Читаем без скачивания Такси для оборотня - Вадим Селин

– Что, страшно? – прошипела она мне в ухо.

Не дожидаясь моего ответа, Даниил завыл жутко и протяжно. Прокопьева даже вздрогнула и едва не проткнула мне горло своей стрелой.

– Вас посадят в тюрьму! – пропищал я.

– Молчать, волчонок! – Географичка сильнее сжала мое горло. – Здесь всем командую я!

Напряжение возрастало. Казалось, что разведенный еще в начале разговора костер разгорелся сильнее. Блики прыгали по испуганному лицу Аллы, по оскалившемуся Даниила и по усмехающемуся Прокопьевой. По моему, наверное, тоже прыгали, но я себя со стороны не видел.

Даниил по-волчьи расхаживал вокруг нас с Прокопьевой, смотрел ей в глаза и рычал. Вязкие слюни капали на землю. Мы с учительницей повторяли его движения. Вернее, это она меня крепко держа в руках, крутила, а я, находясь в какой-то прострации и до конца не осознавая происходящее, подчинялся ее действиям.

– Да что же ты делаешь, сумасшедшая! По тебе «Ковалевка» плачет! – прокричала Сухова и на всякий случай заплакала. «Ковалевкой» назывался дом для душевнобольных, расположенный на окраине Холодных Берегов.

– Отпусти его! – потребовал Даниил. – Ты и я – взрослые люди, не впутывай в наши дела ребенка. Давай сразимся один на один.

– «Взрослые люди»? – передразнила его Прокопьева. – Да будь ты человеком, ничего этого не случилось бы! И мне без разницы, какой у кого возраст. Арифметика тут проста: твой Егор – оборотень, и я должна его убить. Ты сам напросился, потребовал сражения. Вот и сражайся, зверь! – с вызовом произнесла географичка, тяжело дыша мне в ухо. – Я уничтожу всех до единого, у кого в крови есть хоть одна капелька крови перевертыша! Уничтожу! Вот увидите!

– Убей лучше меня, а сына не трогай! – взмолился мужчина, прижав волчьи уши к голове, как делают это собаки.

– И до тебя очередь дойдет, не переживай! – «успокоила» Прокопьева Даниила и решительно занесла надо мной стрелу. Мысленно я просчитал траекторию движения стрелы и с ужасом осознал, что она вонзится прямиком мне в сердце.

Даниил замер, с ужасом взирая на стрелу. Затем начал нерешительно переминаться с лапы на лапу, принимая какое-то решение.

Я закрыл глаза. Сейчас я умру…

Говорят, что за секунду до смерти перед внутренним взором человека проносится вся его жизнь. Неправда. Кроме страха и тупого ожидания смерти, нет ровным счетом ничего. Ни о чем не думаешь. Только боишься. В голове пусто. Знать, что тебя сейчас убьют, – довольно глупое состояние.

Даниил зарычал. В его рыке можно было различить жалобные нотки.

– Не надо, не надо… – повторял он.

– Лилия Владимировна, что вы делаете? Опомнитесь… – говорила Алла.

– Пожалуйста, не делайте этого… – просил я. При всем желании я не мог вырваться. Она держала меня очень крепко. Моя жизнь висела на волоске.

– Убью, – спокойно сказала Прокопьева и, взяв стрелу покрепче, начала ее движение по направлению к моей груди.

Стрела взметнулась в воздухе, намереваясь вонзиться в мое сердце.

Мне конец.

Глава X

Кровавый финал

Выстрел прозвучал неожиданно. Его я ждал меньше всего.

Хватка Лилии Владимировны ослабла. Стрела с шелестом упала на сухие листья. Следом за этим звуком я услышал тихий мягкий шлепок. Я сразу же понял, что произошло. Осторожно обернулся, догадываясь о том, что увижу за спиной. Прокопьева лежала на земле рядом со своей заветной стрелой и тяжело дышала, глядя широко раскрытыми глазами в звездное ночное небо. По ее белому свитеру расползалось кровавое пятно – темная кровь стремительно вытекала из раны. Лицо Прокопьевой покрылось испариной, которая блестела в свете костра. Из груди моей классной руководительницы донослись хриплые булькающие звуки.

Я перевел взгляд на Даниила. Он смотрел то на меня, то на кровавое пятно географички, то на стрелу, лежавшую в листьях.

Мы с Даниилом взглянули на Аллу. Она в свою очередь смотрела на Прокопьеву. Девушку била крупная дрожь. В руке она держала пистолет.

– Я… убила ее… – пробормотала Алла и выпустила оружие. Оно упало рядом со стрелой. Очень символично.

Качаясь из стороны в сторону, девушка подошла к нам поближе.

– Я ее убила… Убила… Боже…

Лилия Владимировна зашевелилась. Сжалась калачиком. В ее глазах отражалась полная луна. Мы склонились над ней.

