Читаем без скачивания Изгнание владыки - Григорий Адамов

— Совершенно верно.

— Что же Лавров ответил на это?

Березин досадливо пожал плечами и минуту помолчал.

— Он рассчитывает, — нехотя начал Березин, — встретить внизу, под дном океана, большие гнезда радиоактивных пород — уран, торий, актинии. Усиленный процесс распада этих элементов доставит шахтам дополнительный источник тепла. Это источник вечный, незатухающий.

Березин оживился и, сам того не замечая, говорил с возрастающим увлечением:

— Вы понимаете, раньше думали, что внутриземная теплота — это просто остатки солнечного тепла еще с тех времен, когда Земля только отделилась от Солнца. Это, конечно, неправильно. Ученые уже давно подсчитали, что этого запаса тепла хватило бы нашей планета только на двадцать два миллиона лет, а в действительности она существует около трех миллиардов лет.

— Ого, разница большая! Так откуда же берется земная теплота?

— Из собственных ресурсов планеты — вот откуда! — воскликнул Березин. — Вы понимаете, уран, например, содержится во многих горных породах, а особенно в гранитах. Он постоянно, непрерывно распадается и превращается в другие элементы — тяжелый свинец и легкий газ гелий. А распад и превращение всегда связаны с выделением тепла, с повышением температуры тех горных пород, в которых эти процессы совершаются.

— Вот как! И этого достаточно, чтобы обезопасить шахты от остывания?

— О да! — воскликнул Березин и, словно спохватившись, потухшим голосом добавил: — То есть так думает Лавров… Но некоторые ученые считают, что залежи радиоактивных пород встретить на глубине не удастся…

— Вот как, — задумчиво произнес Гоберти, тихонько барабаня пальцами по столу. — Гм… гм… Я три дня назад вернулся в Москву. Должен вам сказать, что статья ваша произвела фурор в заграничных журналистских кругах. Я слышал, что какая-то французская газета собирается перепечатать ее.

— Да? Очень рад… Не знаете ли, какая газета?

— Нет, не знаю. Но, во всяком случае, этой статьей очень заинтересовалась. Вам, конечно, известно, что проект Лаврова сильно взбудоражил некоторые круги на Западе? Все прогрессивные круги и печать сразу подняли его на щит. И могу добавить — с большим энтузиазмом. Но я говорю о других кругах. Они взволнованы не меньше, но без внешнего шума.

— О ком вы говорите?

— Я говорю о некоторых, правда довольно узких деловых кругах. Там меня положительно разрывали на части, надеясь узнать какие-либо подробности о проекте.

— В самом деле? Почему бы так? Кажется, именно там достаточно трезвых людей, — с горечью заметил Березин.

— Люди там трезвые… трезвее, пожалуй, нигде не найти, но и предусмотрительные. Особенно если они кровно, то есть акциями и дивидендами, связаны с судьбой Суэцкого канала.

Березин удивленно поднял глаза.

— Об этом я не думал.

— А тут есть о чем подумать, — серьезно сказал Гоберти. — Если вы не спешите, посидим здесь, поговорим… Вон в том уголке нам никто не помешает. Мне хотелось бы поговорить с вами. Не скрою от вас, — продолжал он, когда они удобно расположились в уединенном углу зала, среди пышно разросшихся в кадках розовых кустов, — не скрою от вас, что хотя мои личные симпатии полностью на стороне товарища Лаврова и его проекта, но мои корреспонденции являются, в сущности, лишь отражением советской действительности. Проект Лаврова был с восторгом принят общественностью вашей страны. С таким же энтузиазмом приняли его по моим корреспонденциям широкие народные массы за границей. Но я скажу, что проект имеет, к сожалению, не очень много шансов на реализацию…

— Почему вы так думаете? — оживившись, спросил Березин.

Гоберти минуту помолчал, внимательно всматриваясь в лицо своего собеседника.

— Видите ли, — сказал он наконец, — решит дело, как вы сами понимаете, советское правительство. Оно должно будет учесть не только энтузиазм масс, не только производственные, хозяйственные и технические возможности страны, но также и некоторые другие факторы, которые широкая общественность предусмотреть не в состоянии…

— Что же это за факторы? — нетерпеливо перебил Березин.

— Внешние, — коротко ответил Гоберти. — Интересы некоторых иностранных кругов. Проект затрагивает самые жизненные интересы международного Акционерного общества Суэцкого канала, — продолжал он после минутного молчания, — и это общество кровно заинтересовано в судьбе проекта Лаврова. Ведь если он будет реализован и Северный морской путь будет открыт для безопасной навигации в течение круглого года, то это убьет Суэцкий канал! Я полагаю, что эти круги предпримут попытку тем или иным путем оказать давление на советское правительство, чтобы устранить эту угрозу дивидендам акционеров общества Суэцкого канала.

— М-да! Пожалуй, вы правы, — задумчиво ответил Березин.

— Видите, — рассмеялся Гоберти, не спуская с него пристального взгляда, — видите, на каких невидимых нитях висят и слава и жизненные успехи вашего друга.

Березин исподлобья бросил на Гоберти быстрый взгляд, но ничего не ответил.

— Не в этом, конечно, дело, — добродушно продолжал Гоберти. — Дело в том, что если вы боретесь против проекта Лаврова из соображений, разумеется, патриотических, то кое-кто за границей, несомненно, сочувствует вам в этом. Вот почему там проявили такой интерес к вашей статье, направленной против проекта. Кстати, когда вы думаете изготовить ваш ответ на возражения Лаврова?

— Примерно через декаду, — медленно и угрюмо ответил Березин, не поднимая головы.

— Хотите, я передам вашу новую статью в свою газету? — спросил Гоберти. — Это докажет беспристрастие редакции, если после моих восторженных корреспонденции будет помещена ваша статья. Я уверен, что она несомненно будет иметь большое влияние на мировое общественное мнение.

Березин не сразу ответил.

— Если в вашу газету… — нерешительно сказал он наконец. — Что ж… надо подумать… Газета дружественная.

— Это было бы замечательно! Кстати, я тоже через декаду отправляю свою корреспонденцию о назначении правительственной комиссии по проекту Лаврова. Вы, кажется, включены в эту комиссию как один из самых серьезных его оппонентов?

— Да. Но имейте в виду: если я дам статью, то только при условии, что она пойдет без подписи.

— Простите, — замявшись, сказал Гоберти, — но ваша подпись должна быть под статьей… Иначе редакция может не поверить, что она принадлежит именно вашему перу.

— Ну хорошо! Оригинал я подпишу, но в печати статья должна появиться анонимно.

— Это, конечно, ваше право. Значит, договорились? — весело сказал Гоберти вставая.