселить кого-то, если тебе покажется, что их кровать лучше твоей?
Каждую. Чёртову. Кровать.
Даже те, где стоят две односпальные кровати. Теперь на каждом матраце отпечаток её тела посередине, а слегка смятые простыни — тому подтверждение.
— Я должна была проверить все варианты, прежде чем принять окончательное решение, — отвечает она, избегая моего взгляда, пока запихивает в рот кусок торта, и я качаю головой.
— А потом мы обошли все спальни заново, пока ты сравнивала ванные комнаты, — добавляю я, и из отца вырывается смешок, который он тщетно пытается скрыть за рукой.
— В некоторых комнатах есть ванна и тропический душ, — настаивает она, глядя на меня своими невинными глазами, которые, как всегда, очаровывают меня.
— Теперь я осознаю этот факт. Спасибо за это, — ворчу я, веселье смягчает мой тон, и она подмигивает мне. Взглянув на моего отца, он ничего не говорит, просто наблюдает за нами со всем своим вниманием. — Ты не помогаешь. Особенно после того, как она заявила, что у неё уже лучшая комната.
Он пожимает плечами, заставляя мои глаза сузиться, но от этого его улыбка становится только шире. — Я наслаждаюсь тем, что две мои любимые девочки ссорятся, как в старые добрые времена. Я подумал, что, возможно, странно вернуться в замок и не быть королем, но наблюдение за тем, как вы двое общаетесь, как вы всегда общались, подтверждает это.
— Подтверждает что? — Спрашиваю я, мое сердцебиение немного учащается, когда его глаза наполняются слезами.
— Что все так, как должно быть, Адди. Это подтверждает, что вы такие, какими я надеялся вас увидеть. Что вы такие же жизнерадостные, свирепые, сострадательные и верные себе, как я и хотел.
— Папа, — ворчу я, наклоняя голову, чтобы сосредоточиться на своем торте, чтобы избежать его взгляда, надеясь, что он прекратит ненужные комплименты, но, похоже, он еще далек от завершения.
— Я думаю, тебе нужно это услышать, дорогая, — бормочет он, протягивая руку через стол, и его рука накрывает мою с нежностью, которую может предложить только он. Собрав всю свою внутреннюю силу, я встречаюсь с ним взглядом и обнаруживаю, что его слезящийся взгляд остается прежним. — Я так горжусь тобой, Адди. Королева или наследница, или нет. Я так сильно люблю вас обеих, что это ранит мое старое сердце.
— У тебя не старое сердце, — настаивает Нора, и мой отец закатывает глаза.
— Может быть, а может, и нет, но я узнаю правду, когда вижу ее.
У меня внутри все переворачивается, как будто я знаю, что следующие слова причинят мне боль.
— Какую из них что? — Спрашивает Нора, подыскивая слова, которые я не могу подобрать, пока мой отец смахивает единственную слезинку, скатившуюся по его лицу.
— Я действительно не знаю, что произошло все эти годы назад. Я имею в виду вашу мать. Когда-то она так сильно любила вас. Я не знаю, что изменилось, но в глубине души я знаю, что то, как яростно она заботилась о вас, не было притворством. Ее любовь ко мне могла быть, но не эта. Я знаю это, — настаивает он, его челюсть тикает, а ноздри раздуваются. — Эта женщина обожала вас каждое мгновение. Она была бы так горда вами. Так горда теми женщинами, которыми вы обе стали, так же, как и я горжусь.
Я чувствую, как Нора дрожит рядом со мной. Он никогда не говорил о нашей матери вот так, и не без давления с нашей стороны. Но эти слова что-то значат, возможно, слишком много. Особенно сейчас, когда нет возможности услышать ответ от самой женщины, чтобы знать наверняка.
— Пока мы гордимся друг другом, это все, что имеет значение, — выдыхает Нора, слабая улыбка трогает уголки ее губ, когда ее взгляд перебегает с нашего отца на меня, и я киваю.
— Я всегда буду гордиться тобой, Нора, —
