Читаем без скачивания ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ - Алина Илларионова(Лесная)

  "Зоологи - это люди, которые изучают животных, а зоология - наука, изучающая животных", - подытожила пантера.

  - Как видите, я зверьём и занимаюсь! Хочу предложить им услуги охотника. Говорят, за это неплохо платят, - отозвалась, наконец, Алесса. Бедняжка Вилль, наверняка и его там изучали.

  Эльф подбросил в костёр узловатый сук и посмотрел на неё пристально, с неожиданным сочувствием.

  - Не стоит обращаться к ним. Если вы так нуждаетесь в деньгах, найдите другой способ заработать. Колдуны - худшее, что могло случиться с нашим миром. Пару месяцев назад через Силль-Тьерру пытались перебраться люди. Среди них были и колдуны. Наши предложили им спуститься к переправе, а те в ответ обстреляли их огневиками. К счастью, никто не пострадал, но подлесок загорелся. Насилу потушили. Не удивлюсь, если карса сбежала от них: в лодке видели большой ящик... Скажите, она была обычной?

  - Кто?

  - Карса, которую вы убили.

  - Четыре лапы, голова и хвост, - Алесса отправила в рот полную ложку с горкой. Как интересно... Близ Силль-Миеллона появляется карса-демон с клеймом отдела, о котором эльфы прекрасно осведомлены. До селян им особого дела нет, но если бы кто-то из них попал в когти карсы? На зверя объявили бы охоту и поймали непременно, а все улики налицо. На лапе, точнее. Остроухим только повод дай лишний раз помянуть магов по батюшке, а тут - очевидный намёк. Удивительно, как сам демонолог подле клейма не расписался...

  Алесса помотала головой. Не её это дело, не девичье! Приедет в Равенну и расскажет Виллю, пускай сам решает, что докладывать императору.

  - А вы бывали в Равенне, да?

  - Нет, не бывал! - почему-то грустно вздохнул эльф. - Но мои сородичи ездят к людям всё чаще, а возвращаются с новостями...

  - Молодой он ещё, чтобы из дома убегать! - послышалось из ниоткуда. Алесса проглотила кашу: после бродячих деревьев потусторонние голоса уже не удивляли.

  Раздался мягкий шлепок, и прямо из воздуха соткалась и зависла над котелком белокурая цветочная фейка. Платье из лепестков чайной розы явно было надето по контрасту с нарядными, как у крапивницы, крыльями, а за поясом вместо кинжала красовалась еловая игла.

  - Бри любит появляться эффектно, - усмехнулся эльф. Фейка вскипела и, опустившись в подставленную ладонь, притопнула босой ножкой.

  - Бри? Бри?! Имейте совесть, юный Ольвиенир Тиллурион! Для вас я госпожа Бриллианиана! Хм! И вы должны внимать моим советам, потому как я вас в пелёнках видела!

  - А я вас, советчица, не раз в паутине видел! Ещё раз попадётесь, к паучьей совести и взывайте.

  - Я не виновата, что безмозглые насекомые плетут сети на моём пути... - фейка умолкла, заинтересованно потянула носом. - Ммм! Кашка! А с чем?

  - С тушёнкой... - пролепетала обескураженная знахарка.

  - Тушёнку уважаю! - обрадовалась малютка.

  - А как же... пыльца?!

  - Фу!

  Кашу доедали молча. Бри ловко орудовала своей иглой, накалывая крупинки гречки, и Алесса могла хвост отдать на отсечение, что мелкая умудрилась съесть намного больше, чем по размерам положено. А потом Ольвиен достал из мешка флейту.

  ...Первый весенний ручей пробился сквозь истончившийся лёд, походя омыв поваленный берёзовый ствол, скользнул в балку. Вперёд, к озеру...

  Гнёзда пусты, но уже оглядываются на север грачи. Скоро домой...

  Новый звук, тягучий, манящий, едва слышимый в обманчивой тиши зимнего леса, сперва можно было принять за песнь одинокого ветра в сосновых кронах, но то был не ветер, а зов. Он рос, набирая силу, и вот уже волчья стая взрывает мощными лапами серебряный снег. Беги!

  Мечтай, за мечтою беги и стремись к ней!

  ...Вперёд по тропе за растущей луной...

  Стремленье есть суть и воля к победе!

  ...За ветреным рогом, зовущим с собой...

  Дойди, победи, и вперёд - к новой цели!

  ...И не остановит сплетенье теней...

  Без цели бессмысленна жизнь и пуста!

  ...Вперёд за мечтою стремись...

  Ольвиен опустил флейту.

  - Скажите пожалуйста, а как переводится слово "винтер"? - всё ещё находясь под очарованием волчьей песни, спросила знахарка.

  - Правильно говорится "винэтэа"! - назидательно поправила фейка. - Это значит "надежда".

  - Надежда... - медленно повторила знахарка, смакуя слово на вкус. - Ольвиен, а почему ваши названия заканчиваются одинаково? Альтея, винетея, веррея?