– О… о… охотники… всегда… всегда умирают незаслуженно… такова наша участь… – вырывались слова изо рта моей учительницы географии. Она тяжело, прерывисто дышала. – Вопреки всем… законам жизни… плохие… убивают хороших… Как это… смешно… Но знайте, обязательно найдется кто-то, кто все же уничтожит вас, поганые волки… Вам нет места на земле…

Лилия Владимировна вздрогнула. Замерла на несколько секунд и обмякла. Ее руки покоились поверх раны на груди.

Мы молчали. Даниил закрыл глаза географички и пощупал пульс.

– Она… мертва… – как-то удивленно сказал оборотень.

«Потомственная охотница на оборотней умерла», – подумал я.

Алла заревела.

– Не плачь, девочка, не плачь… Ты поступила правильно. Я благодарен тебе. Она хотела убить моего сына.

– Меня посадят в тюрьму за уби-и-ийство… – прорыдала Алла. – У-у-у-у… Зачем я это сделала? Я не подумала… Я хотела помочь… Ужас…

– Не плачь. Не бойся. Я… возьму ее смерть на себя, – вздохнул Даниил. – Мне нечего терять. Я – оборотень, зверь… Все будут думать, что ее просто утащил оборотень в свое логово…

– Господи! Я убийца… Я не верю… Надо же, я убила человека… Нет, я не верю…

– Чем ты ее? – поинтересовался я, все еще ощущая на шее холодное прикосновение стрелы. До меня тоже еще не совсем дошло, что ради меня убили человека. По-настоящему убили!

– Серебряной пулей…

– Серебряной пулей? – удивился я. – Она же действует только на оборотней…

– Сама по себе пуля действует на всех. Не важно, серебряная она или нет. Пуля всегда остается пулей. Человека хоть серебряная, хоть золотая, хоть обычная убьет, – ответил за Аллу Даниил. – Ну, а оборотням серебряная страшна вдвойне…

Алла промолчала.

– Спасибо, что спасла мне жизнь, – обнял я девушку. – Я твой должник.

Уже потом, вспоминая этот разговор, я думал, что все происходило как-то неестественно. Как в каком-то фильме. Надо было говорить что-то другое… Но я сказал именно так: что я должник.

Сухова утерла слезы и улыбнулась:

– Если идти, то идти до конца. Тогда, в палате, я же дала обещание, что помогу тебе когда понадобится. Вот и помогла… Убила человека…

Даниил накрыл тело Прокопьевой ветками и подошел к нам.

– Мы должны успеть в школу до полуночи, – произнес он. – Я не могу позволить, чтобы мои сородичи погибли.

– А может, не надо их спасать? – устало спросила Алла. – Может, оно и к лучшему?

– А что, если среди них будут на концерте обычные люди? – Даниил представил Алле ее же аргумент.

– Но Прокопьева говорила, что слова-стимулы действуют только на оборотней.

– Объявление в Интернете могли прочитать не только оборотни, но и обычные подростки, – проговорил Даниил. И добавил: – Вы же прочитали.

– Но мы далеко не обычные… – уже не так уверенно проговорила Алла. – Егор оборотень, я тоже имею к вам отношение.

– Все равно спасти невинных надо, ведь среди тех, кто пришел на концерт, есть и скрытые оборотни. Помнишь, Прокопьева рассказывала про директора банка? Если бы она не доказала ему, что он оборотень, он так бы и прожил всю жизнь, не зная о своей крови… Подумай, Алла. Подумай!

Алла растерялась. А когда все осмыслила, сказала:

– Едем.

И мы поехали.

Как назло, когда мы уселись в машину Аллы, она вдруг забарахлила – категорически отказалась заводиться. Наша компания собралась идти до школы пешком, но Алла еще раз решила крутануть ключом в замке зажигания. Драндулет чихнул пару раз и заурчал мотором. Мы запрыгнули обратно в салон и на полной скорости помчались в город.

На территории школы гремела музыка, яркими огнями светились разноцветные прожектора, периодически крики фанатов-оборотней заглушали музыку. Действо чем-то напоминало июньское: именно в то время в школе проходят выпускные вечера, из школьного двора так же громко раздается музыка, а округа освещается прожекторами…

В углу школьного двора сейчас располагалась огромная сцена. Тысячи фанатов ждали своих кумиров и «разогревались» под мелодии менее известных диджеев. С очень большим трудом нам удалось протиснуться к входу в здание школы. Как только мы оказались внутри, сразу стало тише. Можно было спокойно разговаривать и слышать собеседника.

– До двенадцати осталось двадцать минут, – сообщила Алла.

– Где же может находиться эта проклятая кнопка? – озадачился Даниил.

Я подумал и ответил:

– Прокопьева же была директором школы. Скорее всего кнопка где-то в ее кабинете.

– Бежим туда! – скомандовал Даниил.

Мы ворвались в комнатушку секретарши, после которой следовал директорский кабинет. Нас ждало огромное разочарование: дверь оказалась закрытой.