Читаем без скачивания Снежность Иве, или Господин Метелица - Вера Платонова

– Я не преступник, милая девушка.

– А я не милая девушка! – огрызнулась Иветта. – И ни замуж, ни нарядов мне не надо, а только бы выбраться отсюда!

– Так, видит небо, я не хотел этого делать, – потер руки маг.– Но ты не оставила мне выбора!

– Чего? – на всякий случай Иве опасливо сделала шаг назад.

Дагмар же сделал два шага вперед, аккуратно взял ее ладонями за лицо и заглянул в глаза особым магическим взором.

И будто провалился в сугроб по пояс. Он огляделся по сторонам и увидел спокойный зимний лес, а по другую сторону – симпатичный белый домик. Женщину в переднике, хлопочущую у печи, и двух хорошеньких девочек. Высокий светловолосый мужчина стучит молотком в мастерской.

Краски помрачнели и сгустились.

Распахнутые ворота, похоронная процессия, женщина одета в черное и смотрит потухшим взглядом, девочки жмутся друг к другу в уголке комнаты и плачут навзрыд.

Девочка растет и глядит вокруг. Она ничего не делает и ничего не желает, просто смотрит и замечает многое. Небо, ель под толстым слоем снега, кот, который лежит у печи, вытянув лапы, щепка, плывущая по весеннему ручью, блик рассветного солнца на подушке… Для нее все красиво, и все имеет свою прелесть и гармонию. В калейдоскопе картинок кружатся сестра, мать, зарисовки из нехитрой жизни… Последние из них окрашены тревогой и переживаниями.

Старуха в плаще говорит ей что-то на площади. Девушка отвечает.

С удивлением он видит холст, на котором изображен сам, только в заячьем облике. Браслет с турмалином передан удивительно точно. Вот, где он встречал эту девушку раньше! Здесь недалеко, с мольбертом и красками. Но картину забирает мужчина, маг видит только его руки. И чувствует горечь и разочарование.

И ведь не соврала девушка: не мечтает она о богатстве, да о женихах шибко не думает.

Он вынырнул из прозрачного и ясного голубого цвета, как из проруби: необычная у Метелицы помощница, недооценил он ее. Знать, совсем загрубел и стал все чаще судить людей по внешности: милое белокурое создание, обычно такие не отличаются глубиной мысли. Ну вот, опять он допустил это “обычно” и “такие”.

Дагмар смягчил свой взгляд, а вот Иветте это непрошеное путешествие по ее душе совсем не понравилось.

– Ну, а зачем к Метелице вызвалась? Коль ничего не надо, – поинтересовался маг миролюбиво и даже почти ласково.

– Так получилось, – Иве не демонстрировала желания разговаривать, у нее все еще скребло где-то на сердце, будто всю ее жизнь бесцеремонно перетряхнули за долю мгновения.

Она вышла из дома и направилась в беседку с розами и водопадом. Там уселась на скамейку и уставилась на переливы бегущей воды. Но созерцание не успокаивало, скорее наоборот, ей также невыразимо захотелось бежать куда глаза глядят, также как утекает этот ручей, прозрачной змейкой теряясь за пределами двора.

– Ну почему же все так тягостно?

Когда она отправлялась сюда, то не сознавала толком, что будет заперта здесь, как в клетке! Иве сорвалась вдруг с места в порыве отчаяния и, не чувствуя почвы под ногами, бросилась к забору. Она стала со всей мыслимой яростью и силой дергать, тянуть на себя ни в чем не повинную калитку. Вихрик взволнованно закружился рядом, путаясь под ногами и поднимая маленькую бурю из воды и листьев. Иве ударила кулаком еще раз по забору, больно содрав кожу с пальцев и села на землю, обхватив колени. Из глаз сами собою побежали слезы, девушка утерла их рукавом и тут же поднялась на ноги: в окне мелькнул темный силуэт.

Дагмар, наверняка, наблюдал за проявлением ее слабости, и от этого стало еще неприятнее. Она сделала вид, что увлеченно разглядывает подсолнушек.

Дверь домика резко хлопнула, мужчина спустился с крыльца и быстрым шагом прошел мимо нее в калитку, почти задевая локтями. Вихрик плюнул ему в спину берёзовым листком. Подсолнух недовольно покачал головой.

Дагмар прошел немного по дорожке из дома, свернул в пролесок, скрывающий его от взгляда Иветты, обернулся зайцем и помчался. Мюлля он достиг в три прыжка, проскакал его вдоль и поперек, а затем добежал до домиков, что стояли на отшибе и замер на месте. Дальше пройти не получалось. Невелики окрестности Мюлля оказались! Он нарезал еще круг по местности, убедиться, что лазеек нет, на которые, впрочем, особо и не надеялся.

На широкой дороге под столбом указателем возился паренек, размещая очередное объявление. Заяц остановился за листом лопуха неподалеку, полюбопытствовать. На свежем листке укрепленного пергамента был изображен мужчина средних лет с колючим взглядом близко посаженных глаз и широкими скулами. Прическа с высоко забритыми висками не оставляла сомнений, что пренеприятный тип – это он сам, Дагмар. Быстро же Адалин действует!

Под рисунком были указаны особые приметы и пояснение, что вышеозначенный маг отныне объявляется вне закона и любая информация о местонахождении его будет щедро оплачена из королевской казны.

“Неужели у меня такая скверная рожа? – задался вопросом Дагмар. – Неудивительно, что молодые девицы от меня шарахаются, а хуже того – плачут под заборами. Нужно будет как-то сгладить”.

Когда входная дверь снова хлопнула, Иве стояла в закутке с припасами и удивленно глядела в кувшин с молоком. Вчера вечером в нем оставалось меньше трети, а сейчас кувшин был полон до краев. Девушка опасливо принюхалась: пахло свежим, а на поверхности собрались жирные сливки. Хлеб также радовал глаз круглостью боков и твердой хрустящей коркой, словно никто его вчера постыдно не отламывал и не ел. Ну, может быть, все не так уж плохо?

Она глянула в отражение стеклянной дверцы буфета, пригладила растрепавшиеся волосы и вышла в столовую.

Там, над внушительным белым столом, склонился господин Дагмар и что-то недовольно бормотал себе под нос, усиленно полируя столешницу тряпицей. Иве, пользуясь тем, что он стоит к ней спиной, привстала на цыпочки и углядела, что мужчина пытается избавиться от расплывчатого пятна, какие бывают, если поставить горячую посудину только с печи сразу на стол. “Долго же он будет тереть!” – усмехнулась она про себя.

Она тихонько обошла его и направилась к лестнице наверх.

– Стой! – не отрываясь от своего занятия, произнес он.

Иве остановилась, выжидательно подняла бровь и скрестила руки на груди.

– Садись! – показал Дагмар на стул.

– Я постою, – сказала Иве.

– Садись! – настойчивее сказал он и добавил. – Разговаривать будем.

– Ну хорошо, – девушка села за стол.

Он занял