  - Слог "эа", - эльф подчеркнул верное произношение, - это литеры... буквы, с которых начинается и которыми заканчивается имя Эльа. Когда над Миром в первый раз взошло солнце, всё сущее замерло в безмолвном восхищении. И тогда Эльа-Заря подарила Перворожденным звуки, из которых они сложили имена существительные. Спустя время сущности обзавелись прилагающимися именами и научились совершать действия. А потом... Потом появились другие сущности, которых именовали люди, и мы тоже приняли новые имена... Видите ли, Алесса, современный язык эльфов сильно искажён. Это результат слияния наречий людей и Перворожденных, наших предков... Вы меня, наверное, не понимаете?

  Девушка, рассмеявшись, кивнула.

  - Очень хорошо понимаю! Вы бы моего друга послушали! Он назовёт луну красной и докажет, что так и есть!

  - Ваш друг прав. Изредка луна действительно окрашивается в цвет крови...

  Закутавшись в одеяло, знахарка свернулась в уютный клубочек и, не мигая, уставилась на огонь. Значит, Вилль - надежду берегущий. Ему идёт, и семейный девиз тоже. Надежда жива, пока живёт вера в неё.

  К вечеру следующего дня вышли на берег Алидары, но Бри настояла, чтобы Алесса заночевала здесь же, под защитой Альтеи. Они распрощались утром по-дружески тепло, и науми-оборотень не хотела думать о том, как мог отнестись к ней Ольвиен, если бы узнал об её истинной сущности.

  Уже забравшись в лодку и немного смущённо теребя лёгкое весло, эльф сказал на прощание:

  - Да, Алесса, я ещё молод, чтобы отправиться в мир. Пока я постигаю тайны Силль-Миеллона. Но когда-нибудь придёт день, и мы с Бри отправимся в кругосветное путешествие.

  Цветочная фея чмокнула его в щёку.

  - Отправимся обязательно! Объедем Неверру от заката до рассвета и спустимся к Поднебесной Цепи, а потом на большом корабле поплывём в Ильмарран. Когда придёт время.

  ГЛАВА 12

   Златень 1436 года от С.Б. Скадар

  Бомм...

  Половина ильмарранских скакунов гибнет, когда их, запертых в трюме, везут на продажу в заморские края, но двуногие выносливей. Жеребцы не едят крыс и мрут от прелого овса, а двуногие стерпят всё. Чтобы выжить.

  Бомм...

  Где-то на обрыве подсознания Дан понимал, что спит, а, значит, жив. Неповоротливое тело казалось кулем с мукой, безучастным к боли, холоду, жаре.

  Тогда было душно. Очень душно, но вода, поднявшись до колен, сцепила мышцы колким льдом глубин Бескрайнего Океана. Всю ночь шторм нещадно кренил и бил судно, так что людям наверху сейчас не до пленников - пробоины бы залатать да подсчитать убытки. Волны с мерным гулким стуком метали грузное тело о стены узилища. Это верзила Раф, но приятели шутки ради прозвали его Шлепком, хотя напившись, парень злился до свекольного багрянца и всё грозил оборвать кому-то острые ухи. Час назад Рафу стало всё равно.

  Бомм...

  Надо просыпаться. Срочно! Повинуясь хозяину, дар Пресветлой потёк в разум, по крупицам вытравливая мороки прошлого.

  ...Бомм-бомм-бомм...

  Шесть часов, машинально отметил Дан, только вечера или уже утро? И сколько дней он вообще провалялся на помойке? Последнее сомнений не вызывало: столь убойные ароматы с казённым домом для отребья не сравнятся. Отличное лежбище для бастарда аватара! Дан слабо пошевелился: не связан, что обнадёживает. Глаза удалось разлепить не сразу, но увиденное не радовало. Напротив его лица, сложив на брюхе когтистые лапки, сидела крупная крыса. Обыкновенная, с грязно-серой шерстью, чёрными бусинками глаз и четырьмя острейшими резцами.

  - Кыш...

  Крыса придирчиво изучала говорящий ужин. Чуть поодаль, на выглядывающей из ветоши печально знакомой остроносой туфельке, сидела пара её товарок, и ещё, и ещё. Да и за спиной что-то подозрительно скреблось и шуршало.

  - Сожру! - звучало слабо, но убедительно, да и волчий рык пришёлся не по нутру голохвостым любительницам дармовщинки.

  Обождав, покуда твари не скроются в мусоре с глаз долой, Дан на четвереньках пополз к трупу, морщась от вязкой ломоты в мышцах и горестно прикидывая: ремень новый - одна штука, рубаха кемалевая пурпурная с золотой строчкой - одна штука, кошель из тиснёной кожи с... о-о-о! - одна штука. Ножи-рыбки - три штуки, вот их всего жальче, потому как брат подарил. Всё отобрали, нелюди! Хоть штаны при нём, и на том спасибо.

  Крысы успели попробовать покойницу на зубок, но Дана это не смутило. Отогнав мух, он пристально вгляделся в ещё не обезображенное лицо. Вместо клыков из безвольно приоткрытых серых губ блестели ровные белые зубки, но вампирша была та, собственноручно им убитая, и кровь успела побуреть и засохнуть. Дан отогнул краешек лифа: ранка оказалась на месте.